Кэтрин Хьюз "Последнее обещание"
Хорошая книга: легкий стиль, интрига, запутанные отношения. Это вовсе не любовный роман, по крайней мере в привычном понимании этого жанра: одно из достоинств произведения отсутствие притянутого за уши happy end. Нет, финал вовсе не трагичен - даже оптимистичен. Вместе с тем это - безусловно открытый финал.
Завязка сюжета весьма интригующа, с одной стороны, и несколько шаблонна, с другой. Тара получает ключ от депозитной ячейки, в которой оказывается кулон, что она подарила пропавшей сорок лет назад матери.
Традиционное для современной литературы параллельное повествование. Англия и Испания 1978 и Англия 2018. Четыре семьи. И если связь между Тарой прошлого и настоящего улавливаешь сразу, то испанская линия оказалась сюрпризом.
Каждый сюжет чем-то цепляет.
Тара и Вайолет поражают привязанностью, какой-то глубинной связью между матерью и дочерью. Они всегда вдвоем, всегда готовы противостоять любым угрозам. И когда Вайолет не возвращается из отпуска - просто исчезает, Тара учится жить заново. Она не сумела забыть о потери, и все сорок лет мучается неизвестностью.
Собственно, именно Тара - главная героиня. Мы видим ее девочкой-подростком, переживающей первую любовь. Том - добрый, заботливый. Только вот юность и учеба в университете за много миль от любимой девушки редко способствуют упрочению отношений. Герои расстались, как-то непонятно, глупо. Расстались, чтобы встретиться через сорок лет и распутать клубок тайны с исчезновением Вайолет.
Понравился Альф - восьмидесятилетний старик, брошенной единственной дочерью, которая прикрывается работой в "большой политике", чтобы не навещать одинокого отца. В сложный жизненный момент он приютил Вайолет с дочерью, фактически заменив им старшего родственника. Но и мать с дочерью полюбили Альфа. Чтобы стать близкими людьми, совсем необязательно быть кровными родственниками.
Два брата, которых и раньше не связывали крепкие отношения, оказались втянуты в любовный треугольник. Любовь Ларри к Кэролл, жене брата, - пружина, запустившая трагедию в 1978 году. А правда о жизни Ларри несколько удивила: подобного поворота просто не ожидала.
Очень понравилась испанская семья. Братья с большой разницей в возрасте, заботливые родители. Прекрасный жеребец Дьяболо. Пожалуй, развития именно этой сюжетной линии очень не хватило. Как-то оборванно получилось, я бы даже сказала - схематично.
С самого начала понятно, что по закону жанра все параллельные повествования должны слиться в единое течение, однако в этой книге многие повороты оказались не совсем такими, как предполагала. Поэтому читать было интересно.
"Ты не злой - просто тебе все время попадались недобрые люди"
Александр Чудаков «Ложится мгла на старые ступени»
Каким-то образом прошла книг и мимо меня. Даже не знаю почему. На самом деле привлекательно все: название, жанр, номинация (решением жюри конкурса «Русский Букер» признан лучшим русским романом первого десятилетия нового века). Зато получила ни с чем н сравнимое удовольствие сейчас.
Неспешное повествование о жизни одной большой семьи, размышления об истории и культуре, попытка переосмысления собственной жизни и жизни страны – все настолько тесно переплетено в романе, что трудно вычленить что-то одно, определить главную нить сюжета. Все равнозначно.
Пожалуй, это первая книга, которая не просто посвящена деду, а создана как ода ему. Дед – символ эпохи, человек, который привил любовь к книге, к истории, к правде и справедливости. Человек, который не заменил мать с отцом, но стал наставником, идейным вдохновителем.
«Ведь что есть жизнь? Познание Бога, людей, искусства. От богопознания я далёк так же, как восемьдесят лет назад, когда отроком поступил в семинарию. Людей – тут никто не знает ничего, двадцатый век это доказал. Искусство – я читал Чехова, Бунина, я слышал Шаляпина. Что вы можете предложить мне равноценного?
Что может твоя наука? Пугачёвский бунт мы представлпо «Капитанской дочке». Ты занимался Пугачёвым как историк. Много изменили в твоём ощущении эпохи её документы? Будь откровенен. И появись ещё куча исследований – уточняющих, опровергающих, – пугачёвщина в сознании нации навсегда останется такою, какой изображена в этой повестушке. А война 1812 года? Всегда и во веки веков она пребудет той, которая разворачивается на страницах «Войны и мира», несмотря на десятки фактических ошибок романа. И сколько здесь от случая. Допиши Пушкин «Арапа», мы бы и Петра знали по нему. (Впрочем, даже и так знаем.) Почему? Историческое бытие человека – жизнь во всём её охвате; же наука давно разбилась на истории царствований, формаций, революций, философских учений, историю материальной культуры. Ни в одном научном сочинении человек не дан в скрещении всего этого – а ведь именно в таком перекрестье он пребывает в каждый момент своего существования. И сквозь этот прицел его видит только писатель».
Завязка романа – главный герой Антон, историк по образованию, выросший в маленьком казахском городке Чебачинске, окончивший МГУ, возвращается в родной город, потому что восьмидесятилетний дед при смерти. Встреча с семьей, дедом, городом всколыхнула воспоминания.
Разрозненные на первый взгляд главы - на самом деле это воспоминания о детстве, о жизни семьи, о жизни страны. А воспоминания не бывают едиными. Они подчиняются не логике, а нашим эмоциям. И как в воспоминаниях, иногда возвращается автор к одному и тому же событию, к одним и тем же людям. Подобное неизменно узнаешь - и чувствуешь свою сопричастность к чужой жизни.
Некоторые главы наполнены юмором, другие вызывают грусть или негодование, но точно не оставляют равнодушными. Пожалуй, в этом плане самый примечательный эпизод – исполнение гимна на уроке немецкого языка. Учитель – немец, высланный с началом войны, лишенный семьи, - выучил с классом гимн Союза на немецком языке. Очевидно, во время проверки или комиссии он посвятил целый урок гимну, добиваясь либо четкого, либо торжественного звучания главного произведения страны. Дети, жестокие по своей природе, не смогли простить такой «оплошности» учителю и вынуждали педагога каждый урок исполнять гимн по несколько раз.
«Гимн мы слышали по радио каждое утро перед занятиями, в девять ноль-ноль – в Москве это было шесть утра. Грязно-серый колокол динамика в школьном коридоре включался на полную мощность. Бегать в это время не дозволялось, поэтому мы подпевали репродуктору – несколько другим текстом: «Однажды в студёную зимнюю пору сплотилась навеки великая Русь. Гляжу, подымается медленно в гору великий, могучий Советский Союз». Но это можно было делать только тихонько. Теперь же мы могли петь в полный голос. (…)Мы стали петь гимн на каждом уроке немецкого, в начале и в конце, а разохотившись, и по два-три раза. Однажды дверь отворилась и в класс вошёл директор, Пётр Андреич. Заканчивался первый куплет. Директор стал по стойке смирно и дослушал гимн до конца. Потом удовлетворённо кивнул головою и двинулся было к двери, но тут Илья Муромец мощно затянул: «О Sonne der Freiheit…», а мы дружно подхватили. Директор снова замер у двери. (…) За эти недели мы славно спелись, а в этот раз пели с какимто диким вдохновеньем. Роберт Васильич не дирижировал, а понуро стоял у стола и глядел в левый угол, называвшийся «дойчланд», – там сидели Фрида Шмидт, Эдик Гассельбах и Володя Федерау. Что чувствовал он, слушая гимн той власти, которая забросила его в далёкий край, гимн на родном языке, исполняемый русскими, немецкими и казахскими детьми?
Роберт Васильич покончил самоубийством, совсем немного не дожив до того времени, когда немцам разрешили возвращаться в своё Поволжье».
Перед нами почти энциклопедия уже далекого советского времени, написанная от лица человека, который был свидетелем НАСТОЯЩЕЙ жизни. С одной стороны, он получает истинное воспитание пионера и комсомольца, с другой – воспитание деда, окончившего семинарию, к тому же рос Антон в маленьком городке Казахстана, в котором основная часть населения – это репрессированные. И мы узнаем крупицы правды о войне. Слышим неприкрытую горечь о жизни репрессированных. От некоторых размышлений веет какой-то безысходной тоской:
«Народу, с точки зрения власти, нужна не истина – нужен миф. А какой миф построишь на живых – хоть с «Варяга», хоть с разъезда… с того, где эти панфиловцы…»
Поражают встреченные на страницах произведения реальные люди. Не фактом своего появления, а тем, как они вписаны в канву романа. Например, трогательная история знакомства Антона с маленькой Анной, будущей знаменитой певицей Герман. Встретились герои на районном конкурсе чтецов.
«Антон за чтение стихотворения получил грамоту и в числе победителей поехал на олимпиаду-смотр школ Сибири и Северного Казахстана в Петропавловск. Там он на второй вечер познакомился с худой и высокой польской девочкой Анной, немного его старше. Они гуляли по улицам, снег лежал почему-то грязно-серый, никто не ездил на санях. Антон ходил в овчинном дублёном полушубке и валенках, Аня носила длинное красное пальто и ботинки с высокой шнуровкою, то и другое Антону безумно нравилось, но пальто было без ваты, а ботинки в смысле тепла вообще курам на смех, она страшно мёрзла, грелись в магазинах, но там не было ни товаров, ни покупателей, их быстро замечали и прогоняли.
Когда Антон с дочкой Дашей и её мамой пошли на концерт знаменитой Анны Герман, он объяснил им, откуда у этой польской певицы такой замечательный русский язык, но почему-то не сказал, что знал её тогда».
Роман и исторический, и семейный, и философский, потому что поднимается в нем множество проблем семьи и государства, все это на фоне размышлений и главного героя, и его деда о смысле жизни.