Символом Приднестровской Молдавской республики является памятник русскому полководцу Александру Суворову. Суворов в 1792 г. основал Тирасполь – столицу непризнанной республики, и его памятник, украшающий город, изображен на приднестровских денежных знаках и марках.
Однако «отцы-основатели» Приднестровья – совсем другие люди. В 1918 г. Бессарабия, территория между Прутом и Днестром, населённая в основном молдаванами, присоединилась к Румынии. О том, насколько это присоединение было добровольным, а насколько стало следствием присутствия румынской армии, до сих пор спорят. Весомые аргументы есть у обеих сторон: за присоединение проголосовал Сфатул Цэрий (совет страны), но – под дулами румынских пулемётов. И всё равно 40% депутатов либо голосовали против или воздержались, либо не пришли на заседание. Причина проста: Бессарабия была многонациональной; русские, украинцы, евреи, гагаузы, болгары и немцы не желали в Румынию, зато молдаване, составлявшее около половины населения – желали. В результате интеграция края в состав Румынии проходила болезненно: в 1919 г. восстали украинский Хотин и русско-украинские Бендеры, в 1924 г. – Татарбунары (большое русско-украинское село). В этих восстаниях принимало участие и некоторое число молдаван, но в целом молдавское население было лояльно румынской.
За двадцать лет нахождения Бессарабии в составе Румынии ситуация там мало изменилась: власти дискриминировали «инородцев», а молдаване считались румынами, и в большинстве своём интегрировались в румынское общество.
Советская власть, к 1920 г. распространившаяся на Украину (завоеванием это назвать не совсем верно, т.к. часть населения, в т.ч. украинская, поддерживала большевиков), не желала смириться с потерей Бессарабии. Румыния, одна из самых отсталых стран Европы (в советской пропаганде её называли «боярской») советское руководство считало «слабым звеном в цепи мирового империализма», и рассчитывало его порвать. Поэтому СССР так и не признал принадлежности Бессарабии Румынии, в отличие от Западной Украины и Западной Белоруссии, признанной польскими.
В вернем эшелоне советской власти было два бессарабца, влияние которых в начале 1920-х гг. было очень велико. Это молдаванин по отцу Михаил Фрунзе, родившийся в Пишпеке (Бишкеке). Старый большевик, участник Декабрьского 1905 г. и Октябрьского 1917 г. восстаний в Москве, он командовал Красной армией на фронтах Гражданской войны, после её окончания был начальником штаба РККА и заместителем председателя Реввоенсовета Льва Троцкого, а в 1924-м, после его отстранения, возглавил Реввоенсовет. Хороший организатор с способный военачальник, Фрунзе был типичным советским командиром того времени – достаточно циничным, чтобы закрывать глаза на бесчинства своих подчинённых, достаточно лживым и коварным, чтобы допустить массовые убийства сдавших белогвардейцев (и вообще кого попало) в Крыму, и достаточно бесчестным, чтобы разграбить сокровища эмира Бухары при её «освобождении» красными частями и бандами местных «трудящихся».
Фрунзе, родившийся в Киргизии, был связан с Бессарабией только этнически. Зато другой бессарабец, Григорий Котовский, там родился и вырос. Он был одним из главных героев Гражданской войны – настоящей легендой для советского народа, занимавший первые ряды красных «героев» наряду с Семёном Будённым и Климентом Ворошиловым. О нём слагали песни и писали рассказы, а вскорости начали снимать и фильмы.
Котовский – второй после советский Ленина персонаж, удостоившийся мавзолея: его бальзамированное тело упокоилось в копии главного мавзолея страны в Подольске (не в подмосковном, а в расположенном под Одессой).
В 1905 г., дезертировав из армии, Котовский сколотил банду, нападавшую на имения в Бессарабии. Котовский рядился в тогу Робин Гуда, однако «работа» его отряда являлась обычным бандитизмом; то, что он раздавал часть награбленного бедным крестьянам – атрибут бандита, заботящегося о том, чтобы крестьяне не сдали его полиции. Бежав с каторги в 1913-м, Котовский обосновался в бандитских «малинах» Одессы, и стал налётчиком. Он сохранял робингудовский флёр: банда Котовского часть награбленного раздавала бедным. Во время Первой мировой войны банда Котовского буквально терроризировала Одессу.
Участвуя в Гражданской войне (естественно, на стороне красных), Котовский, в отличие от Фрунзе, военных лавров не снискал: всё-таки грабежи и война – вещи разные. Его отряды терпели поражение от румын, «стрельцов» Центральной Рады, дроздовцев и даже атаманши Маруси Никифоровой. Зато бандитские привычки он сохранил: 5 апреля 1919 г., во время эвакуации Белой армии и французских войск из Одессы, бойцы Котовского вывезли из банков деньги и драгоценности. Прямых доказательств этого нет, но золото исчезло, а люди Котовского переправляли из банков нагруженные машины. До сих пор под Одессой кое-кто ищет «клады Котовского»…
В октябре 1922 г. Котовский был назначен командиром 2-го кавалерийского корпуса, штаб-квартира которого располагалась в Тирасполе. Этот момент можно считать зарождением Приднестровской Молдавской республики.
Фрунзе и Котовский вынашивали планы советизации не только Бессарабии, но и Румынии. Приднестровье должно было стать политической базой для броска красной конницы через Днестр и Прут. В начале 1924 г. Котовский, румынский большевик, венгр Элек Кёблёш и бессарабские большевики Пётр Ткаченко, Соломон Тимов и др. написали петицию, предлагавшую создать молдавскую автономию в составе советской Украины. Фрунзе активно поддержал земляков, и началось формирование очередного псевдонационального квазигосударства в рамках СССР. Фрунзе был «революционным» авантюристом, вынашивавшим, наряду с другими большевиками, замыслы похода в Индию, советизации Китая и т.д. Захват Бессарабии и Румынии были для него частью борьбы за Всемирный СССР. Котовским, скорее всего, двигали другие мотивы. Расположившись в Тирасполе, он вёл себя как настоящий полевой командир, не очень считаясь с Москвой: для него будущая молдавская автономия была личным уделом, который хорошо было бы расширить до Дуная и Трансильвании (столичный Бухарест - не провинциальный Тирасполь, а готический Темешвар – не пыльная Балта).
Несмотря на противодействие наркома иностранных дел СССР Георгия Чичерина, 7 марта 1924 г. советское правительство решает создать Молдавскую автономную область в составе Украинской ССР, официальной столицей которой был объявлен «временно оккупированный город Кишинев», а фактической - до 1929 г. - Балта, а с 1929 по 1940-й - Тирасполь.
Показателем того, что Молдавская автономная область (впоследствии – автономная республика) была создана именно как плацдарм для завоевания Румынии (а не только Бессарабии) служит то, что её государственным языком, наряду с русским и украинским, был объявлен румынский, а не молдавский. До 1938 г. преподавание в школах велось на румынском языке и использовался латинский алфавит. В учебниках и СМИ Румыния рисовалась как «стонущая родина под игом монархии, буржуазии и бояр». При этом, по официальным данным, молдаван (которые назывались румынами) в автономии было 32%, но эти цифры были явно завышенными. Заднестровские молдаване в большинстве своём были выходцами из смешанных русско-молдавских и украинско-молдавских семей, и почти все говорили по-русски. Молдавское культурное влияние в Приднестровье было почти нулевым.
В 1925 г. «отцов-основателей» молдавской автономии не стало. 6 августа некий Мейер Зайдер, то ли «адъютант» известного одесского бандита Мишки «Япончика», то ли разорившийся владелец борделя, застрелил Котовского. Убийцу почему-то приговорили всего к 10 годам заключения, и через 3 года выпустили на свободу. Трудно усомниться в том, что к тому времени опасный авантюрист и влиятельный полевой командир, создавший в Тирасполе собственное княжество, стал неудобен советской власти. 31 октября в больнице умер Фрунзе. Трудно усомниться в том, что его уничтожили по приказу Иосифа Сталина, избавлявшегося от ненадёжных союзников в борьбе за лидерство в ВКП(б): самостоятельный и авторитетный военачальник был для него опасен.
Но молдавская автономия продолжала существовать. Она оставалась крупным центром дислокации частей РККА, там развивалась военная инфраструктура, и строились промышленные предприятия. Правда, «румынская» составляющая в населении республики уменьшалась: в 1928 г. из 14 300 промышленных рабочих «румынами» было только 600. Во время коллективизации и Великого голода 1933 г. две тысячи «кулацких» семей были депортированы в Казахстан, а тысячи, неся потери от пуль пограничников, бежали в Румынию. В 1937 г. руководство автономии, преимущественно румынские коммунисты, исчезло в жерновах Большого террора. После этого «румынская» составляющая в МАССР уменьшилось до ничтожных величин.
В 1938 г. концепция МАССР изменилась: автономия превратилась не в базу советизации Румынии, а в зародыш советской Молдавии. Румынский алфавит с латиницей заменили на молдавский с кириллицей, а любое утверждение о румынской идентичности Молдавии стало уголовным преступлением.
В 1940 г. Румыния, под угрозой военного вторжения, уступила СССР Бессарабию и Северную Буковину. Большая часть бессарабских земель и основная часть МАССР были объединены в Молдавскую ССР, но некоторые русско- и украиноязычные районы как Бессарабии, так и МАССР оказались переданы в состав советской Украины.
В 1941 г. Молдавия была вновь аннексирована Румынией, а в 1944-м отвоёвана Красной армией.
На узкой полосе на левом берегу Днестра, вошедшей в состав Молдавии, молдаван было мало (причём они были давно и сильно обрусели), зато располагался индустриальный Тирасполь – центр электротехнического машиностроения, Молдавская ГРЭС и Дубоссарская ГЭС – главные источники электроэнергии республики, города Рыбница, Дубоссары, Григориополь, Каменка и Слободзея. К этому, преимущественно русско-украинскому, региону Молдавии тяготели и Бендеры – в основном русскоязычный промышленный город на правом берегу Днестра.
Приднестровье административно не выделялось из состава Молдавской ССР, но представляло собой особый регион. Там доминировал русский язык, и на базарах Тирасполя или Рыбницы покупатель мог рявкнуть на продавца-молдаванина: «Хватит мяукать – говори по-русски!».
В Приднестровье со времён Котовского дислоцировалось большие количество воинских частей. С 1945 г. там располагались части 10-го гвардейского стрелкового Будапештского корпуса, переформированного в 1956 г. в 14-ю общевойсковую армию. В регионе жило множество офицерских семей, культурно не связанных с Молдавией. Работники предприятий союзного значения также не ощущали связей с Молдавией.
В то время, как Молдавия, подобно другим советским республикам, развивалась как национальное государство, Приднестровье было чисто советским русскоязычным анклавом, мало связанным с остальной частью республики – с военной субкультурой и сформировавшейся на её основе ментальностью. Культурно и ментально Приднестровье отчасти напоминало Донбасс – русскоязычный сверхиндустриальный регион с доминирующей советской, «пролетарской» субкультурой и менталитетом. Только в Донбассе носителями местного менталитета были в основном шахтёры и металлурги, а в Приднестровье – преимущественно военные. Оба региона были настоящими советскими бастионами – с культом подвигов Советской (Красной) армии и её героев, с поклонением «человеку труда», стахановщине и т.д. И в Приднестровье, и в Донбассе советские традиции и советский жизненный уклад, советские представления об окружающей реальности превратились в своего рода национальные особенности, заменив русскую, украинскую и молдавскую идентичность.
По мере того, как в союзных республиках росло национальное самосознание, советские анклавы оказались в идейно враждебном окружении. Донбасс начал «дрейфовать» от Украины, но этот процесс долгие годы был медленным и не очень заметным, а компактное Приднестровье с его милитаризированным мировоззрением вступило в конфликт с Молдавией уже в 1989 г. Он подогревался как выходками молдавских национал-радикалов, так и провокационной деятельностью союзных структур, раздувавших противоречия между правым и левыми берегами Днестра.
Курс на румынизацию, изначально взятый молдавской интеллигенцией, и подхваченный руководством республики, спровоцировал жёстко негативную реакцию в Приднестровье. Закон от 1 сентября 1989 г. «О функционировании языков на территории Молдавской ССР» объявил молдавский язык единственным государственным, и, хотя он гарантировал статус русского языка как языка межнационального общения, и свободное использование украинского, болгарского, иврита, идиша, цыганского языков, Приднестровье отказалось его признавать, равно как и переход на латинский алфавит. В Кишинёве правил бал националистический Народный фронт, в Приднестровье власть перешла к «Интердвижению», выступавшему за сохранение СССР. Объединённый совет трудовых коллективов (ОСТК) Приднестровья, созданный на крупных предприятиях союзного подчинения, стал массовой базой и организационной структурой «Интердвижения».
На выборах 25 февраля 1990 года нового состава Верховного Совета Молдавии победили сторонники Народного фронта, т.е. румынизации. Начались уличные столкновения, появились первые жертвы. В июле 1990 года Народный фронт потребовал переименовать Молдавию в Румынскую Республику Молдова. В ответ 2 сентября 1990 года II Чрезвычайный съезд депутатов всех уровней Приднестровья образовал Приднестровскую Молдавскую Советскую Социалистическую Республику (ПМССР). Приднестровье вышло из состава Молдавии с тем, чтобы остаться в составе СССР.
Во время путча ГКЧП руководство Приднестровья поддержало путчистов, но Советский Союз вскоре рухнул. Приднестровье осталось советским островком в бушующем море государствообразования, хотя из названия убрали слова «советская» и «социалистическая». В марте 1992 г. Молдавия начала военные действия против Приднестровья, хотя претензии Кишинёва на территорию, где мало кто говорил по-молдавски, а большинство населения чувствовало свою принадлежность к СССР (хотя его уже не было), а не к Молдавии, трудно считать рациональными. На помощь приднестровцам прибыли сначала добровольцы из России, душой оставшиеся в Советском Союзе (казаки, коммунисты, националисты и пр.), а затем и части 14-й армии. В ожесточённых боях рыхлые молдавские формирования потерпели поражение.
21 июля 1992 г. Молдавия и Приднестровье договорились о прекращении огня – оно было подписано президентом Молдовы (так теперь называлась Молдавия) Мирчей Снегуром и российским лидером Борисом Ельциным. В той бессмысленной войне погибло 950 человек (в основном в Бендерах), около 4,5 тысяч ранено.
***
ПМР, этот осколок Советского Союза, существует между Молдовой и Украиной уже 30 лет. Его покой охраняет сильно уменьшившаяся, но отнюдь не исчезнувшая 14-я российская армия (ныне - Оперативная группа российских войск в Приднестровском регионе Республики Молдова). Непризнанная в мире, республика упорно отстаивает свою самостоятельность.
Большая часть промышленности бывшей Молдавской ССР оказалась на территории Приднестровья; кроме того, через ПМР вплоть до весны 2022 г. проходили газопроводы, питавшие Молдову и Балканские страны. Благодаря этому, а также российской помощи, экономика республики кое-как функционирует. Но зарплаты на заводах (как и доходы крестьян) очень низкие, заводское оборудование не обновляется, условия труда тяжёлые, а выпускаемая продукция (исключая разве что алкоголь) мало конкурентоспособна. В результате население уезжает – кто в Россию, кто в Европу: за время независимости его численность сократилась с 730 до 465 тысяч человек (примерно по 1/3 русских, украинцев и молдаван). Политически ПМР ориентирована на Россию, и готова войти в её состав, но пока это не более, чем стремления.
Приднестровье – уникальное образование: по сути, это бывшая советская военная база, обретшая статус государства, с соответствующей субкультурой и ментальностью. Какой она появилась на свет - детищем Котовского и Фрунзе - такой она и осталась, несмотря на прошедшие десятилетия и всяческие пертурбации. Соседние Молдова и Украина, стремящиеся в Евросоюз и НАТО, изначально враждебны ПМР, и со временем эта враждебность только растёт.
Каково будущее у этого маленького советского островка, отрезанного от всего мира, и живущего представлениями об окружающем мире 40, 50 и 60-летней давности, предсказать невозможно. Но предположить, что ПМР просуществует столько же, сколько уже существует, крайне трудно.