У полюсов планеты
Красная палатка
В мае 1928 года во льдах Северного Ледовитого океана потерпела аварию экспедиция на дирижабле «Италия», которой руководил генерал Умберто Нобиле. На ее спасение из Ленинграда отправился ледокол «Красин». В успех этой спасательной экспедиции поначалу не верил почти никто...
Cамым счастливым для итальянского генерала Умберто Нобиле был второй из построенных им дирижаблей — «Норвегия». После нескольких лет эксплуатации он был приобретен Руалем Амундсеном на средства американского миллионера Линкольна Эллсуорта. Вложив свои деньги в этот летательный аппарат, Эллсуорт приобрел не только право на участие в полете, но и почетное право вторым спустить флаг США на Северный полюс. Первым был флаг Норвегии. Умберто Нобиле, тогда еще полковник, был третьим лицом на борту дирижабля «Норвегия» и занимал должность командира корабля. Вслед за Эллсуортом трехцветный флаг Италии на вершину планеты опустил Нобиле.
Неудачная попытка
В 1928 году генерал тщательно готовился к новому полету. Фашистское правительство Муссолини не устраивал тот факт, что во время предыдущей экспедиции флаг Италии оказался на полюсе лишь третьим. Национальная воздушная экспедиция должна была принести славу такой не «арктической» стране, как Италия.
15 апреля 1928 года «Италия» взяла курс на север. Проводы экспедиции были обставлены очень торжественно: во главе процессии шли посланцы Ватикана с крестом, который папа Пий XI передал экспедиции и который путешественники должны были водрузить на полюсе. Сначала «Италии» сопутствовала удача. Вот торжественная телеграмма, которую генерал Нобиле отправил с борта дирижабля: «Пролетал над полюсом от 0 часов 20 минут до 2 часов 20 минут тчк В первый раз с чувством глубокого благоговения опустил на вершину мира трехцветный флаг Италии и крест Христа».
В те самые часы, когда эта телеграмма была принята, а затем передана главному адресату - Муссолини, дирижабль «Италия» шел навстречу неминуемой катастрофе. Вот что писали позднее в своих воспоминаниях участники экспедиции.
Физик Франтишек Бегоунек: «...Нобиле особенно не стремился к открытию какого-нибудь полярного островка. Он знал, что это не будет иметь для науки большого значения. Но он понимал также, что находка самой незначительной скалы, затерявшейся в полярных льдах, будет воспринята в Италии с восторгом. Ее хвастливо назовут ’’Землею Муссолини”, и фашистская печать раструбит об этом ’’открытии” по всему миру. Ведь и поддержка экспедиции со стороны Муссолини была только политическим жестом, чтобы показать фашистскую ’’мощь”».
25 мая стало ясно, что экспедиция на грани катастрофы. Определить точное местоположение дирижабля не удавалось, запасы бензина иссякали. Было уже не до поисков неоткрытых островов. Франтишек Бегоунек пишет: «Пропеллеры моторов швыряли куски льда в корпус дирижабля. Льдинки, как пули, пробивали оболочку... На 85-й параллели Нобиле приказал взять курс прямо на Конгс-фьорд. Уже двадцать часов прошло с тех пор, как мы покинули полюс, а до Конгс-фьорда все еще было далеко...»
Момент аварии описал сам Умберто Нобиле: «...В 10 часов 25 минут я находился в передней части кабины. Вдруг Чечиони (один из механиков. - Прим, ред.) обратил мое внимание на то, что дирижабль сделался тяжелее. Я повернулся, чтобы взглянуть на приборы. Они показывали быстрый спуск, хотя дирижабль нес груз на корме. Мы продолжали падать; лед приближался все быстрее и быстрее. Вдруг Мальмгрен (метеоролог. — Прим, ред.), стоявший у рулевого управления, оставил его и повернулся ко мне с таким видом, как будто хотел сказать, что делать больше нечего. Я инстинктивно схватился за оставленный Мальмгреном руль, но уже в следующее мгновение увидел приближающиеся остроконечные льдины. Я спокойно ждал неизбежного столкновения со льдом. Послышался страшный грохот. Потом какой-то предмет упал мне на голову. Я был сжат. Сразу же почувствовал, что у меня внутри как бы что-то оборвалось, но боли не ощутил. Затем я был сбит с ног. ’’Все кончено, — подумал я спокойно...”».
Снова слово Франтишеку Бегоунеку: «...Люди, выброшенные на лед, с трудом поднимались и стряхивали снег с лица и одежды. Только двое продолжали лежать - Нобиле и Чечиони. У обоих при падении были сломаны ноги. Между тем облегченный дирижабль носом вверх тяжело поднимался в хмурое небо. Его оболочка покоробилась, место, откуда была вырвана гондола, походило на разорванную грудь огромной птицы... Дирижабль быстро поднимался и через несколько секунд исчез в низких облаках, унося с собой шесть человек».
Опасный маршрут
Из Архангельска к знаменитой красной палатке, в которой спасались выжившие члены экспедиции Нобиле, отправилась спасательная экспедиция.
4 дня, 16 часов и 13 минут понадобилось экипажу ледокола «Красин», чтобы 15 июня 1928 года покинуть Ленинград и взять курс на Арктику. И совсем не случайно названы эти цифры: 4 дня 16 часов 13 минут. Дело в том, что «Красин» в момент катастрофы находился в ленинградском торговом порту и со дня на день должен был встать на консервацию. Машины давно бездействовали, в котлах был спущен пар. На борту срочно вышедшего в море «Красина» находился не совсем обычный «пассажир» по имени «Красный медведь» — так назывался самолет, командиром экипажа которого был летчик Борис Чухновский.
...Близ побережья Шпицбергена «Красин» вошел в тяжелый лед. В трудных погодных условиях начались разведывательные полеты экипажа Чухновского. Во время одного из них были обнаружены люди на льду. Это были итальянцы Цаппи и Мариано. Из-за плохой видимости самолет вынужден был совершить посадку на торосистое ледяное поле. При этом у машины оказались повреждены винты и шасси, наши летчики сами оказались в довольно серьезном положении.
«Вначале мы не верили, — признался потом Вильери — помощник генерала Нобиле по экспедиции, — в то, что ледоколы смогут пробраться сквозь льды. Ведь в те времена такой эксперимент в Арктике был новостью... А тут еще известие о вынужденной посадке Чухновского. Теперь, думали мы, русские отправятся спасать своего летчика. Но вдруг через день "’Красин” показался на горизонте... Мы бросились обниматься и целоваться». А совсем незадолго до подхода «Красина» к красной палатке были приняты на борт Цаппи и Мариано. Чухновский сразу после неудачной посадки на лед радировал: «Считаю необходимым ’’Красину” срочно идти спасать Мальмгрена!» Тогда пилот еще не знал, что шведский ученый Финн Мальмгрен месяц назад сам похоронил себя во льдах.
Сомнениям вопреки
12 июля 1928 года ледокол «Красин» подошел ко льдине, на которой находились остальные оставшиеся в живых участники итальянской экспедиции. Спасательная операция была блестяще завершена.
Триумфальным было возвращение «Красина». За эти тревожные месяцы лета 1928 года весь мир смог собственными глазами убедиться в эффективности советской полярной техники и, главное, в торжестве идей гуманизма и интернационализма, присущих нашим людям, А ведь всего лишь месяц назад западная пресса пророчила полную несостоятельность планов по спасению экипажа дирижабля «Италия»: «...Господин Амундсен в своих статьях о полярных пионерах ссылается на Россию, — писала английская газета «Нью-Лидер». — Но вряд ли Россия, потрясенная революцией и экономическими трудностями, сможет теперь конкурировать, например, с Норвегией в проникновении на Север».
Датские газеты во время похода «Красина» к месту катастрофы дирижабля «Италия» публиковали статьи со следующими заголовками: «Так собираться в Арктику могут только сумасшедшие или... большевики», «134 человека на ’’Красине” обречены на верную гибель».
В тот же день, когда со льдины были сняты Цаппи и Мариано, уже знакомая газета «Нью-Лидер» поспешила реабилитировать себя: ’’Красину” удалось разбить много льда, еще разъединяющего СССР и Европу». Шведская газета «Эресуданс постен» писала в эти дни: «Русская экспедиция совершила свои подвиги спокойно и без жестов. И это делали представители народа, который считают варварами цивилизации. Мы смотрели на Россию широко открытыми от удивления глазами».