В начале девяностых годов прошлого столетия мне посчастливилось вляпаться в Историю. С большой буквы. А именно: меня приняли на работу в Государственный комитет по управлению имуществом РФ. Где ударными темпами ковался капитализм с человеческим оскалом.
Мое рабочее место располагалось в доме номер три Рыбного Переулка. А приемная Госкомимущества находилась в Никольском переулке (это просто к слову пришлось). Много я могу поведать баек об этом периоде моей жизни. Назову-ка их «байки-чубайки» в честь Анатолия Борисовича Чубайса, бывшего моего руководителя. Для начала расскажу случай, который произошел с сотрудницей нашего комитета Татьяной Ильиничной. Про себя я называла ее «бархатной девушкой». Потому что у нее были черные бархатные глаза и бархатный голос. Контральто. От него по шее и спине пробегали сладостные мурашки. Еще я окрестила Танечку Орхидеей Лотосовной. За утонченность, нежность и деликатность.
Как-то раз слышу, что наша Орхидея после телефонного разговора ломает свое виолончельное контральто скрипичным диссонансом: «Ужас! Это просто рязанский негр!» Меня разобрало двойное любопытство. Во-первых, что могло вывести спокойную Татьяну Ильиничну из себя? Во-вторых, почему «рязанский негр»?
Я пристала к Лотосовне с расспросами. Оказывается, ей по телефону нахамил директор предприятия, которое она курировала. А что касается «рязанского негра», то Татьяна Ильинична так называет всех неблагодарных и наглых людей. Поскольку был в жизни Танечки эпизод, научивший ее не растрачивать свое сердечное тепло почем зря.
Короче, в один прекрасный день звонит ей некто, скажем, Иван Петрович Сидоров. И говорит, что отвечает за приватизацию своего завода. Дескать, он привез необходимые документы. Хочет встретиться. Татьяна выписала ему пропуск, назвала номер кабинета. И вот сидит она, увлеченная работой. Вдруг дверь отворяется и…К Танечке вваливается негр. Ой…Простите за не политкорректность…Африканец. Нормальный такой. Кудрявый, губастый, светло-шоколадный. Татьяна Ильинична обалдела. В наше здание просто так, с улицы, не попадешь. Да и африканские страны в приватизации российской государственной собственности, вроде как, не участвуют.
- Нow did You get here?
- Говорите по-русски.
- Простите, как Вы сюда попали?
- Как-как! Как все! По пропуску!
- А кто Вам пропуск выписывал?
- Если Вы Татьяна Ильинична, значит, Вы и выписывали!
- Я? Вы что-то путаете. Не могла я этого сделать!
- Не путаю. Я Сидоров. Иван Петрович. Из Рязани.
Немая сцена. Танечка испытала такую гамму чувств, вообразить трудно. Во-первых, ее душила неловкость. Орхидея Лотосовна подумала, что случайно обидела человека. Выходило, будто людям с другим цветом кожи путь в Госимущество России заказан. Во-вторых, Татьяна получила легкий шок от неожиданности ситуации. В третьих, Таню накрыло чувство жалости. Она представила, как тяжело жилось Сидорову в Рязани. Там чернокожие российские граждане в диковинку. В детском садике бедного мальчика, наверное, дразнили. В школе смеялись. Местные кумушки как пить дать осуждали Сидорову маму. А во взрослой жизни Ивану Петровичу, конечно, надоело, что люди, знакомясь с ним, выражают удивление. Из-за несоответствия его внешности и имени отчества.
И наша Орхидея прониклась горячей симпатией и сочувствием к бедному обездоленному человеку. Танюшка вне очереди рассмотрела многотомный план приватизации предприятия, которое представлял Иван Петрович. В немыслимо короткие сроки подготовила распоряжение Госкомимущества России об акционировании. Лично контролировала каждую визу на данном распоряжении. Спорила с управлением делопроизводства. Ругалась с Минтопэнерго, когда те пытались притормозить процесс. Уломала помощницу Петра Петровича Мостового, первого зампреда Чубайса, чтобы та подсунула своему боссу это распоряжение среди самых срочных бумаг.
Результаты Таниного труда впечатлили всех коллег. Еще ни один государственный объект хозяйствования не получал готовенького решения о приватизации так молниеносно. В течение нескольких дней с момента предоставления в Комитет необходимых документов.
Татьяна Ильинична, внутренне умиляясь своему бескорыстному участию в судьбе бедного рязанского негра, сообщила ему о положительном исходе его дела. Она не ожидала горячих слез благодарности. Как и не ожидала последующей реакции Сидорова: «Безобразие! Я напишу на Вас жалобу! Я оплатил три дня проживания в гостинице «Россия», А мне пришлось его продлять! Это не дешевое удовольствие!» И ведь накатал телегу нашему руководству.
После рассказа Татьяны Ильиничны я тоже стала называть неблагодарных людей рязанскими неграми. Ой…Простите, за не политкорректность…Буду называть их афрорязанцами.
Понимаю, что в связи с последними событиями в США мой канал могут заблокировать из-за этого рассказа. Но этот случай имел место быть. И баста.