ВЛАДИМИР ЗМЫШЛЯЕВ
НА БЕЛЫХ КРЫЛЬЯХ МУЗЫ
«О любви немало песен сложено. Я спою тебе ещё одну...». И поют, поют... Вот и Александр Захарченко встал в ряды поющих вечный гимн любви по призванию и по долгу служения Музе. Он представил читателям новую книгу «Траектория любви», с летящей белой чайкой на обложке сборника. Как поэт Александр Захарченко известен в Красноярске давно. Я встречался с ним в некоторых коллективных сборниках, организованных к выпуску Николаем Ерёминым в трудные годы реформирования страны после 1991 года. К нашей общей радости, книги выходили «вскладчину», поэзия выживала и свидетельствовала о нашем упорстве прорастать во времени строкой стихотворения. Тем самым мы схватывали время на скаку, запечатлели его зыбкие образы. И формировали свой литературный имидж, презентовались в коллективных и индивидуальных сборниках.
«Траектория любви» представляется самим автором, как Избранное из прежних семи сборников. Любую новую книгу нельзя называть итогом творчества, но судить о знаковых достижениях автора можно. Избранное - это избрание на звание Поэта под именем собственным на обложке издания. «Траектория любви» вышла к читателю и теперь можно судить её временем настоящим и будущим.
В названии книги всегда есть некая концепция (слово от науки), отражающая замысел автора и воплощение опыта судьбы на страницах исповеди. Траектория в любви - всегда траектория о личных переживаниях, время через себя, полёт из прошлого в настоящее, с надеждой преодолеть бездну между собой и пространством. Заявка сделана серьёзная: «жизнь - хождение по лезвию. Поэзия, поэзия!» и даже призыв «менять людей» (?), и нельзя без восклицаний -«как-то непонятно всё в России». И поэт Александр Захарченко тут же и сомневается и упрекает себя и собратьев по перу: «Укрываемся, уходим от вопросов, от проблем. Почему? Да потому, что мы боимся острых тем». Здесь боязнь не психическая, а духовная: «Стакан с вином в одной руке. В другой - движенье к светлой цели». Сказано несколько коряво, но ответственно. Надо же найти равновесие между тем, что есть, и тем, чему быть должно. Это самое трудное в творчестве. Долженствование ограничено в реальности, а поэзия-то уводит за горизонт возможностей. В таком противоречии страдание неизбежно: «Мы отрицаем то Бога, то беса...».
Александр Захарченко в поисках решения проблем сокрушается: «В России жизнь всё время полосата» - «Россия парадоксальная». Поэт пытается преодолеть «парадоксы» личным примером: «Жизнь - она словно в боксе, прижимает к канатам», «ты борец» и утешается: «я - оптимист». И он же сожалеет: «Я птицу счастья не поймал». Вот и пойми автора: то утверждает, то отрицает, то находит, то теряет. Все эти метания объясняются одним простым и вечным заявлением: «Я - поэт!» А что с поэта возьмёшь? Ему Бог судья.
В поэзии мало логики (или нет совсем) и немного педагогики (к добру поэт не равнодушен), поэтому «хорошо, что больше стало храмов». Бог - любовь, а любовь не нуждается в доказательствах, хотя поэты пожизненно клянутся в любви, ибо она - их призвание! И «гении должны всегда страдать». И тогда «ветки, как руки распятого Христа». И появляется у автора «Траектории любви» молитва: «Как за звездой путеводною. На поиски одной только истины, Прошу, исцели меня, Боже. Буду я...Буду я...искренним». Прошение, откровенно говоря, скорее секулярное (светское), чем сакральное (мистическое). Все мы сегодня в числе верующих, но мало уверовавших, потому что Истина - это сам Бог!
Нет сомнения в том, что Александр Захарченко - поэт искренний, поэт в традиции исповедальной русской поэзии. Он - убеждённый традиционалист. Никаких особых поэтических изысков в его творчестве нет. Можно сказать, что он - целомудренный поэт. Его «Траектория любви» вращается на кругах известных ценностей: любовь к женщине - любовь к семье, к детям, к родным местам, к «отеческим гробам», ко всей родословной. В такой традиции он -православный человек, хотя и не склонен к религиозной рефлексии в рамках богословских догматов. При душевных перипетиях он скрывается в «таинстве природы», растворяется в пантеизме, что спасительно для поэта и неприемлемо для богословия.
В традиции русской поэзии Природа любима, как мать, без неё и пути к Богу неисповедимы. У Александра Захарченко немало замечательных, восхитительных строчек о природе родных мест, о Енисейских красотах и величии Сибири. «Единство духа и природы» порождает нечто сокровенное: «И в моей душе разлита радость... Сквозь ледок прозрачного ручья Я гляжу... И вся моя усталость исчезает прочь... Она ничья».
Всем временам года посвящены волнительные стихи с образами енисейской, сибирской природы, богатой своими особенными красками, цветами, разливами рек и говорением речек. Поэт восклицает: «Жизнь хороша во всех аспектах, Жизнь хороша, как солнца луч... Когда иду я по проспекту, Когда смотрю с высоких круч». Заметим, что поэт - городской человек, хотя родом из деревенского детства, когда «хотелось есть».
Александр Захарченко принадлежит к поколенью, которое называют как «дети войны». У всех похожие воспоминания о том времени: война, потеря отцов, холод, голод, самоотверженная работа женщин - матерей, других родственников.
На рубеже «третьего возраста» возникает тоска по деревне: «Как хорошо в родной деревне летом...». Но, увы, живём-то мы в городах. И деревня только снится или изредка навещается нами. И мы видим, как деревня умирает или уже умерла и не возродится.
Поэт Александр Захарченко- семейственный человек, отец сыновей и дочерей, с глубоко душевной памятью о родителях, о погибшем отце - пропавшем без вести на фронте Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Цикл стихов, посвященных этой теме, один из самых сильных по художественной выразительности и в предыдущих сборниках, и в «Траектории любви». «Я в долгу неоплатном» - это заявлено не только в память об отце, но и обо всех участниках войны, о её ветеранах. В этом же цикле и стихи о матери, и о сестрах, с кем вместе переживалось то трагическое время и тяжкое бремя забот у взрослых и детей. Преемственно любовь к родителям и сестрам переносится у Александра Захарченко уже к его детям и внукам («Ничего нет дороже семьи»). Через все годы его жизни протягивается, таким образом, поэтическая песнь любви ко всему родному, кровному, незабвенному.
Сборник «Траектория любви» - свидетельство и о современной жизни, о переворотах и реформах в постсоветской России. И автор «траектории» заходит на публицистику. В ней всегда есть нравственный заряд, полемическая дискуссия, обозначение авторской позиции. Замечательная строка - «Я свободен от денег и они от меня». Поэты никогда не были богатыми, чаще даже бедными (и нищими), они не приемлют «золотого тельца», накопительство и потребление, как идеал бытия. Естественно для поэта протестовать: «Капитализм в жизнь нашу ломится», наблюдая разгул рыночных страстей, воровства и коррупции. На публицистичность некоторых стихов Александра Захарченко указывает и Николай Ерёмин в предисловии к «Территории любви». Публицистичность - тяжёлая ноша для любого поэта, если они вообще отваживаются на полемические манифесты -«глаголом жечь сердцалюдей». Но что делать в периоды трагических сломов обыденности и размеренности «нормальной» жизни. Казалось бы, поэты рождены для «звуков сладких и молитв» (Александр Пушкин), но тут же: «Владыки, вам венец и трон даёт Закон, а не природа. Стоите выше вы народа, но вечный выше вас Закон». Обольстительны строчки Фета (офицера и помещика) «Шёпот, робкое дыханье, трели соловья...». Однако в том же столетии Николай Некрасов утверждал: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». А в XX в. «шестидесятник» А. Вознесенский выразил другую боль: «Можно и не быть поэтом, но нельзя терпеть, пойми, как кричит полоска свет, прищемлённая дверьми».
Одним словом, все поэтические декларации приемлемы, лишь бы их художественность не снижалась. Трудность публицистических изложений в том, что приходится прибегать к «политической лексике», а она занижена на суету сует в бытии вечном.
Напористость в стихах Александра Захарченко обусловлена и тем, что он -мастер спорта по греко-римской борьбе («О, спорт... ты моя жизнь»), профессионал в спорте, поэтому «всегда готов» к схватке с противником на ковре или в общественных борениях. Для него естественны и такие строчки: «Я не собственник, я - охран-пик». Охранительная ипостась поэта в защите добра от зла, конечно, предпочтительнее, чем равнодушие и попустительство безнравственности.
Заглавное слово в избранном Александра Захарченко — «любовь?» Как же он к ней расположен? Есть такая строчка в сборнике: «О любви, о жизни... Это - то же самое, что служить Отчизне». Но всё же полного тождества между любовью к женщине (даже к жене) и любовью к Отчизне не бывает. В человеке много «человеческого» и природного в проявлении биологических инстинктов. Мы уже сказали, что Александр Захарченко - «целомудренный поэт». Но и ему чувственное (сугубо личное) не чуждо. Иногда он против воли своей (если так?) проговаривается: одиночество - как «холодная лапша», когда нет женского тепла в доме и всё постыло. Или такое сокрушение: «без тебя меня нет», «ты и я» - одна тропинка. И уж совсем определённо, даже категорично: «Мне без твоей любви не жить и новых песен не сложить». Вот как сильно сказано! И есть «чаша расставания в любви», и есть с ней встреча. Мужской упругой нежностью наполнено стихотворение «Ларисе», когда без земной женщины «Нет страсти. Нет огня. Нет очага. Нет крова. Нет ласки. Нет любви. Не существует слово». Без Слова о Любви человек погружается в немоту, по сути, в небытие. Интимное всё равно прорывается, как бы поэт ни сдерживал себя, - «Мне так нравится покатость твоих плеч...». Вот это и хорошо! Красота женщины, телесная воодушевлённость не вредит поэзии, наоборот, преображает её в одухотворённые образы: «Мне глаза твои зелёные - светятся всегда».
Спасибо Вам, Александр Захарович, за то, что Вы не уклоняетесь от «покатых плеч» и «зелёных глаз». Они и читателям «Траектории любви» светят живым не формальным проявлением чувств. Не будь таких стихов, была ли бы «Траектория любви»? Она есть, она состоялась в полёте и в заземлении.
У всякого поэта неизбежно и обращение к Музе. В стихотворении «Моя Муза» поэт пишет: «Мне вечность открывалась взглядом Её таинственных очей. Она была со мною рядом, - И таял воск её свечей». Тут можно предположить, что символическая Муза сливается с музой земной, и появляется нечто Вечное. Оно и называется Поэзией! Пути к истинному выражению в ней всегда трудны, порой несправедливо наказуемы и даже погибельны. Поэтому и горестная строчка - «Для того, чтоб кем-то стать в России, Для начала надо умереть», чтобы «цитировали потом».
Поэты творят в одиночестве, порой умирают в забытьи, но между поэтами, живыми и мёртвыми, связь не прерывается. Говоря современным языком,, это поэтическая коммуникация в пространстве и времени. И Александр Захарченко держит эту связь в стихах «Обращение к поэтам прошлого». «Памяти Виктора Петровича Астафьева», другу «Николаю Ерёмину», «Супругам Матвеичевым», «Китайскому другу ХэСуншаню» и др. Поэтическая Вселенная населена многими творцами, и всем в ней хватает места.
«Траектория любви» Александра Захарченко по-доброму, возбуждённо задевает читателей, призывает их к полнокровной чувственной и разумно-волевой жизни. Давно сказано: «Побольше поэтов, хороших и разных».
Александр Захарченко в их числе. Многая ему лета!