Как я в шкафу сидел
Я уже упоминал, что в детстве был мастером по части разных придумок и опасность засохнуть от скуки мне не грозила. Было в нашем детском саду такое развивающее-обучающее мероприятие, как чтение воспитателем разных книжек. Если в младших группах это были всякие там сказки про Колобка или Лисичку-сестричку, то в старшей и подготовительной группе нам читали уже «по взрослому» о милиционере по имени Дядя Стёпа или о добром дедушке Ленине.
Особенно мне запало в душу стихотворение Самуила Яковлевича Маршака «Рассказ о неизвестном герое», где один неизвестный широкой общественности парень спас маленькую девочку на пожаре и скромно так удалился с места происшествия, не дождавшись заслуженной награды за свой героический поступок. И вот, значит, все бросились его искать, чтобы выразить слова благодарности и признательности.
В том стихотворении есть слова: «Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы в нашей столице, ищут давно, но не могут найти парня какого-то лет двадцати. Среднего роста, плечистый и крепкий, ходит он в белой футболке и кепке. Знак «ГТО» на груди у него. Больше не знают о нем ничего.»
Я представлял себя на месте того героя: иду , значит, по улице весь такой в белом, на груди огромный как блюдечко значок ГТО, волосы подстрижены под модный «полубокс», а вокруг горящие дома, из которых я легко и непринуждённо пачками вытаскиваю погибающих в огне молодых советских граждан, примерно моего возраста, и преимущественно девчонок. Спасённые на перебой пытаются меня благодарить, размазывая по щекам слёзы, но я со словами «не стоит благодарности», с гордо поднятой головой, следую дальше в неизвестном, даже для самого себя, направлении.
Мечты мечтами, но хочется что-нибудь испытать и в реальности, а тут, как на зло, ничего не горит и мой благородный героический порыв рискует остаться не востребованным. Чтобы спасти ситуацию, я принял решение, если уж по части проявления героизма не повезло, то должно повести со второй – со всесоюзным розыском, о котором потом будут писать стихи. Для этого нужно было срочно исчезнуть, как тот герой из стихотворения Маршака, чтобы меня все искали, искали, искали, а найдя живым и здоровым, радовались и веселились, будто на первомайской демонстрации.
План созрел быстро и был, как мне тогда казалось, весьма удачным. В «тихий час», когда все мои друзья по садику после сытного обеда заснули, я встал, собрав свою одежду, прихватив сандалии, на цыпочках пробрался в нашу групповую раздевалку, открыл дверку своего ящика с прибитой маленькими гвоздиками табличкой с нарисованным ёжиком и залез в узкую нишу, где можно было только стоять, плотно прижав руки к бокам.
Тогда-то я на всю оставшуюся жизнь понял, как трудно было нашим милиционерам караулить жуликов и бандитов сидя в засаде, когда даже почесать нос представляло неразрешимую проблему. Закончился тихий час, а я всё стоял в шкафчике для одежды и наблюдал в просверленные дырочки за происходящим в раздевалке. А там, как на зло, ничего не происходило, никто не кричал «Караул!», не бегали воспитатели, не плакали от безысходного горя по поводу моей пропажи девчонки из группы, в общем, «отряд не заметил потери бойца».
В царившей вокруг тишине, стоявший в шкафу мальчик, незаметно для себя заснул. Видно, сказался пропущенный тихий час и возбуждение от предчувствия грандиозного шухера.
Закончилась эта история моим падением из шкафчика, когда его дверку открыла пришедшая за мной бабушка Зоя, которая на то время была образцовым членом партии и работала заведующей в клубе нашей фибровой фабрики. Она часто забирала меня из садика прямо в клуб, где я, бывало, смотрел по два-три сеанса подряд какое ни будь кино, лёжа на полу с обратной стороны экрана.
Придя в садик, она заглянула в группу, но не найдя меня в игровой комнате, обратилась к нашей воспитательнице. Та, в свою очередь спросила и ребят: «Кто знает, где Дима Саломатин?», а в ответ тишина, только Ленка Смирнова, с которой мы сидели за одним столом, тоном обличающего прокурорского работника произнесла: «А он и на полднике не был, и кровать не заправлял!». Тут моя бабушка не стала дальше слушать, охать и ахать, а прямой наводкой подошла к месту моего схрона и открыла дверку.
До сих пор не понимаю, как она догадалась, что я сижу, нет, стою в этом шкафчике? Наверное, у взрослых людей того времени, тем более настоящих коммунистов, был особый дар распознавать притаившихся хулиганов, даже если они хулиганили из сугубо добрых побуждений.
Дмитрий Саломатин (Кинешма, апрель 2022 г.)