События последних недель воочию продемонстрировали, кто есть кто в современном мире. Речь не только о европейских политиках с их заявлениями. Это вообще особый разговор. Речь в первую очередь о транснациональных корпорациях. Большинство из которых могут заявлять одно, а делать совсем другое. Бизнес и ничего личного.
Достаточно вспомнить, как все эти транснациональные бренды с мировым именем, то "уходили" с российского рынка, то, немного почесавшись, решили остаться. Ещё бы, кто желает потерять такой лакомый кусок? Но самая смешная ситуация сложилась на нефтегазовом рынке.
Сейчас вся коллективная Европа стучит себя пяткой в грудь и громко заявляет, что вот-вот она откажется от сначала от российской нефти, а затем и от газа. Но чуть попозже, когда найдет новые источники углеводородов. Пока получается плохо. Точнее почти никак. Выпадающие объемы нефти и газа взять негде. А их отсутствие - это крах для всей европейской экономики.
Дальше всех пошла британского-нидерландская нефтегазовая компания Shell. Ключевое слово "британская". Особенно если учесть все то, что наговорили в адрес нашей страны политики в Лондоне. Так вот, ещё в начале марта эта компания громогласно заявила о том, что отказывается от покупки российских нефти и газа. А ещё останавливает функционирование своих заправок на территории нашей страны. Из официального заявления на сайте компании:
Shell сегодня объявила о своем намерении поэтапно выйти из участия во всех российских углеводородах, включая сырую нефть, нефтепродукты, газ и сжиженный природный газ (СПГ), в соответствии с новыми указаниями правительства.
Как говорится, флаг в руки... Тем более, что конкретно сказано, что такое решение принято по прямой "указивке" британского кабмина во главе с эпатажным Борисом Джонсоном. А ещё в то правительстве есть руководитель форинофиса Лиз Трасс, для которой, по всей видимости, езда на танке по территории Эстонии не прошла даром. Танковые люки, они, знаете ли, тяжёлые бывают...
Что дальше? А дальше самое интересное. Оказывается, компания Shell, несмотря на громкие заявления, продолжает покупать российскую нефть. Вот что пишет тг-канал "Газ-батюшка":
Bloomberg: Shell покупает российскую нефть, если она смешана с произведенной в другой стране.
«В случае с Shell компания внесла изменения в так называемые общие положения и условия своих контрактов, чтобы разрешить российское смешивание... Суть в том, чтобы продать баррель, в котором только 49,99% произведено в России. По мнению Shell, пока остальные 50,01% поставляются из других источников, нефтяной груз технически не имеет российского происхождения», - сообщает Bloomberg со ссылкой на имеющиеся в распоряжении контракты.
Напомним, что пока Европа не ввела санкции в отношении российской нефти. Вопрос будет рассматриваться в понедельник – 11 апреля. Вероятно, громко заявив о самосанкциях, европейские компании хеджируют сегодня риски от возможного введения нефтяного эмбарго. Как пишет Bloomberg, «смешивание - это удобный инструмент для компаний, чтобы публично говорить одно, а делать другое». Смесь такую называют латвийской, потому как смешение происходит в латвийском порту Вентпилс. Находчиво, но не ново: после запрета венесуэльской нефти мир узнал о «малазийской» и «сингапурской» смесях. Вот такая нефтяная кухня, в которой можно и перепутать рецепт с пропорциями.
Хитро, правда? Ловкость рук и никакого мошенничества. И можно даже не выполнять распоряжения собственного правительства. Интересно, с каких это пор появилась латвийская нефть? А появилась она с очередными порциями санкций в отношении нашей страны.
Для того чтобы нефть перестала быть российской, её просто необходимо разбавить в пропорции 1 к 1 и добавить столовую ложку "нероссийской". Создается ощущение, что такими темпами соседняя Латвия в скором времени сможет "всерьез" заговорить о своих претензиях на роль мирового экспортёра нефти.
Кстати, схема с нефтью не нова. Она уже была опробирована на российском же газе. Все мы помним, как русский "грязный" газ становится чистым и демократичным, после того как он пройдет по реверсу. Причем этот реверс зачастую происходит на бумаге. Но после этого в нем начинают присутствовать молекулы демократии.