Начало повести
Оксана сообщила, что ее выписывают. Скоро приедет. Зинаида бросила клич среди соседок по их улице – давайте сделаем генеральную уборку дома. Ну, как там Николай да дети прибирались! Курам на смех, наверное.
Кроме Зины пришли двое. Оно и хватит! Толпиться, только другу другу мешать. На первый взгляд, в комнатах порядок. Вещи лежат на своих местах, нигде ничего не валяется. Видно, Николай строго с детей требует. Заглянули под кровати – пылища в палец толщиной, аж слежалась. По углам паутина. Люстра, светильники – всё мухами засижено. В общем, есть где с мокрой тряпкой разгуляться.
Сняли тюль с окон. Замочили сразу в холодной воде с поваренной солью. Ночные шторы, покрывала с кроватей и диванов кинули в стиральную машину. Включили музыку, и работа закипела!
К обеду пришли еще две помощницы. Одну отправили в летнюю кухню, другая во дворе порядок наводит. Посуду пришлось всю перемыть – донышки липкие. Заранее распределились, кто придет завтра еду приготовить. Борщ Машенька освоила. Отец и братик едят. А куда им деваться? Другого-то нет!
В общем, провозились женщины, считай, целый день. Зато к вечеру – на чистых окнах дышащие занавески. Чашки в серванте сверкают. Кругом чистота. Воздух напоен свежестью.
Зина, под занавес, увидев, как преобразился после уборки двор, украсила его своими цветами в горшках. Целую тележку привезла. Вернувшийся Николай чуть не прослезился. Он и в выходные на работе – принял склад. Некуда было деваться. Всё-таки у него какой-никакой, а опыт имеется.
Не хотелось ему снова становиться материально ответственным лицом. При нынешних-то строгостях! Но, не то, что бы уговорили, надавили на него хорошенько. Мол, главный кризис наших дней – недостаток совести. Каждый критиковать горазд, да претензии предъявлять. А чуть что – моя хата с краю! Вы уж как-нибудь без меня обойдитесь. А я в сторонке отсижусь.
Перед Савельичем тоже неудобно Николаю. Хлопотал атаман, добился для Оксаны направления в клинику. Всё ведь официально провел. Когда только успел! По квоте жена Николая поехала. Лечение, операция, курс реабилитации – всё по полису.
Все-таки здорово, что она успела официально на телятнике поработать. Как парикмахер самозанятость пока не оформила, хотя гражданство они с Николаем давно уже получили.
Николай, признаться, поначалу мало верил в выздоровление Оксаны. Как так медики могли ошибиться? То говорили невозможно операцию делать, поздно уже. А вышло - ничего не поздно! Взялись другие врачи и прооперировали.
Хоть бы поправилась Оксанушка! Детям мамка нужна. Николаю – его ясочко. С прiдурью жинка слегка. Так что ж теперь делать? Все одно кохана.
Оксане удалили одну почку. У обоих теперь урон в организме, оба инвалиды. Что делать, судьба, видно, такая! От одного лиха ушли, другое подкатило. Ничего, выдюжат! Главное, что они вместе. Не разбежались по глупости. Будут опорой один другому. И детки при батьке и матери!
На станцию за Оксаной поехал Вячеслав Иванович. У него машина помягче идет, чем Костина разбитая «Нива». Бережет Вячеслав Иванович свою иномарку, запчасти попробуй сыщи теперь. Ничего, трудности - временное явление. Все наладится постепенно.
Как их хутор преобразился за последние годы! Сказка! Досадно, что только жизнь в их медвежьем углу налаживаться стала, так на тебе – новый крутой поворот истории. Однако, деды-прадеды наши и не такое видывали. Устояли, выжили, вытянули страну.
Бережно, как хрустальную вазу, вез пассажирку Вячеслав Иванович. С расспросами не приставал, но поговорить хотелось. Узнать, как там, на большой земле? Намолчался по дороге на станцию. Чего только не передумал.
-Хороша, говоришь, клиника? – спросил он у молчащей Оксаны.
-Все условия! – отозвалась она.- Я таких больниц и не видывала. Персонал очень внимательный. Вышколенный. Мне Коля денег прислал. Я отблагодарить было хотела. Да куда-то там! Вы что, говорят, подвести нас хотите? Законов новых не знаете? Уберите деньги немедленно!
И шоколадки медсестрам не суйте! Ничего не возьмут. У нас, говорят, от санитарки до главврача, каждый, своим местом дорожит. Зарплата высокая, льготы солидные, условия прекрасные – что еще надо! Я, дядь Слав, прям, такой деревенщиной себя почувствовала! Одичали мы в нашем Круглом.
-В нашем, говоришь? – довольно улыбнулся Вячеслав Иванович.- Стала ты, Ксаночка, настоящей, своей, хуторянкой! И муженек твой, кажись, привыкает. Повысили его опять! Принял склад. Ты не ругай его. Не мог он иначе поступить. Некому брешь закрыть. Тут у нас такие события были! Муженек расскажет.
Николаю твоему доверяют. Знают: чужая копейка к рукам не прилипнет. «Ах, злато! Сколько в тебе зла-то!» - слышала такую поговорку? Наша, казачья, старинная…