Я понимаю, что в меня сейчас полетят камни, но мне нужно высказаться.
Мне 36. У меня двое детей – двухлетняя родная дочь Вика и восьмилетняя приемная дочь София, которую хочу вернуть в детский дом.
Я вышла замуж рано, в 23. Мы сделали ремонт в квартире, слетали посмотреть на пирамиды и стали планировать рождение наследника.
И тут оказалось, что я не могу забеременеть. Мы пошли по врачам, и через год мне поставили диагноз «бесплодие».
Попытка ЭКО тоже провалилась. И тогда в отчаянии я решилась заговорить с мужем об удочерении, просто потому, что не верила в то, что мне суждено стать мамой.
Кирилл согласился не сразу. Мне было 32, когда в нашей семье появилась четырёхлетняя София.
- Она воровала хлеб из хлебницы и прятала его в наволочку, прятала под кровать свои игрушки и удивлялась тому, что в яблоках есть семена.
Я уволилась с работы, чтобы уделять ребёнку больше внимания.
С самого начала меня напрягала присущая Софии злость – она вымещала её на нашей кошке Афине.
Дети обычно любят животных, тянутся к ним, а Соня норовила то запустить в Афину тяжёлой игрушкой, то плеснуть на неё водой из чашки, то дёрнуть за хвост, а однажды заперла кошку в стиральной машине.
Я постоянно ругала приемную дочку, делала ей замечания, но добилась лишь того, что все свои пакости в отношении Афины Соня стала делать втихаря.
В 33 я забеременела и не поверила своему счастью – ведь врачи не давали мне ни единого шанса. Кирилл всю беременность носил меня на руках.
Наша ненаглядная доченька родилась весной, мы назвали её Викторией, что значит «победительница», ведь её рождение было для нас настоящей победой.
Я полностью погрузилась в заботы о малышке, София пошла в школу. Уже в первый месяц Соня украла у одноклассницы заколку и ручку.
Я не понимаю, чего ей не хватает? Одета не хуже других, рюкзак и школьные принадлежности не хуже, чем у других.
А недавно произошёл дикий случай, после которого я решила вернуть Софию в детдом.
Я с детьми была на кухне, собиралась кормить Вику, а Соня пила чай. Когда я отвернулась, София плеснула Вике в лицо горячим чаем.
Я наказала Соню, но дала себе слово, что верну детдомыша в детский дом, потому что самое ценное для меня – это здоровье и безопасность родной дочери. София после этого случая вызывает во мне лишь раздражение и злость, вся моя жалость и сострадание к ней исчезли.
Я жду подходящего случая, чтобы поговорить с мужем, но меня немного пугает предстоящий разговор.