Это заключительная глава первой книги цикла "Мутная вода". Продолжение следует. Скачать весь текст, целиком, можно БЕСПЛАТНО на моей авторской страничке сайта "АвторТудей".
Скачивание разрешено только подписчикам и друзьям.
Моментально догорев, паутина сплавилась в неопрятные чёрные разводы. Кучи хлама в каморке вяло тлели, наполняя коридор едким смрадом.
- Надо бы потушить их, прежде, чем двигаться дальше. – Устало, как бы между делом, выдохнул Петренко.
Чумазый, как кочегар, Финик лежал посреди коридора, и никто даже не убрал его с прохода. Аккуратное отверстие от пули в центре лба, всклокоченные светлые кудри. Бандана сползла с шеи на нос, и Карась поправил её заботливым жестом.
Обыденность смерти в Зоне вызывала у меня оторопь, на грани с оцепенением.
«Что, если я умру тут и навсегда останусь лежать линялой грудой тряпья в бесконечных, унылых коридорах, этого Богом забытого НИИ?»
Утробный, животный страх сковал диафрагму, заставляя меня сглотнуть в тщетной попытке продышаться.
«Паника, - с грустью констатировал я. – Давно забытое, но знакомое с детства чувство. Просто вдыхай». – Приказал я себе, медленно гоняя кислород мелкими порциями, не давая лёгким заняться пожаром гипервентиляции.
– Нельзя Финика оставлять неупокоенным. – Прицокнул языком Бочка. – Может обратится в кикимору. Да и не по-людски.
- С простреленным черепом – вряд ли. – Замотал головой Пуля. - Скорее уж, пауки доедят. Если не побрезгуют падалью.
- Сам ты падаль, - сквозь зубы прошипел Карась, слившись по цвету с облупившейся со стены побелкой. – Финик – настоящим мужиком был! Другом, с которым и в огонь, и в воду не страшно… А ты, торгаш, его с грязюкой мешаешь!
- Так я ж ничего криминального не сказал. – Как обычно, попытался съехать с беседы Пуля. – Назвал вещи своими именами. Пауки – не падальщики.
- Если ты ещё раз это слово произнесёшь, я тебе рожу начищу, - пообещал «долговец», угрожающе поднимаясь с пола.
Странный отблеск в его налитых кровью глазах мне совсем не понравился. Смерть друга выбила Карася из колеи, и он потерял контроль. Бессильная злоба, а может «Слеза контролёра», добавили диковатого блеска его серо-салатовой, водянистой, обычно даже безжизненной радужке.
Бледный, как зомби, он уставился на Пулю. И с минуту смотрел на него, не мигая, пока тот не ответил. Спокойно, немного самоуверенно, в свойственной ему насмешливой манере:
- Тебе сейчас очень хочется найти врага. Понимаю. Горе – оно такое. Я и сам грешил когда-то этим сомнительным способом горевания… Чтобы рожа и кулаки скрипели, а злоба прогорала на ярость и телесную боль. Так внутренняя агония непрожитого горя притупляется, уходит на второй план. И можно отдохнуть от бесконечного анализа, «а что было бы», поведи ты себя немного иначе. Настоящий твой враг – впереди. По его воле ты сейчас топчешь подземелье. Это он собрал всех нас тут. По его милости мы испытываем боль. Но если хочешь выпустить пар сейчас, я готов подставить рожу, лишь бы решить всё здесь, на берегу. Не оставляя недосказанности.
- В этом нет необходимости, - покачал головой Петренко, стирая пот и копоть с блестящей, словно масляной лысины. – Правда, Карась? – Он строго посмотрел на подчинённого, и тот опустил глаза. – Ты же понимаешь, что Пуля не всегда тактичен, но редко – не прав? Не будем цепляться к форме изложения.
- Так точно, - натужно вздохнул «долговец». – Наверное, переборщил со «Слезой». Всё нормально. Я не жахну Пулю по затылку, как только он отвернётся.
- Пять минут отдыхаем. Я пока затушу тряпьё в коморке, - отдал приказ полковник. – И двинемся дальше. Пока шансы догнать Калаша не устремились к нулю.
- Ты, прости, если что. – Подал руку Пуля, и Карась, схватившись за его предплечье, поднялся на ноги. – Болтаю, не думая. Язык без костей.
- Замяли, - кивнул «долговец», крепко сжав ладошку торговца в примирительном жесте.
***
Ненавижу подземелья. Сырые, гулкие, где эхо бредёт за тобой по пятам, обрастая кошмарами и неразгаданными тайнами.
В этих подвалах мы не встретили аномалий, да и живности тут почти не водилось. За исключением злополучного паука, прикончившего Финика.
Павшего бойца завернули в ветошь, найденную в соседней раздевалке. Старые научные халаты, полуистлевшие покрывала, кипа ветхих газет – вот и готов саван для умершего в Зоне сталкера.
Отдав последние почести, Финика закрыли в той самой комнатушке, где прятался паук, на всякий случай укрепив дверь подпорками – вдруг смерть не отыщет несчастного в этих жутких подземельях, и он решит отправиться на её поиски?
Планомерно, галерея за галереей, этаж за этажом, мы выбирались из этого забытого Вселенной места.
- Палестинка закончилась, - остановил группу Эд, едва не вляпавшись с размаха в прозрачное марево, застывшее на уровне пояса.
– Расслабились слишком. Не хорошо. – Заворчал Петренко, озираясь по сторонам.
Кинув болт в аномалию, проводник оценил тоннель:
- Ещё и «Холодец» у дальней двери разлился. Не вляпайтесь в брызги.
Локальное, слегка голубоватое марево слегка сместилось в сторону, как только в него попал железный лом.
Кинув ещё одну железяку, Эд вздохнул:
- «Молотилка». Грави-аномалия. Затянет и поломает в щепу, если хоть часть одежды попадёт в зону её действия. Пойду первым, - пробормотал он, закидывая в "марево" ещё один болт. Аномалия тут же отреагировала, смещаясь вплотную к стене. – Так уже лучше. – Констатировал проводник, стаскивая с плеч рюкзак, для надёжности.
Самым широким из нас оказался Бочка. Потоптавшись у «Молотилки», он задумчиво почесал щёку и обречённо вздохнул.
- Мммддда... Дальше этой «красотке» ползти некуда… Коридор узкий. В комбезе могу и не пролезть.
- Раздевайся. – Кивнул Эд. – До поддёвы.
- Музыка расслабляющая есть? – Вскинул бровь Бочка, стягивая бронекостюм и кидая его Фанату. – Нахватаю сейчас рентген – останусь бесплодным.
Сопровождая поход тихим ворчанием, сталкер, втянув живот, просочился вдоль стенки, буквально сдирая кожу торчащим из неё штырём.
- Ах, ты ж! – Выругался он. – Собака-кусака! Ну, хотя бы не ржавый…
- Обработать рану всё равно надо, - возразил ему Фанат, доставая аптечку.
- Я-то ничего... Потопчу ещё Зону. А как быть с Депутатом? – Указал Бочка на скрючившегося у стены Филонова. – Вдвоём тут не пройти. Мы даже помочь ему не сможем.
- Я торможу группу, это факт, - тяжело всхлипнул бледный до синевы Депутат, услышав своё прозвище. – Оставьте меня тут. Забаррикадируйте в какой-нибудь комнатушке. Если умру и превращусь в зомби, то, хотя бы далеко не уйду. Упокоите меня потом, в знак уважения, если захотите. - Прикрытые веки его затрепетали. Депутат снял очки и они сползли по скользкой ткани комбеза.
Переглянувшись, Петренко с Карасём, оставшиеся рядом с ним, открыли ближайшую дверь, проверив помещение дозиметром.
- «Архив», - прочёл полковник надпись на табличке, пока Карась составлял для Филонова лежанку из стульев. – Ничего Лёша. Оставим тебе медикаменты в мягких шприцах. Сможешь сам себя кольнуть, коли совсем «поплохеет». Полежишь, почитаешь. А мы вернёмся за тобой так быстро, как только сумеем.
- Я и не сомневаюсь, - кивнул Депутат. – Наконец-то здравый смысл возобладал над долгом.
- Звучит двояко, - взяв Филонова под руки, полковник приподнял его, помогая перебраться в безопасную комнату. – А ты ещё бодрячком. Есть сила в ногах и желание глумиться.
- Просто я – лентяй и сибарит. Ты забыл? – Ухмыльнулся Депутат, повисая на шее у расстроенного Петренко. - Не желаю бродить по сомнительным подземельям.
- Дела идут даже хуже, чем я думал. – Шепнул мне на ухо Мут. - Кажется, Филонов не жилец. А я его подозревал в подлоге.
Пройдя «Молотилку» по одному, полковник с Фанатом присоединились к группе. Впервые я увидел Петренко таким растерянным.
- Вы приятельствовали с Филоновым? - Спросил я.
- Да не то чтобы… - Отмахнулся полковник. – Просто он не был скотиной. А это в Зоне уже чертовски привлекательно. А теперь он, вроде как, даже пожертвовал собой, чтобы нас не тормозить.
- Двоякое чувство, - кивнул Эд. – Я знал Филонова дольше, чем Вы. Но, как оказалось не лучше. Мне он всегда казался изнеженным нытиком. А теперь я думаю, что относился к нему слишком строго.
***
Очутившись перед массивной дверью с кодовым замком, группа затормозила. Аномальный мох хорошенько поел на ней краску, отчего металл выглядел пористым, как губка.
- Словно кислотой прожгло, - сморщился Петренко, жадно принюхиваясь. – До сих пор воняет соком «Жгучего мха». Не хватайтесь за ручку.
Эд моментально засунул нос в карты, заметно хмурясь, по мере их прочтения:
- То, что находится за дверью, вам не понравится. Мы входим в самое сердце «НИИ». Впереди большая лаборатория мутагенов. Что именно нас там встретит – боюсь даже представлять. Огромные пространства «повышенной секретности», оставшиеся законсервированными со времён Второй катастрофы. От первого зала с санпропускником тянется целая анфилада похожих лабораторий. Зал психотронных генераторов, магнитно-гравитационных полей. Радиологические установки. И Бог знает, что ещё. Некоторые помещения строго засекречены, и на плане нет ничего, кроме загадочных аббревиатур. У помещений изолированная система вентиляции, отдельные генераторы. Эта территория почти прилегает к поверхности и имеет несколько отдельный выходов в разных участках Зоны. Все те помещения, что мы проходили раньше – являются вспомогательными, обслуживающими нужды главного комплекса НИИ.
- Дела… - Процедил Домра.
– Кодовый замок обесточен. – Пожевал язык Карась, выныривая из раздумий. – Чего ждём-то? Поползли.
Подцепив ржавую ручку «фомкой», Фанат с усилием дёрнул дверь на себя, и та неожиданно беззвучно отворилась.
Яркий свет ударил в глаза, и я инстинктивно прищурился.
А, проморгавшись, увидел тесную комнатушку – пять на пять метров, аккуратно отделанную белоснежным кафелем. По стенам – компактные шкафчики, выкрашенные бирюзовой краской да твердые, офисные стулья, вполне современные, к моему удивлению.
- Похоже, никакой консервации и не было - лабораториями ещё недавно пользовались. – Провёл Петренко пальцем по столешнице, придирчиво рассматривая пыль. – Всё чинно.
- Не нравится мне это, - покачал головой Бочка, снимая «Сайгу» с предохранителя.
Слева и справа от нас располагались большие окна. В них, как на ладони, виднелась просторная лаборатория.
Большое, метров тридцать, овальное помещение разветвлялось на две уходящие в темноту галереи. Вдоль стен высились глубокие, покрытые пылью стеллажи с пузатыми колбами на полках. В середине зала – громоздкая установка с центрифугой и прилегающим к ней пультом управления. Жидкокристаллические, плоские мониторы, соседствовали с оборудованием из советского прошлого, отчего у меня возникло странное ощущение, будто я увязаю во времени. Эпохи перепутались в этом странном зале, вызывая диссонанс восприятия.
- Как в старых фильмах про космос, - зачарованно прошептал Бочка. - Умели же строить!
В лаборатории оказалось достаточно чисто, только немного пыльно. Кодовый замок не позволил тварям облюбовать зал под свои нужды. Со дня консервации по сей момент оно сохранило свой первозданный вид.
Петренко, молча, указал на следы от протектора, отчётливо пропечатанные на пыльном кафеле. И, приставив палец к губам, обеспокоенно оглядел помещение.
Ничего. Тишина.
Выйдя из санпропускника на мини-балкон, Эд первым делом исследовал детектором шаткую лесенку.
«Всё чисто», - показал он жестом, и группа, стараясь не издавать лишних звуков, спустилась вниз.
Сначала мне показалось, будто в лаборатории работает радио. Но пошарив глазами по залу, я не заметил источника шума. Неясный гомон всё нарастал. И только сместившись в сторону, я смог, наконец, различить дверь, едва приоткрытую сквозняком.
Так это не радио, а речь – приглушённая, неразборчиво доносящаяся сквозь тонкую преграду опилок и пластика.
Указав на дверь Петренко, я на свой страх и риск спустился по короткой, шаткой лесенке, вслед за Эдом.
Подобравшись к двери, я затаился, приставив к ней ухо. Нагнавший меня Мут красноречиво покрутил у виска, проводя детектором вдоль пожелтевшего от времени, слегка крошащегося ЛДСП.
Поравнявшись с нами, полковник тоже прислушался.
- Там Доктор. – Округлил глаза Петренко, шепча мне на ухо. – И он беседует с Калашом.
Мельком заглянув в щель, Мут отпрянул:
- Ну точно… Кажется, они схватили Дока.
Весь превратившись в слух, я уловил лишь далёкие отголоски разговора. Но и они заставили меня похолодеть.
- Ты же обещал мне Саша, - по-отечески журил Доктор замолчавшего бизнесмена. По обоим сторонам от Болотника возвышались фигуры с винтовками. Сам Док сидел на стуле, привязанный. Но лицо его совсем не выражало страха. Скорее, сосредоточенность. Или даже озадаченность. – Тебе ни в коем случае нельзя их трогать. Иначе – равновесие рухнет. Ты не верно истрактовал своё видение. Монолит показывает лишь то, что ты хочешь увидеть. Его откровения иносказательны. Зона не открывает своих тайн даром.
- Откуда Вам знать? – Спокойный, звонкий голос Калашникова усилился акустикой залы вдвое. – Вы заняли не ту сторону и повторяете слова Воронина, как попугай.
- Я всегда на стороне жизни, - голос Дока прозвучал на редкость грустно. Даже безысходно. – А ты выбираешь смерть. Не только тем бедным мальчикам, но и всем нам!
Глаза Петренко округлились.
«Я не понимаю», - почти беззвучно прошептал он.
- «Зеркало» у Вас? – С вызовом спросил бизнесмен. Лицо его выражало нетерпение.
- Больше нет. К сожалению, - вздохнул Доктор. – А ты правда так ничего и не понял? – Улыбнулся он, лукаво заглядывая в чёрные глаза Калашникова. – Я отдал его Пуле. Он бережно хранит чужие тайны.
- Чёрт, - выругался бизнесмен, с трудом сдерживая досаду. – А остальные артефакты? У кого они?
- Саша, ну опомнись же, и погляди вокруг. Всё совсем не так, как ты видел, ведь правда? – Док разговаривал с Калашниковым спокойно и последовательно, как психиатр с душевнобольным. – Никаких артефактов нет. Твои убеждения ложны. Я до сих пор верую, что ты желаешь добра, и всё же... Тропа благих намерений лишь дальше уводит тебя от истины.
- Ты просто не хочешь умирать, - сухо, почти деловито кивнул Калаш. - Поэтому, пытаешься заговорить мне зубы.
- Цепь событий уже запущена. И если ты сейчас нажмёшь на курок, то пути назад не будет, - прошептал Док.
- Быстрее, - возбуждённо прошептал Петренко, указывая Бесо на соседние галереи. – Эти коридоры огибают лабораторию. Окружим группу. А затем застанем врасплох, пока Калаш не натворил бед… Карась, Бочка и Эд - идут вправо.
- Грач и Мут - со мной, - вскинул винтовку Бесо, перехватывая её поудобнее.
- Остальные останутся здесь, в составе основной группы. – Подвёл итог полковник. – «Свободные», если не хотите, можете не лезть в чужие разборки.
- Подсобим, чем сможем. – Шмыгнул носом Дух.
***
Мы спешили, наплевав на безопасность. Мут просто обезумел, услышав, что Доку грозит смерть. Бесо, вне себя от ужаса, сопел за моей спиной, изредка поругиваясь на родном языке.
Скрипучие, аварийные светильники коридора действовали мне на нервы. Каждая моя клеточка топорщилась и сопротивлялась, не желая углубляться в эту зеленоватую, желейную тьму. Словно я снова очутился в одном из своих кошмаров.
Мне уже снился этот коридор. Натужный скрип и вызывающее дурноту мерцание. Я, как гигантская марионетка, хотел сорваться с крестовины и убежать – назад, к Петренко в тот светлый, кажущийся безопасным зал. Но невидимая рука воли продолжала толкать меня вперёд… Туда, где откроются все тайны. И откуда так страшно больше никогда не вернуться…
Тяжёлое дыхание Мута, идущего передо мной, изредка надрывало этот сюрреальный флёр, возвращая меня в действительность.
"… Не вернуться? Стоп… Это моя мысль? – Недоверчиво тряхнул я головой. – Или контролёр ломает мне мозги?.. А может, это Бим подаёт мне знак, пытаясь предостеречь от ошибок? - Замедлив шаг, я попытался оформить свои ощущения. - Нужно расслабиться и дать Биму прорваться".
- Быстрее, - шептал Бесо, подгоняя нас с товарищем. – А то не успеем выручить Дока.
«Скрип-скрип-скрип», - словно метроном, отбивал нам ритм этот чёртов светильник.
Тягучее время плыло под ноги раскалённым пластилином. Я увязал в нём. Конечности отказывались слушаться.
«Да что за нафиг! – Разозлился я. – Неужели, это сон? И я сейчас пускаю слюни где-то в берлоге контролёра?»
Боль раскалённым шариком запульсировала у меня в голове. Глухо, как сквозь прессованную вату, прозвучал выстрел, и внутри меня всё оборвалось. Мут рванул, что было сил, увидев впереди вожделенную дверь в соседний зал.
Из-за стены уже вовсю раздавались звуки боя. Кто-то надсадно орал, перекрикивая эту какофонию хриплым, чужим голосом.
- Только бы не Док! – Как мантру, повторял Бесо, раз за разом. - Не Док!
Споткнувшись, Мут полетел на пол. И, больно ударившись, зашипел лесным котом, которого потревожили любознательные путники.
Что-то лёгкое неуловимо звякнуло и покатилось, ударяясь о пол, в такт скрипу этих гадких светильников.
- Всё, - только и успел прошептать Бесо, рванув по коридору назад.
Страх, как туман, заполонил мою душу, и я задохнулся, понимая, что это конец. Совсем. Навсегда. Одна ошибка стоила нам жизни.
«Что ж ты за неваляшка, Мут? А ещё называешься «тёртым сталкером»… - Нервозно захихикал я, ощущая отчаяние.
А потом раздался грохот, от которого я ослеп и оглох, погружаясь в адское пекло сплошного, необратимого кошмара. Что-то без конца врезалось в моё тело терзая податливую плоть. Цепочка болезненных вспышек по ногам и животу, от которых мне стало нестерпимо горячо. И тело, как тряпичную куклу замотало в пространстве, больно ударяя о стены... или пол. Увы, я уже не мог разобрать… Хотя, к чему это мне, если я умираю?
Лицо моё горело. Временами я чувствовал как боль сползала огненными слезами по щекам. Кожа моя плавилась, спекаясь под напором всепоглощающего пламени.
Когда я уже потеряю сознание и перестану, наконец, ощущать этот адский жар?.. Словно я – еретик и меня приговорили к сожжению на костре.
«Ну, давай же, умирай уже, ну!» - Беззвучно ругал я своё неподдающееся тело. Мне казалось, что вместо лица у меня осталась обугленная, зияющая дыра, отдающая болью при каждом новом вдохе.
Момент трагедии растянулся на тысячи… Нет, миллионы бесконечных секунд, продлевая агонию.
А потом я, кажется, умер… Паря, словно пёрышко в невесомости всепоглощающего спокойствия.
Наверное, так себя и ощущает душа, вырвавшись из оков вечно болящего и жаждущего тела. Никаких желаний, сомнений – ничего. Проваливаясь в эту кроличью нору, я, наконец, совсем отключился. Какой-то добрый Бог просто вырубил тумблер. Наконец-то можно перестать чувствовать. Спасибо ему за это.
***
Очнувшись, в темноте, я резко вдохнул, заставляя слипшиеся лёгкие заработать.
С минуту, жадно хватая ртом воздух, я получил гипервентиляцию, прежде чем привёл дыхание в порядок. Старательно ощупал тело. Нигде не болит. Лишь вымок, как Бобик, переплывший реку.
Утерев со лба пот, я попытался встать, но не смог. Какие-то влажные, тяжёлые тряпки обмотали мне ноги, сковывая движения. Побарахтавшись немного жуком-переростком, я с силой рванул ткань, и тишину нарушил гулкий треск ниток...
«Стоп-стоп-стоп! - Опомнился я. – Я что, в белье? Где все? Почему так предательски тихо?»
Боясь пошевелиться, я навострил уши. Взамен нестерпимому жару пришёл озноб.
«Не бойся, думай, - одёрнул я себя, волевым усилием заставляя схлынуть ледяную волну ужаса. - Вот тикает будильник. Что-то шуршит неподалёку, буквально за стенкой. Человек? Мутант?»
Ни капли света не проникало в помещение. Моргая в чернильной тьме, я пытался привыкнуть к ней... Но тщетно… И, устав терзаться домыслами, наконец, решился встать. Пошарил перед собой руками, восстанавливая равновесие.
«Кажется, путь свободен, - шаг, другой. - Осторожно без паники. Осмысленно». - Снова играю в «Жмурки», пытаясь нашарить преграду.
Внезапно под ногу попалось что-то твёрдое, и я ударился пальцем так, что искры из глаз посыпались. Корчась от боли, я инстинктивно обхватил ногу, но потерял равновесие и грохнулся, попутно круша мебель и стекло.
«Ну всё, теперь точно приплыл», - успел я подумать прежде, чем меня ослепила яркая вспышка.
Кто-то включил лампу. Привыкнув к свету, я осознал, что нахожусь в квартире. Огляделся. Обычная комната: мебель из прошлого столетья. Резной, антикварный сервант. Дорогой, винтажный диван.
И только что, похоже, я героически «победил» массивный кофейный столик с парой фарфоровых чашек, оставленных на ночь – засыхать с остатками напитка.
- Ты в порядке? – Спросил меня Мут, бросаясь ко мне с порога. – Снова лунатил?
- Дружище, ты жив! – Воскликнул я, обрадовавшись. – Где мы?
- У меня дома. – Не моргнув, ответил товарищ, но лицо его приобрело непонимающее выражение. Смерив меня хмурым взглядом, он уточнил. – Ты хорошо себя чувствуешь?
- Как мы здесь очутились? – Потряс я его за плечи. – Где полковник, а Эд, а Бесо?
- Друзья твои что ли? – Наморщил лоб Мут. – Не припомню таких.
- Да очнись ты! - Тряхнул я друга. – Ещё недавно мы были в рейде! В Зоне! У тебя что, амнезия приключилась?
Вывернувшись из моих лап, Мут отстранился:
- Ты что, под наркотой? Честно говори!
- Да что здесь происходит, объяснит мне кто-нибудь? - Рявкнул я, не сдержав эмоций. Запрокинув голову от бессилия, я удивлённо уставился на потолок.
На тонком золотистом шнурке с люстры свисал «Хлопок»… Тот самый артефакт, который Мут побоялся оставлять на «Ростке». Маленький, цветастый шарик, не больше Антоновского яблока. Он крутился вокруг своей оси, отсвечивая прозрачными гранями. Тусклый и безжизненный, как обычная стекляшка. Одна его сторона – повреждена, словно посечена. И довершал сходство с яблоком – крупный осколок, торчащий из артефакта на манер листа.
- Как ты думаешь, что это? – Издевательски спросил я у друга. – Ты нашёл его в Зоне, на Агропроме, вместе со мной! Это артефакт! – Торжествующе воскликнул я, безапелляционно доказывая себе самому, что Зона мне не приснилась.
- Прикалываешься? – Прищурился Мут. - Это подарок деда. Неужели, не помнишь? Я много раз пересказывал тебе его историю.
«Может ли он меня разыгрывать? Что происходит вообще?» - Недоумевал я про себя. В моей голове категорически не умещалась данная ситуация. Только что я бежал на выручку Доку в Зоне, а сейчас спорю с Мутом посреди "выпендрёжной" гостиной, полной раритетов.
- Ты помнишь, что вчера было? – Сдвинув брови, строго спросил товарищ.
- Ну, да, - улыбнулся я и тут же осёкся.
Мут явно не в себе. Он не помнит полковника, Зону и ребят. Нужно действовать осторожнее. Навести справки, не травмируя, беднягу-Мута, который, похоже, окончательно съехал с катушек.
Так мы и простояли пару минут, сверля друг друга изучающим взглядом.
- Что было вчера? – Сдался я, первым нарушив молчание.
Необходимо аккуратно выяснить что именно помнил Мут.
Присев на диван, я потрепал мягкую обивку, приглашая друга устроиться рядом.
- Честно, я не брошусь на тебя и не укушу. Это не реактивный психоз. – Заверил я Мута.
- Ну да, как же! – Выпучил глаза он. – Все вы, психи, так говорите. А потом человека находят в разных мешках, под кустом в парке.
- Абсолютно не помню, как сюда попал. – Честно признал я. – Присаживайся и расскажи мне всё, что знаешь.
- Ты правда разрешаешь мне присесть на мой же диван? Не шутишь? – Захлопал глазами товарищ, изображая подобострастие. Узнаю бродягу-Мута.
- Да уж, какие там шутки? – Скорчил кислуя рожу я. – Излагай. Только всё по порядку.
- Точно не стоит вызывать санитаров? - Картинно всплеснул руками мой друг. - Ну и надрался же ты вчера, что, кстати, совсем тебе не свойственно. – Поболтав ногой в кожаном тапке, он указал на переполненную пепельницу. - Подозреваю, что парни всё же подсунули тебе "волшебную" папироску вместо обычной. Шутники. - Расслабившись немного, Мут откинулся на мягкую спинку дивана. - Ты всё ещё находишься в славном городе Принять. На дворе 2021 год, если ты вдруг запамятовал. Меня зовут – Андрей, и наши родители знают друг друга с детства.
- В Припяти, говоришь… Аааах, ну, да. – Тут же спохватился я, изображая понимание.
- Что, совсем плохо? – Прищурился друг. – Чую, белочка специально прискакала из леса - над тобой поглумиться. От запрещённых веществ такое случается.
- Курить я бросил. И почти не пью. Что тут произошло, остаётся загадкой. - Подыграл я другу.
- Теперь – уж точно, завяжешь. – Улыбнулся Мут, разглядывая мерно раскачивающийся под люстрой «Хлопок». – Успокаивает меня эта штуковина… Дед перед смертью вручил мне её – сказал, чтоб берёг, как зеницу ока. Мол, эта игрушка - мой талисман, открывающий любые двери. С ней я приду к себе настоящему. Представляешь? Будто я сейчас плохо живу…
«Странная ситуация... – Задумался я, рассматривая артефакт… - Он каким-то образом переместил меня? Или заставил Зону исчезнуть? Возможно ли это вообще? Может, я умер и попал в персональный Рай? Или мой мозг доедает мутант и всё это – последняя агония угасающего сознания?»
Надо бы навести справки о Припяти… Но сейчас мне так лень. Я чудом спасся. Мой товарищ сидит рядом, живой и невредимый. Возможно, и Бесо – тоже бродит где-то в беспамятстве, как Мут.
Разберусь в этой истории позже. А сейчас – кофе. Я так о нём мечтал, буквально с самого первого дня в Зоне…
- Ну что же, - протянул Мут, глядя на часы. – Ложиться уже поздно. Предлагаю завтракать и двигаться по делам. У нас их сегодня – вагон и маленькая тележка.
- Напомни, пожалуйста, какие у нас планы? – Прогулявшись босиком по ковру, я выглянул в окно. Зелено. Певучий май в разгаре. За окном во всю мощь стрекочут сверчки.
- Сделаю вид, что совсем не обеспокоен твоей дырявой памятью. – Смерил меня Мут тревожным взглядом. – Наш телеканал снимает приезд президента на ЧАЭС. За выходные нужно основательно подготовиться. Заполнить документы и оформить пропуска для съёмочной группы.
- Иногда мне кажется, что я живу не своей жизнью… Словно пришелец из другой реальности. – Сыронизировал я, но друг не заметил. – Какие ещё сюрпризы ты припрятал в своём рукаве?
Пожав плечами, Мут вышел из комнаты, оставив меня наедине с моими домыслами. И что теперь делать? Придётся выкручиваться, импровизируя на ходу. Впрочем, как и всегда.
____________________________________________________________________________________________
•••продолжение следует.