Начало
Предыдущая часть
- Ну, ба-а, я не хочу-у, – слышалось сквозь сон из кухни.
Вика едва приоткрыла глаза, похлопала по стулу у кровати.
Сколько же время? И где часы? А точно... в пруду.
- Ну сколько можно его пить? – занывал на кухне Валерка, – меня Стасик ждёт.
Пока Вика одевалась и заправляла постель, братец умудрился улизнуть обратно в комнату, оставив нетронутой чашку молока, что заботливо налила бабушка.
За завтраком бабушкой же, в свете последних событий, было принято решение о продаже молока. Излишки всё равно не съедались, даже в виде творога. Для этого было составлено объявление и после завтрака состоялось торжественное наклеивание тетрадно-клетчатого листочка на стену деревенского магазина. Церемонию проводили Вика и мама, а Валька стоял рядом и с невозмутимым видом ожидал покупки мороженого. Ещё и горд был, ведь именно благодаря ему у них теперь есть маленький семейный бизнес.
Мороженое холодило губы, а лицо обдавало жаром позднего июньского утра. Вика возвращалась из магазина знакомой с детства дорогой.
Асфальтированная, потрескавшаяся, она словно мост соединяла две улицы. Нижняя, на которой жила Вика – ещё сохранила очарование старины и радовала глаз деревянными кружевами цветных наличников и карнизов, просторных крылечек, резных дощечек заборов, раскидистыми букетами пионов в полузаросших палисадниках. А центр села облюбовали приезжие богачи, выстроившие коттеджи в живописной тихой деревеньке с минимально необходимым уровнем «цивилизации». Как то: магазин с полным городским ассортиментом, телефонная сеть, что странным образом до сих пор работает и даже асфальтированная дорога. По старой памяти местные называют её Трассой, хотя пробки на ней случаются только из-за упрямых коров, а в вечерний час пик нередки ДТП из одних только велосипедистов.
Село Высоково нашло себе удобное местечко меж двух гряд высоких холмов, что тянутся с северо-востока, от бескрайнего соснового леса, на юго-запад, до березовых рощ с опушками покосных лугов. А у их подножья приютились полторы сотни домов, разбежались на две улицы и хутор за черёмуховым болотом. Петляющий среди зарослей ручей, что в былые времена гордо именовался рекой Миянгой, за лето покрывался ковром ряски, пересыхал, лишая пацанов рыбалки. Единственный деревенский пруд Жерелка с илистым дном в жаркие дни превращался в котелок с мутным бульоном. А в прохладную погоду и по вечерам из прибрежных зарослей доносился хор возмущённых лягушек.
Вика подумала про пруд с кольцом-переливом и обрадовалась, что брат благополучно забыл про него. Купание в неизвестном водоёме, к которому регулярно наведываются подозрительные личности, никак не походило на безобидные летние развлечения. Хватит с мальчишек и деревенского.
Валька с тоской посмотрел в его сторону, перевёл взгляд на маму.
- Даже не думай, вчера вечер был холодный, – мама угадала его мысли, даже не взглянув на сына. – Вот постоит тепло дня два и пойдёшь купаться.
Дня два! Это ж целая вечность.
- Ничего, лето длинное, успеете отмокнуть в этом болоте, – мама продолжала читать мысли, но свои ответы предпочитала озвучивать.
А на повороте с Трассы Вальку поджидал Стасик. Нетерпеливо перетаптывался, глаза горели предвкушением новых проказ.
- Только в воду не лазить! – строгое мамино напутствие долетело до мальчишки лёгким дуновением ветра.
Ребята были лучшими друзьями и отличными хулиганами. Отпетыми, как признавались сами, едва ли понимая смысл этого слова. Деревенские кошки, завидев эту парочку, спешили скрыться с глаз, собаки, осторожно помахивая хвостами, торопливо удалялись по неотложным собачьим делам. Косари с матюгами разбирали поставленные посреди покосов шалаши; рыбаки, ругая мальчишек на чём свет стоит, вытаскивали из пруда связки пенопласта – погибшую во время ожесточённых боёв флотилию; а бабушки загоняли домой малышню, едва ребята показывались на улице. Справедливости ради стоит сказать, что мальчики, в общем-то, были добрыми и зря никого не обижали, просто иногда так получалось. Да и не только они хулиганили в деревне, мало ли другой шпаны. Но все подвиги безоговорочно присваивались им, так как не было в деревне персонажей более шумных и колоритных.
А ещё Валерка рос полной противоположностью сестры. И внешне, и по характеру. Вика отличалась спокойствием и строгостью, частенько излишней. Эта правильность иногда раздражала её саму, но стоило куда-нибудь «влипнуть», как события начинали развиваться по сценарию фильма-катастрофы. Вообще, Вика считала, что ей везёт. Как утопленнице в банный день. Особенно на всякие приключения. Вчерашняя история тому пример.
Телевизор, кстати, помог починить сосед. А проводку заново сделал папа, чертыхаясь и проклиная грозу, провода, производителей крепёжных изделий и неправильные углы деревенской избы. Только в сенях наладить освещение так и не получилось. Проводка, как ни странно, была цела и невредима, но ни замена лампочки, ни перебранный выключатель не помогли.
После родители долго собирались, а потом взяли и быстро уехали в город. И сразу стало как-то тихо и тоскливо. Лучшая подружка Яна должна была приехать ещё вчера, но пока от неё – ни слуху, ни духу. А уж про приезд Андрея и подавно ничего известно не было.
Данные обстоятельства серьёзно удручали. Потому что Вика рассчитывала хоть как-то отметить своё семнадцатилетие. С друзьями. А они так вот вероломно решили не приехать вовремя. И даже не удосужились сообщить об этом. А до праздника оставалось всего два дня.
На клубничной грядке под широкими тёмно-зелёными листочками прятались две крупные ягоды. Самые первые. Для Вики и Валерки. Наверное, как раз должны были поспеть ко Дню Рождения. Вика обожала клубнику, любила её за раннеспелость. За то, что она уже радовала своим кисло-сладким вкусом и непередаваемым ароматом, пока до остальных ягод было ещё далеко.
Садовую клубнику деревенские звали викторией, так уж повелось. И Вика с детства гордилась, что в тёзках у неё самая вкусная ягода. Точнее хотела бы гордиться, потому что на самом деле, носила совсем другое имя. Настолько редкое и вычурное, что заставляло свою хозяйку, стесняться и сокращать его до всем привычной «Вики».
От скуки Вика вывезла из двора велосипед. Её больше не тянуло в путешествие, она лишь прокатилась по центральной улице села, уговаривая себя, что некоторое общение с приятелями ей совсем не повредит. Но уговорить не получилось, то ли, потому что знакомых девчонок она не увидела, то ли, потому что ей повстречались только друзья Андрея: Макс и Ден – весёлые, но уж слишком отвязные личности. Ради приличия Вика махнула рукой и сделала вид, что очень спешит.
По пути домой она решила выцепить брата, который – кто бы сомневался! – был на пруду.
Но совесть его должна быть чиста. Следуя повелению матери: в воду не лазить, мальчишка пересекал водоём на плоту.
В старый деревянный поддон были напиханы пустые пластиковые бутылки, пенопласт, ещё какой-то плавучий мусор. В целом конструкция удерживала парнишку, хоть временами крен был серьёзный. А он, довольный, с чувством превосходства, отталкиваясь от дна шестом, плыл в сторону заводи с жёлтыми кубышками.
Кроме сестры, с берега за Валькой смотрела ещё одна пара ярко-голубых, огромно распахнутых глаз. Девчушка лет пяти неотрывно следила за отважным прудоплавателем, ловила каждое его движение. Она глядела с восторгом и трепетом, то и дело заправляла золотистые вьющиеся прядки за ухо, а бессовестный ветер снова высвобождал их, закрывая желанный образ.
А ещё среди прочей вопящей от восторга малышни, сидели на полотенце две девочки постарше, примерно Валькиного возраста. Хихикали, пряча лица, украдкой посматривали на Валерку, пересыпали тёплый песок в ладошках. В их глазах и улыбках явственно читалась насмешка, приправленная лёгким презрением, снисходительное ожидание чужого грандиозного кораблекрушения.
Пока Вика рассматривала девчонок, по берегу пронёсся вздох, словно ледяной вихрь, и разом наступила тишина. Только перевёрнутый вверх тормашками плот покачивался на лёгких волнах.
Вика ждала, что вот-вот рядом покажется мокрая и довольно фыркающая физиономия брата, но вода всё успокаивалась, успокаивалась... Нет-нет-нет, он же умеет плавать. Текли бесконечно длинные секунды. Раз... два... три... давай же, вынырни... пять... нет, так не бывает...
- Валька!!! – грянул отчаянный крик над притихшей водой. Ноги не сразу послушались, Вика поскользнулась на глине, неуклюже побрела по мелководью, плохо представляя, что происходит. Это в кино спасатели бесстрашно бросаются в воду, ныряют, подхватывают у самого дна бездыханное тело и поднимают его на поверхность. А она не спасатель...
- Валька! Валька! Валька, – голос дрожал и срывался. Плот безмолвно качался впереди, а малышня на берегу затаила дыхание. Слёзы застилали глаза, сердце забыло свой ритм, мечась и теряясь в огромной грудной клетке. Вода колыхалась у самого рта, а мокрая одежда стягивала тело. От страха совсем не было сил плыть. А плот всё также качался, качался, качался...
С противоположного берега кто-то с разбегу бухнулся в воду, подняв сноп брызг. От слёз всё расплылось мутной радугой. Вика не могла остановить безумную чечётку зубов и рассмотреть, кто решил прийти к ним на помощь. Только резкие взмахи рук, сверкающие на солнце брызги, истерические крики с берега:
- Смотри! Он сейчас его вытащит!
Впереди словно прошёл военный крейсер, в мгновение добрался до плота, нырнул и всё затихло. Снова долгие секунды убийственной тишины и вот на поверхности словно вырос бугор и тут же прорвался двумя тёмными головами.
Вика смотрела широко раскрытыми от ужаса глазами, как её Валерку подтянули к берегу, перекинули через плечо, вынесли. Как его руки безвольно повисли, а потом так же безвольно упали вдоль тела, когда мальчишку положили на песок. Какие-то кукольные, неживые руки. Неживые... Нет!!!
Девушка бросилась рядом на колени, принялась вытирать лицо, хлестать по щекам, бесконечно приговаривая:
- Ну-ка дыши, слышишь? Открывай глаза, пожалуйста, Валера, посмотри на меня, дыши, живи!
Она стукнула его по груди.
- Да подожди ты, – кто-то резко оттолкнул её. – Воду вылить надо.
Какую ещё воду? Вика плохо понимала происходящее, кроме того, что её брат... умирает?
Вальку перевернули на живот, перекинули через коленку, и изо рта у мальчика полилась на песок струйка воды. От уверенного толчка в спину вылились последние порции, и Вика услышала судорожный вздох. Жуткий, булькающий кашель сотряс тело. Парень усадил Валерку и оставил на попечение сестры.
Валька неглубоко и часто дышал, из лёгких слышались мокрые хрипы.
- Вик, у меня всё норм... – прошептал он наконец и откинулся на горячий песок.
Вика зарыдала, закрыв лицо руками. Неизвестный спасатель молча ушёл. А потом и все остальные разбрелись по домам. Купаться в тот день больше никому не хотелось.
Продолжение