Игорь жену боготворил, Анна была самой красивой и умной женщиной на свете.
Статная, "породистая ", (как говорили друзья), она была просто безупречна. У нее был тонкий вкус во всем, в интерьере, в одежде, в выборе друзей семьи.
Чуткая, воспитанная, стройная, невероятно красивая - у мужа не хватало слов, когда он в мужской компании расхваливал жену. Вспоминая ее, он заглатывал слюну, уже в течении двадцати пяти лет.
Они встретились в девятом классе, когда Анна с родителями переехали в район, где жил Игорь. Встретились взглядами, вспыхнули чувства, и больше влюблённые не расставались.
На те, не очень большие деньги, что они зарабатывали вдвоём, был построен дом мечты.
В нем родились и выросли два сына, красавцы-студенты сами подумывали о семьях.
Игорю всегда казалось, что они с Анной будут жить долго и счастливо, и умрут в один день. Иначе быть просто не могло.
Когда электрик Вася, бросив жену с детьми, ушел к вертлявой, с шикарной фигурой, но страшненькой на личико, крановщице Вике, Игорь заявил при всех:
- Козёл ты, Вася! Как ты мог так поступить с Леной?
Лена дружила с Анной, и как следствие, мужчины были почти приятелями.
Козёл Вася шмыгнул носом и даже не обиделся, он был в плену у неземных страстей, и ничего не слышал.
Вике было, лет немного за двадцать, маечки она носила такие открытые, что все в цеху сворачивали шеи, когда соблазнительница появлялась в поле зрения.
А ещё девушка хохотала звонко, щурясь от дыма, держа тонкими пальцами зажженную сигарету.
Игорь называл ее развеселой дояркой, за блестящие наряды, разящие безвкусицей, и безмерно размалеванную косметикой рожу.
- Лицом это нельзя назвать, это рожа!
Возмущался он под одобрительные кивки Анны и Лены.
Брошенная жена ревела, пока счастливчик Вася радовался молоденькой супруге и двум девочкам погодкам, которые не замедлили появиться на свет.
Лена ревела и худела от нервного расстройства год, пока на постройневшую коллегу не обратил внимание холостой сослуживец. Быстро высохли слезы, в сорок лет она родила дочку, и покатили коляску старшие дети, гуляя с мамой и с отчимом.
Чужое время летит быстро, Вика сплавила детей маме, и вышла с декретного отпуска на работу. Игорь фыркнул, увидев, как Вася бережно ведет жену к проходному заводу, но в голове мелькнула шальная мысль.
- Хороша!
Викина шикарная фигура стала еще лучше, ноги шли от ушей, груди рвали пуговицы кофточки, блестящей как елочная мишура.
Тьфу, позорники!
Смачно сплюнул Игорь в сторону бывшего друга, глаза бы их не видели.
В тот день он вышел со смены позже всех, народ разошелся, и лишь несколько мужчин разинув рты, стояли возле больших, стеклянных дверей. Они уставились как парализованные, на пару длинных ног на каблучках. Они были чертовски красивыми и стройными, и заканчивались кружевными, черными трусиками, выглядывающими из-под коротенькой юбки. Эта была даже не юбка, а кусок блестящей кожи, именуемая в народе «молодым дерматином». Круглый зад торчал над дверцей красного автомобиля, а верх всего этого великолепия был где-то внутри, и заливался смехом.
Где-то в животе оборвался тросик удерживающий желания, и они как бурный поток, заполнили всего Игоря. Не осталось ни мозга, ни сердца, ни рук, ни ног, тело существовало лишь в виде горячей, пульсирующей субстанции желеобразного вида. Такие же желейные тела, раскачивались рядом и глаза, потерявшие всякий стыд, мысленно стягивали кружева с округлостей.
По дороге домой, мужчине пришлось два раза притормозить и съехать на обочину, чтобы унять дрожь в руках, и там, где должно быть сердце. Должно быть, потому что его там не было, оно переместилось гораздо ниже.
Жена возилась на кухне, что-то шкворчало на плите, в нос ударил запах жареного лука.
Снимая ботинки, он присел на низенький пуфик у дверей, и откинулся на стену.
Стоило закрыть глаза, как длинные ноги и бесстыжий треугольник черных кружев упёрлись в лицо.
Пробиваясь через все запахи кухни, в нос ударил запах молодого, горячего тела Вики.
Игорь молча зашёл на кухню, и резко вывернув ей руки, повернул жену к себе спиной и задрал подол халата.
Он пыхтел, закрыв глаза, стараясь не помнить кто у него в объятиях, но вдруг почувствовал шершавину целлюлита на бёдрах под ладонью.
Каждый вечер Анна старательно массировала эту часть тела, и смазывала каким-то кремом. Его смешили ее переживания, и он целовал жену в эти самые неровности:
- Я люблю тебя любую - шептал он, и это было правдой.
И впервые за все годы, он почувствовал неприязнь, даже отвращение к стареющему телу, ставшего родным человека.
Но остановиться был не в силах, и он, сопя, терзал онемевшую от удивления жену.
Муж, всегда нежный и осторожный в постели, вел себя как сорвавшийся с цепи зверь, чем изрядно напугал ее.
- Извини, не знаю что со мной...
Уткнулся губами Игорь жене в плечо.
- Прости, дорогая...
"Не знаю что со мной", стали повторяться почти каждый день, он приходя с работы как заведенный, кидался на жену и молча мял ее.
А потом извинялся пряча глаза, она же, не понимая что происходит, оправдывала его:
- Может это возрастное, может гормоны, говорят что в этом возрасте, у них кризис, своего рода мужской климакс, вот он на нервной почве и стал таким грубым - думала жена, терзаясь от смутных, но тревожных предчувствий.
Она рылась в медицинских справочниках, советовалась с подругами.
Те твёрдо сказали:
- Дура ты, Аня, хочет тебя муж каждый день, радуйся и не придумывай ничего!
"Вроде и хочет так страстно, да любит словно не меня" - шептало упрямо предчувствие, шевеля и холодя внутренности.
Игорь же, таясь от всех, не сводил глаз с веселой обольстительницы. Задыхаясь от горячей волны, заливающей тело, он следил за ней неотступно. Прячась под лестницей, он видел, как напрягаются соблазнительные округлости, обтянутые тонкими брюками, когда она поднималась на площадку крана. Он смотрел, как колышутся полные груди, когда спускалась, и жадно раздевал ее глазами, творил в мыслях такое, чего в жизни не было ни разу. Насмотревшись за смену, он бежал домой и проклиная себя, кидался на жену.
Жгучее желание, стыд за свое поведение, раздражение на опостылевшую за мгновение супругу, всё это кипело внутри и набирало градусы, грозясь взорваться. Он злился, грубил и кричал на близких, и каждое новое утро бежал на работу с мыслью о том, что увидит ее и услышит зазывный смех.
- Слюной не подавись!
От неожиданности Игорь дернулся и ударился головой об железное основание лестницы, где прятался.
Когда она успела обойти стоявшие стеной ящики, ведь только что ее стройные ножки спустились по ступенькам прямо перед его носом. От смущения он покрылся красными пятнами и заблеял что-то несуразное.
- Я шел… я это… смотрел…
- Видела я, куда ты смотрел!
Она подошла к нему вплотную и прижалась всем телом, заглянула в глаза.
- Хочешь? Я вижу, что хочешь! Купи мне телефон, я по нему буду тебе звонить. Только бери дорогой, хороший, со всеми функциями, навороченный.
- Когда?
Просипел он, просохшим от волнения горлом.
- Как можно быстрее, это же в твоих интересах.
До зарплаты еще неделя, заначки кот наплакал, что делать, где взять деньги? О том, чтобы не поддаваться уловкам капризной девчонки, он уже и не думал.
Игорь никогда в жизни не соображал так быстро, и не искал возможности достать деньги с таким азартом.
Даже когда болел младший сын, и вся родня носилась, занимая и перезанимая у друзей.
Он конечно же тоже переживал и пропадал на работе сутками, но больше из-за того чтобы меньше бывать дома. Там было тоскливо и больно, от ощущения своего бессилия, и от слёз любимой жены.
А в этот раз... это было нечто!
Он сотни раз перекручивал в фантазиях то, что будет после покупки телефона и снова и снова задыхался от прилива горячей крови во все органы.
Пришлось взять микрозайм на грабительских условиях, это был самый лёгкий и безопасный способ.
Через два дня он, трясущимися руками, незаметно для всех, сунул Вике в карман телефон.
Она улыбнулась и поймав в кармане, прижала его руку к бедру.
Небо взорвалось ярко-красным пламенем, воздух стал густым и больно резал горло, ноги тряслись и он еле удержался на них.
- Позвоню - Вика ушла красиво развернув плечи и лишь искоса взглянув.
- Дурак ты, Игореша!
Рядом стоял слесарь дядя Витя, понимающе и с сочувствием смотрел на него.
- Беги, пока не поздно, сжует она тебя и выплюнет. Я же с ее мамашей в свое время мутил, и с чем она меня оставила, а?
Все знали, что дядя Витя жил в свои семьдесят лет в общежитии, и ничего за душой у него не было. И то, что семья от него отказалась, и что комнату в коммуналке он спустил на весёлую жизнь с подругой когда-то. И что подруга эта, мама той самой Вики, на седьмом десятке лет, окучивала уже не первого после него мужчину.
И что он, до сих пор, не мог ей отказать в помощи, когда она приходила и умоляюще хлопала глазами и прижималась к нему телом.
Знали, посмеивалась, ну и осуждали и ее, и его.
- Да иди ты!
Игорь ушел, раздражаясь и злясь, он понимал, что дед прав, но обратной дороги уже не было.
Она позвонила через час, когда изнывая от ожидания, мужчина курил на скамейке за цехом.
- Я возле лестницы, беги сюда!
Она не звала, она приказывала. Как собачонка, он бежал на зов и не было в его некогда умной голове ни одной мысли. Лишь кровь бурлила и билась во все стороны, горячий пар вырывался из ноздрей.
Вика молча затащила его в темный угол, закрытый от чужих взглядов и прижала к стене.
- Целуй!
Схватив за волосы, она наклонила его к своей оголенной груди, под вздернутой кофточкой белья не было.
Игорь безропотно елозил губами по молодой коже, пытаясь руками получить доступ и к нижней части тела.
- Завтра мой идиот работает в ночную смену, жду вечером у себя.
Он закивал, заглатывая слюни, дрожащими руками ощупывая жаркие округлости под жесткой тканью брюк.
- Так долго ждать…
- Ничего, подождешь – она смеялась, голые груди тряслись, Игорь нырнул в них лицом и затих от счастья.
Анна промолчала, когда муж сообщил ей, что уходит на работу на сутки, у них аврал на работе.
Он весь вечер ерзал, злился и раздражался по пустякам, обозвал жену сушеной воблой и ушел спать в гостиную. Но сон не шел, голые груди раскачивались перед носом, цепкие пальцы держали за волосы, заставляя его впиваться губами в ее тело.
Под утро, измученный видениями, он прибежал к жене, и навалился всем телом. Отвернув ее лицо от себя, муж хрипло сопел и зло матерился шепотом, закончив ткнул кулаком под ребро.
Наконец, он мог выпустить пар и показать ей свои истинные чувства, больше она ему не была нужна.
Поезд под названием "Старость", уныло брел по своим бестолковым делам, вяло постукивая по рельсам.
А оседлавший горячего коня под кликухой "Молодость ", Игорь, бежал вприпрыжку домой.
Вот оно Счастье! Вот он фейерверк эмоций, какого он не испытывал даже в юности. Мужчина чувствовал себя Дон Жуаном, Казанова и Тарзаном в одном лице.
А ещё молодым жеребцом, скачущим впереди табуна молодых кобылиц.
Ему хотелось прыгать и ржать:
- Иго - го, посмотрите на меня, я такой крутой, я такой страстный, я способен осчастливить всех женщин на свете!
Люди с недоумением посматривали на немолодого мужчинку, лысоватого и изрядно помятого на вид. Он шел вприпрыжку и скалился как дурачок, явно не замечая, что на него оглядываются.
- С утра шары залил - привычно проворчала дворничиха - господи, как им только лезет водка в такую рань?!
С утра?! Утро, это же утро! Вот это да, он не заметил, что ночь пролетела. Мог бы ещё до вечера доказывать Вике, что он крутой самец, но с работы должен был вернуться Вася. И пришлось оставить такую сладкую и горячую, молодую и роскошную женщину, со вздохом оторваться от неё.
Он вздохнул ещё раз, и почувствовал как снова поднимается волна желаний, повернуться бы и бежать к ней обратно.
Божечки, какая же она невероятная женщина! Нет, она не женщина, она страстная и не знающая запретов самка!
Она сумасшедшая, отчаянно весёлая, безропотная рабыня и жестокая госпожа одновременно.
Как он жил до этого, без этого сладкого сумасшествия, без ее тела и манящего смеха.
Игорь отрывался от души!
Как только Васька за дверь, он тут же нырял в жаркие объятия неутомимой подруги.
Сперва он накрывался с головой, когда в спальню ненароком заходили малыши, а Вика хохотала и сажала их на живую горку под одеялом. Он потел и молчал, но вскоре ему это надоело, (они же маленькие) и дети уже ползали по нему как по родному.
Радовать своих девочек (так он называл Вику и ее дочерей), ему хотелось, поэтому пришлось взять кредит на приличную сумму.
Закрыл микрозайм, что брал на телефон, и ещё осталось на золотое колечко для мамы и роскошные платья девочкам. Они были такими милыми в этих облаках из рюшек и ленточек, и впервые он пожалел, что растил только мальчиков.
Отметили покупки в кафе за углом, счастливая Вика тянула коктейль через соломинку и рассматривала кольцо. А девочки ели пирожное и называли его дядей Гошей, сидели на коленях и целовали в щечку.
Ах, любовь, ты сучка - любовь! Или не любовь, а страсть? А бог знает...
Вот и Игорь, знать не хотел что за чувства овладели его сердцем, мозгом и стареющим, но всё ещё крепким телом.
Самое главным в данный момент было осознание того, что он крутой самец. И его самка, то есть Вика, изнемогает от страсти в его объятиях. Он может довести молодое, упругое тело до конвульсий своими ласками, это жгло его грудь как орден Славы.
И ничего в этой жизни, ещё не давало ему столько уверенности в себе и самодостаточности.
И все эти брюзжания и истеричные оскорбления жены, детей и родственников его только раздражали, но не более того.
Они ему завидуют и хотят, чтобы он жил так же скучно и бессмысленно. Надоели, честное слово, лезут и лезут со своими советами:
- Игореша, ты что делаешь? Опомнись!
Даже мать приперлась, грозилась отлупить клюкой своей, пришлось послать лесом. Одна Вика его понимает и принимает таким, какой он есть, и любит.
Да, да! Его любит эта молодая, страстная, весёлая девочка! Завидуйте все!!!
Слухами земля полнится, и скоро все знали о романе Игоря и Вики, до Анны слухи дошли последними. Но она уже понимала, к чему всё идет, и не стала устраивать истерику, пошла молча подавать заявление в ЗАГС.
Развод оформили быстро, ждали всего месяц, поставили подписи и вышли, облегчённо вздохнув.
Жилье тоже делили недолго, жена не захотела жить в доме, где совсем недавно любящий муж, унижал и оскорблял ее на каждом шагу.
Как он не старался спасти свой замечательный дом, его пришлось продать.
Он купил себе небольшую квартиру на окраине, жена умудрилась взять двухкомнатную в центре. Наверное, обманула с деньгами, всю жизнь копила тайком от него.
В то, что она взяла кредит, он не верил, это она специально сказала, чтобы бедненькой прикинуться. Думают, что он кинется им помогать, вот идиоты! Всю жизнь их тянул, хватит, пора жить для себя. У него жизнь только начинается!
Он и не заметил увлеченный новой любовью, что за каких-то полгода вокруг него образовалась пустота. Отошли друзья и близкие, дети перестали звонить, как съехали из родного дома. На работе коллеги молча кивали головой здороваясь, и отходили в сторону, то ли осуждали, то ли завидовали.
А ему было всё по барабану, есть Викуся, есть отдельная квартира, куда она приходит, принося с собой счастье. Он жил, дышал, и питался этим счастьем, и больше ничего не хотел. Земля вертелась по его желанию, и в ту сторону, куда он хотел.
Вика была конечно, не очень довольна, что дом уплыл из его рук, она надеялась пожить в нем со своими девочками. Но квартира тоже ничего, есть где встречаться, чем они усиленно и занимались. Муж Вася на работу, девочки в садик, а женушка к любовнику, классический вариант.
Намёк Игоря, что хорошо бы вместе жить, а то самому стирать и убирать не хочется, был аккуратно проигнорирован. Менять налаженную жизнь, и большую, трехкомнатную квартиру на однокомнатную ей не хотелось. Тем более, что звал он ее одну, без детей.
***
Он бежал на работу, счастливый и гордый собой, когда его окликнул Вася.
- Эй, кавалер, отойдем в сторону, поговорить нужно.
Внутри всё застыло, казалось, что кишки примерзли к спине, так они втянулись и похолодели.
Сейчас всё решится, он должен доказать, что Вика его, может даже кулаками.
- Ой, а что это мы кулаки сжали?
Васька насмешливо смотрел ему в глаза.
- Ну что, герой любовник, забыл, как стыдил меня? А теперь сам полез в постель к чужой жене.
Игорь сглотнул холодную слюну, и с вызовом развернул плечи:
- И что? Драться полезешь?
Вася засмеялся:
- Если я стану драться с каждым, с кем переспала моя блудливая жена, давно бы кулаки стер. Ты что же, думаешь, что один у нее? Подарил телефон и колечко, думаешь что купил? Не трясись, я всё знаю, и махаться с тобой не собираюсь. Кстати, не знаешь, где она сейчас? Дома не ночевала, у тебя тоже не была, может у Сашки Сироткина, а?
- Какого Сашки? - кишки превратились в ледышки и больно жгли брюшную полость.
- Так с 2-го участка, она с ним мутила ещё до тебя.
Мир рухнул, причём рухнул именно на Игоря, придавил голову, плечи, мозг сдавило так, что глаза полезли из черепа.
Ему вдруг, совершенно некстати, пришли на ум слова из сказки, "и ушел он в землю по колено, от удара богатырского."
Он понял что это значит, когда тебе в темечко заехали дубиной, и тело не выдержав удара, провалилось в землю.
- Врёшь ты всё, просто злишься что она меня выбрала.
Игоря трясло, зубы выбивали дробь и редкие волосы на голове встали дыбом.
- Она выбрала? Не смеши меня! Она не выбирает, а просто спит со всеми, кто хоть что-то дарит.
- А ты... ты... почему терпишь всё это... если это правда...
Рот скривился, зубы скакали как сумасшедшие, стучали и резали губы до крови.
- А куда мне деться? Скоро полтинник, и другой семьи у меня нет. И квартиры тоже. Вот и живу, и даже сплю с ней иногда, сам знаешь, какая она в постели. От такой женщины отказаться сложно.
- Детей наверное, тебе жалко, вот и терпишь.
Зачем ему понадобилось вдруг оправдывать Васю, он и сам не понял. Но стало так жалко сутулые плечи и опущенные уголки рта бывшего друга. Он увидел в нем себя, жалкого, потерянного, затасканного жизнью немолодого мужчину. Именно жалкого и потерянного, а не жеребца горячего, как ему казалось.
- Так они наверно и не мои – Васька махнул рукой – как я узнал потом, делали их всем миром. Ну ладно, пошли работать, толку нет здесь лясы точить.
- Я к ней больше никогда не подойду…
- Подойдешь, и дальше она тебя будет дурить, и денежки вытягивать. Деваться тебе некуда парнишка, не ты первый, не ты последний.
День прошел как дурной сон, он звонил и звонил Вике, но она не отвечала. Такое бывало и раньше, но Игорю и в голову не приходило. что она может быть с другим. У нее муж, дети, мало ли какие проблемы, думал он.
Ответила она лишь вечером, сонным, капризным голосом протянула:
- Ну зайчик, ну что ты названиваешь?
- Ты где была?
Вопрос прозвучал резко, и словно от щелчка изменился голос и Вики.
- А тебе какое дело, где я была, по делам ходила.
- К Сашке?
- Может и к Сашке, а тебе то что?
- Я тебя убью!
- Ой, убивальщик, тоже мне, чего завелся-то?
- Это правда?
- Что правда?
- Что ты с Сашкой спишь?
- Зайчик, не утомляй меня ревностью, завтра я приду к тебе, и мы поговорим. Мне деньги нужны на маникюр, приготовь, ладно! А я тебе кое-что веселое устрою, помнишь как в прошлый выходной. У тебя такие сильные руки, ты же меня удержишь, да?
По спине пробежали мурашки и пот вступил от воспоминаний, что она творила с ним, чертовка!
Ее откровенное бесстыдство, неумное желание и умение получать удовольствие от ласк так возбуждало, что он забыл про Васю и про Сашку.
Она придет и этим всё сказано.
***
Она пришла, глаза ее сияли так лучезарно, и были так невинны, что он забыл обо всём.
- Зайчик - пропела она, ощупывая ему соски через рубашку и разминая их пальчиками.
Знает, как это ему нравится, она просто чувствует его желания.
Он попытался сопротивляться и задать ей тот главный вопрос, но она не стала даже слушать.
Шаловливые ручонки быстро привели его в боевую готовность, а дальше... да пошло всё лесом!
Видеть и чувствовать, как молодое тело изнемогает от мужских ласк, что может быть важнее?!
Какие Васи, Пети, Саши... они просто неудачливые завистники и соперники.
Но вопрос всё же был задан, после того как пыл остыл, и мозг начал функционировать как положено.
- Ты, кроме меня, ещё с кем-то встречаешься?
- Зайчик, ты самый лучший, зачем мне другие?!
- Честно, честно?
- Ну всё, хватит об этом, ты мне деньги обещал на маникюр.
Шаловливый пальчики нужно содержать в порядке, поэтому деньги быстро нашлись, да ещё в обмен на французский поцелуй.
Когда стройные ноги, стуча каблуками унесли хозяйку, Игорь всё же снова вспомнил слова Васи.
А если это правда, а что если он у Вики не один? Может, проследить за ней, посмотреть куда она ходит в те дни, когда ссылается на занятость домашними делами?
Он и не заметил, как заснул уставший от бурной встречи и переживаний.
Разбудил его звонок телефона, на экране высветился незнакомый номер.
- Это Вася, она у тебя? Лиза температурит, младшая наша, плачет, маму зовёт. Я твой номер, давно еще у Вики слямзил, так и знал, что пригодится.
- Нет ее, а сколько время?
- Три утра, она как ушла на маникюр, так и пропала, и на звонки не отвечает.
- А где она может быть?
- У Сашки вряд ли, он в ночную смену вышел, я точно знаю.
Сон после звонка Васи пропал, помучившись час и выкурив пачку сигарет, Игорь оделся и вышел на улицу. Ещё было темно, в домах редкими точками светились окна.
Ноги несли его сами, он вспомнил как Вика рассказывала, что любимое место отдыха ее и подруг, кафе «Читас», оно буквально через улицу.
Игорь вспомнил, как Анна фыркала случайно проходя мимо, и морщила нос, глядя на пьяную толпу, вывалившуюся и из дверей покурить и подраться. Дешевая забегаловка, куда приличный человек не зайдет, даже если на приличное, денег не хватит.
Среди пустынной и темной улицы ярко сверкали окна кафе, хлопала дверь, визжали пьяные женщины и басом матерились мужчины. Он осторожно подошел поближе и встал в тени, отсюда хорошо было видно тех, кто выходил. Долго ждать не пришлось, хохочущую как всегда заливисто Вику, он узнал сразу.
Обняв за талию, ее нес здоровый бугай, ноги пьяной в стельку женщины волочились по земле. Пьяный смех переходил в всхлип, и тут же она снова начинала хохотать.
- Надоело, отцепись – стряхнул ее с себя бугай – иди отсюда, овца тупая!
- Такси мне вызови, я домой поеду.
- Пешком дойдешь!
- Ты со мной не расплатился, давай деньги на такси.
Раздался удар, и еле державшееся на ногах тело сползло на асфальт. Никто не хотел быть свидетелем драки, и курильщики быстро исчезли внутри помещения. Ушел и амбал, сплюнув напоследок и смачно выругавшись.
Игорь подошел к лежащей на земле подружке, его трясло от страха. Ему казалось, что сейчас он увидит остекленевшие глаза и бледное помертвевшее лицо.
Но Вика спала, раскинув руки и ноги, и не почувствовала, как ее поднимают и несут.
- Вася, принимай товар, вот…
Они молча раздели ее, уложили и укрыли одеялом.
- Как Лиза?
- Нормально, температура спала.
- Пойдем, кофе попьем.
Они молча тянули из чашек горячую жидкость и не поднимали головы, думая каждый о своем.
- Ты бы попробовал с Аней помириться, пока не поздно.
- Поздно!
- Ты уверен, может еще простит.
- Может и простит, но уже поздно, я сам не хочу.
***
Она снова пришла, и глаза ее искрились счастьем, смущенная улыбка ребёнка, нечаянно сломавшего игрушку, блуждала на губах.
- Меня Вася отругал, и ты наверное будешь сердиться - пропела Вика, прижимаясь к нему всем телом.
- С кем ты там в кафе зажималась?
Он пытался быть серьёзным, показать ей характер, чтобы запомнила надолго.
- Ни с кем я не зажималась, - наивно хлопая глазами, удивилась Вика.
- Он приставать начал, я его и отшила.
Поверить в то, во что хочется верить, нетрудно, тем более если об тебя трётся, по кошачьи выгибая спину, молодое, горячее тело.
Снова безумные игрища, счастливый смех женщины, а потом стук уходящих каблучков. В кошельке стало меньше купюр, но на душе не стало легче.
Ощущение, что он крутой самец, неутомимый жеребец, сменилось опустошающей усталостью и досадным разочарованием.
Она его обманывала, это было видно даже ему, одурманенному страстью и самолюбованием.
Но и отказаться от новой жизни, полной невероятно сладострастных ощущений не хотелось.
Пусть всё останется так, как уже случилось, возврата к прошлому нет, тем более что Анна оказалась тоже не ангелом.
Всю жизнь обманывала, тайком копила деньги, в этом он убедил себя прочно.
Живёт себе припеваючи в хорошей квартире, горя не знает, сыновья ее чуть ли не вылизывают. Наверное, всю зарплату ей отдают, она же привыкла жить на готовом. То, что они вместе считали каждую копейку, чтобы одеть и обуть детей, ушло из памяти. Как она таскала кирпичи и бетон, чтобы не нанимать людей со стороны, когда строили дом, забылось.
Остались в памяти лишь не самые лучшие моменты их совместной жизни, без которых невозможно прожить.
Наверняка, не только его деньги пошли на покупку квартиры, любовники поди помогали. Да и были они у нее всегда, то в ночные смены работа, то в выходные куда-то пропадала.
В бессильной ярости и злобе, в нежелании и неумении признать и принять свои ошибки, он искал и находил причины всех бед в бывшей жене. Любовь, которую он испытывал к ней долгие годы, растаял как снежный сугроб, оставив после себя грязь и всё дерьмо, что накопились за жизнь.
- Дрянь!
Шептал он, нажёвывая фильтр сигареты, на кухне стоял сизый дым и валялись пустые бутылки из-под пива.
Вика не приходила уже неделю, находя всё новые и новые причины, копилась неудовлетворенность, и вместе с ним агрессия.
Дрянью были все женщины, виноватые в его бедах, бывшая жена, неверная любовница, да вообще все! Грязные, похотливые, жадные до денег, ленивые и глупые.
Он раззадоривал себя, придумывая обидные слова и утешаясь тем, когда в дверь позвонили.
- Вика!
Он вскочил, как ошпаренный, забылись все обиды, вскачь пронесся по коридору и распахнул входную дверь.
- Здравствуй папа!
Младший сын, Митька, смущенно улыбаясь стоял в нерешительности на пороге.
- Заходи – стараясь скрыть разочарование, тихо сказал он и отступил назад.
Быстро убрав следы двухдневной тоски и печали на столе, проветрив комнату, он поставил чайник на плиту.
- Сейчас чай попьем, расскажешь, как вы там живете.
- Нормально живем, все у нас хорошо, а ты как?
- Ничего – хорохорился мужчина, стараясь не смотреть сыну в глаза - мать замуж не вышла?
Голос сразу охрип и ушел внутрь, во рту пересохло, руки затряслись в ожидании ответа.
- Нет, а что?
- Да, так…
- Хочешь вернуться что ли? Не простит она тебя папа, обидел ты ее.
- Да не собираюсь я обратно, просто так спросил. А насчет обиды, еще неизвестно, кто на кого в обиде.
- А ты-то на что можешь обижаться? Сам же ушел от нее к молодой. Где она кстати?
- Выгнал я ее – соврал Игорь, не моргнув глазом - дрянью оказалась, как и твоя мать.
Увидев побагровевшее лицо сына, затараторил, стараясь успеть высказать.
- Ты думаешь, что ваша мать ангел без крылышек? А вот и нет сынок! Я молчал всю жизнь, хотел, чтобы вы росли в полной семье. И ушел, когда вас на ноги поставил.
Он видел краем глаза, как кровь схлынула с лица сына.
Радость заполнила сердце, а вот так вот, докажи теперь обратное!
***
Вика появлялась редко и только, если он мог ее порадовать чем-нибудь дорогим.
Но денег катастрофически не хватало на подарки, нужно было еще на что-то жить. На выпивку уходила значительная сумма, как-то же надо душевную боль унять.
А зарплата одна, в последнее время плохо стали платить, говорят что прогуливает часто.
Он бы не прогуливал, если не боль в груди, ведь жжет, не выпьешь, ну, совсем невмоготу.
Ладно хоть, дети стали общаться, нет, нет, подкинут денег.
Старший больше молчит, придет, посмотрит и уйдёт, на квартиру виды имеет поди.
***
Анне было не до бывшего мужа, на выходные уезжала к матери, стала часто болеть, возраст приличный.
Работала много, бралась за любую работу, выплачивать ипотеку решила сама. Сына не хотелось обременять проблемами, он же молодой, у него свои интересы, пусть погуляет пока.
Сумма кредита небольшая, но при ее зарплате лишних денег не оставалось, а ведь и сыну на свадьбу хочется накопить.
Митя приводил невесту, познакомил с ней, хорошая девочка, добрая, тихая. Она напомнила ее саму, молодую, счастливую и наивно верящую в вечную любовь.
За хлопотами было не до душевных мук днём, но по ночам накатывало, слезы в подушку перед сном стало делом привычным. По утрам прятала от сына опухшие глаза, зачем ему об этом знать?!
Дети росли в любви и достатке, родители старались оградить их от проблем. В их жизни не было места горю, слезам и обману. Пусть и дальше живут в радости и в счастье.
***
А Митя не мог забыть слова отца, но верить что мать недостойна себя вела, не мог. Он же видел, как они трепетно относились друг к другу, неужели это было лицемерием?
Может старший брат, молчаливый и серьёзный Антоха, знает что-нибудь об этом? И он, позвонил ему и спросил напрямую:
- Как ты думаешь, почему развелись родители? Кто в этом виноват, только отец, или мать тоже?
У брата Антона, именно в этот день поссорившегося с беременной женой из-за какого-то пустяка, разбираться в этом желания не было. Обиженно надувшись она сидела на диване, и усиленно умирала от придуманных болей в животе, ее срочно нужно было спасать. Пришлось отделаться от брата расхожей фразой что всегда виноваты двое.
Вот значит как, даже Антон знал обо всём, а он, как дурак, все эти годы думал, что у них самая счастливая семья.
Он пришел к отцу вечером, поставил бутылку на стол и сказал:
- Рассказывай!
Рассказывать было о чем, обиды на жизнь накопилось, и язык пьяного мужчины развязался. Ему предложили возможность снять с себя вину за ошибки, кто же откажется это сделать, это же подарок судьбы. Сын слушал и молчал, только всё ниже опускал голову.
Сочувствует значит верит отцу, это лишь распаляло Игоря, и всё что он сам натворил, усиленно вешал на ничего не подозревающую Анну.
Митя пришел домой под утро, и дохнул перегаром на мать, которая готовила завтрак.
- Ты где был?
Удивилась и расстроилась, таким сына она видела впервые. Ей хотелось пристыдить его, но увидев стеклянные глаза стоявшего в дверях двухметрового здоровяка, испуганно отшатнулась. Слова застряли в горле, страх сжал его как клещами и дыхание остановилось. Сын не разуваясь прошел на кухню. разбрызгивая на пол, налил и осушил целый стакан воды.
- Пошла ты!
Дверь в спальню за Митей хлопнула так, что косяк хрустнул, а Анна схватилась за стол, чтобы не упасть.
***
Игорь с трудом дошел до работы и первое что услышал, напугало и обрадовало его.
Вася упал и умер на рабочем месте, не приходя в сознание.
- Инфаркт Микарда!
Словами героя из фильма грустно пошутил напарник, и ухмыльнулся:
- Ну что Игореша, принимай эстафету, посмотрим сколько ты протянешь?
***
Высокая, статная старуха в черном платке, деловито распоряжалась группой женщин, суетящихся возле стола. В большой столовой местной церкви, готовили обед для неимущих и бездомных.
- Шевелитесь быстрее, а то двери снесут сейчас!
Толпящиеся возле церкви бродяги, возмущенно галдели и толкались, привычный халявный обед сегодня запаздывал.
- Чего они там копошатся, курицы!
Обросший щетиной, в грязной куртке и засаленных штанах мужчина, смачно выругался и сплюнул на крыльцо.
- Поплюй еще тут, сейчас полы мыть заставлю!
Открывая дверь для нагло прущей толпы, Анна придержала плюнувшего.
- Я больше не буду - заморгал виновато бездомный, эту женщину побаивались все.
- Кормите уже, паразитов этих!
Застучали торопливо ложки, слышно было лишь чавканье и сопение.
- Анна Павловна, зачем вы участвуете в этом, если так относитесь к бездомным.
Молодой батюшка с укором посмотрел на старуху в чёрном платке.
- Не знаю - вздохнула она - вроде и жалко их, а умом понимаю, что виноваты они сами. Одной рукой даю подаяние, а другой хочется ударить.
- Может не стоит тогда вам заниматься этим?
Промолчала, и тяжело вздохнула, стала как всегда высматривать среди опухших, грязных лиц знакомые черты.
От грустных мыслей, ее отвлек звонок телефона.
- Бабуля, мы сегодня к тебе заедем вечером, соскучились очень.
Совсем взрослые стали, красивые и умные, не то что мамаша, спилась совсем, и Игоря за собой потянула. Пропили всё, что у них было, на развеселую жизнь ушла и квартира Игоря.
Ох, и погудела тогда парочка, любовь такая жаркая была у них. Вика разоделась как кукла, отдыхать уезжали на юга на несколько месяцев. Год жили красиво, сыто-пьяно, привыкли к большим деньгам, пришлось и Викину квартиру разменять на меньшую. А потом ещё раз, и осталась лишь комната, откуда забрали детей от пьяной мамы. В этой комнате и жили не тужили, да друзей принимали алкашей развеселых Вика с Игорем. Вспоминали о той красивой жизни, которая была у них недавно, ругали партию и правительство, что довели народ до нищеты. И шли собирать бутылки, воровать металл, жить на что-то нужно было.
В детдоме детей навещала лишь тетя Аня, которой до слез было жалко малышей. Взяла бы к себе, но не дали, сказали, что возраст не позволяет, да и здоровье тоже. Так и ходила к ним, брала на выходные, привыкла как к своим, и они ей отогрели душу. Росли, играли вместе с детьми Антона, стали родными.
Обо всех душа болела, но самая большая рана кровоточила больнее всего. Потянулся Митька к отцу, стал выпивать с ним, щедрый отец наливал, не жалел водочки. Хоть и разговаривал Антон с младшим братом, да без толку, надломилось у парня что-то внутри. Стал неразговорчивым и угрюмым, а потом и вовсе пропал.
Ушел и не вернулся, искали долго, доходили слухи что бомжует, спился парень. Вот и пошла Анна в церковь в надежде, что придет когда-нибудь сын туда, и сможет она помочь ему выбраться из этой грязи. Высматривала среди оборванной толпы знакомые глаза, не находила и лишь молча вздыхала. Если живой, то придет, нужно только подождать.
#любовь и измена #есть ли вечная любовь