Грустная сказка о двух соседских мужиках, о двух Иванах, вся разница меж которыми, впрочем, весьма существенная, была лишь в том, что один был беден, а другой богат. И никакими силами изменить это было невозможно.
Как ни бился Иван-бедняк со своим семейством в поле, да на огороде, как ни горбатился, а все одно: кроме пустых щей, да кваса с луком ничего на столе никогда и не бывало. Разве только сосед, Иван-богач, пришлет к празднику убоины во щи.
Иван-богач, Ивана-бедняка жалеючи, тоже старался изо всей мочи. Иной раз даже за границу нарочно уезжал с тем, чтобы по приезде найти бедного соседа уже не бедным, а хотя бы достаточным.
Но вот диво: всякий раз, из-за границы возвратившись, находил Ивана-бедняка еще более бедным, нежели до отъезда.
Чего только они не делали. Иван-богач от досады даже на воды в Германию подался, в Вестфалии ел вестфальскую ветчину, в Страсбурге – страсбургские пироги, в Бордо пил вино, а когда доехал до Парижа, то вообще все ел и пил. И все думал, что, может быть, благодаря этим его стараниям, от его же богатства кое-что соседу перепадет.
Иван-бедняк тоже даром времени не терял: сегодня вспашет, завтра заборонует; сегодня сена накосит, завтра ворошить принимается; в кабак и дорогу забыл, а пустые щи так и не сходят со стола, достатка как не было, так и нет. Прямо по русской пословице (умен русский народ на пословицы): живем богато, со двора покато; чего не хватись, за всем в люди покатись.
Года через два возвратился Иван-богач из-за границы и первым делом к соседу на двор – поглядеть, что там у него делается. А там – батюшки светы! – еще горшая бедность, чем была. Даже солома из крыши местами повыдергана, потому пошла на резку скотине, когда весной кормов недостало.
Стали соседи гадать, что за напасть такая, что никакими силами невозможно ни бедность избыть, ни богатство приуменьшить. И как сами ничего путного не придумали, обратились за разъяснениями к местному, деревенскому же, мудрецу и философу Ивану Простофиле, который был не так уж прост. Про него в селе говорили, что он умен, как поп Семен, и он вполне оправдывал эту репутацию. Никто лучше его не умел на бобах развести и чудеса в решете показать.
И на этот раз Простофиля не подкачал, а, выслушав обстоятельства дела и последовавший вопрос: почему, мол, не выходит, как ни бейся, ни бедность избыть, ни богатство приуменьшить? – нимало не задумываясь, тотчас же ответил: «Оттого, что в планту так значится». И пояснил: «Плант такой есть, и в нем значится: живет Иван-бедняк на распутии, а жилище у него не то изба, ни то решето дырявое. Вот богачество-то и течет все мимо да скрозь, потому задержки себе не видит. А Иван-богач живет у самого стока, куда ручьи со всех сторон бегут, да хоромы у него просторные, справные, обведены крепким частоколом. Притекут к его жительству ручьи с богачеством – там и застрянут. Он от денег, а они к нему. Под какой куст ни заглянет, везде богачество лежит.
Вот он каков, этот плант. И сколько вы промеж себя ни калякайте, сколько ни раскидывайте умом – ничего не выдумаете, покуда в оном планту так значится.
