Очень многие люди страдают от фонового чувства вины, которое не всегда пробивается на поверхность сознания в виде полностью осознанного переживания, но при этом как бы удерживает человека в состоянии, когда он чувствует себя не очень хорошим человеком, как будто он сделал что-то такое, о чем никто не знает, но в чем его все могут обвинить.
В некоторых случаях люди проецируют это чувство вины на своих близких, или на тех, с кем вступают в рабочие и деловые отношения. Так, работая в компании, человек может испытывать вину за то, что он на самом деле плохо работает или недостаточно профессионален, даже если его коллеги вполне довольны его работой. Некоторые стыдятся появиться на глаза начальнику, по причине того, что им «стыдно взглянуть ему в глаза».
Глубинное, фоновое чувство вины.
Этим чувством человек может заразиться еще в раннем детстве, и чаще всего оно вменяется ему родителями, или теми людьми, во власти которых он находился в раннем возрасте (бабушки, старшие братья и сестры, няни). Источники и причины возникновения этого чувства очень трудно вспомнить и выявить, так как оно внушается далеко не всегда словами, по крайней мере не только словами.
Общее отношение к ребенку в семье может быть таким, что ему как бы показывают, что ему здесь не рады, что он нежеланный ребенок, что он портит маме или папе жизнь, создает бесконечные проблемы. Очень часто люди, выросшие в такой семье, бывают с ранних лет убеждены, что их в этом мире не ждали. И когда в относительно взрослом возрасте они узнают, что их родили, потому что было уже поздно делать аборт, или потому что на этом настояли бабушка и дедушка, то они этой новости не сильно удивляются. Им кажется, что просто подтвердилось то, о чем они всегда подозревали.
Вывести это фоновое чувство на уровень осознания для проработки в ходе воспоминаний и ассоциаций бывает сделать очень сложно, так как оно могла быть вменено без помощи слов. И кроме того, возможно, не было никакого конкретного события, которое могло бы послужить источником возникновения этого чувства. Ухватить и проработать его иногда удается при помощи техники «визуализации», так как образное мышление, в отличие от понятийно-логического, формируется у нас в очень раннем детстве, и в нем закрепляются какие-то значимые для человека сцены и образы.
Острое чувство вины
Острое чувство вины формируется как раз в ситуациях, когда оно культивируется посредством словесных заявлений и «заклинаний». Например, когда родители постоянно в чем-то обвиняют ребенка, обвешивают его «бытовыми проклятиями». Очень сильно чувство вины и стыда впечатывается в психику и создании ребенка в тех ситуациях, когда родители используют их в качестве инструментов воспитания ребенка и мотивации его на определенное поведение.
Острое чувство вины может поражать человека каждый раз в каких-то определенных типах ситуаций. Например, человек разбивает чашку, стоящую копейки, но испытывать такую вину, как будто он совершил какое-то страшное преступление. Один молодой человек испытывал острое чувство вины всякий раз, когда не сразу слышал обращенную к нему фразу. Родители постоянно ругали его за то, что он игнорирует обращенные к нему слова, а он иногда «не слышал» этих слов, как раз потому, что боялся услышать в свой адрес очередное обвинение.
Таким образом, фоновое чувство вины – это что-то наподобие устойчивого транса, привычного для человека состояния души и сознания. Оно как бы въедается в психику человека, и он может испытывать вину вне зависимости от того, что в данный момент происходит в его жизни.
А острое чувство вины – это такое чувство, которое может резко вспыхивать в душе человека. Оно обычно вызывается какими-то триггерами. В ходе психотерапии обычно бывает возможно выявить и типовые ситуации, вызывающие это чувство, и в некоторых случаях конкретные события, способствовавшие появлению и закреплению этого чувства.
Спонтанные попытки избавления от чувства вины
Дети делают первые попытки избавится от вменяемого им чувства вины еще в ходе первых ситуаций, когда они оказываются вне стен родного дома и не в окружении своих ближних. Так попав в детский сад, ребенок может затевать ролевые игры, в ходе которых он начинает обвинять ничего не подозревающих одногруппников в тех «грехах», в которых дома обвиняют его. То же самое дети иногда проделывают и в школе. И именно те, кому в его родной семье внушали чувство вины, часто оказываются в рядах сторонников тех, кто занимается буллингом невинных изгоев. И они же, при других обстоятельсвах, часто оказываются жертвами буллинга.
Очень многие детские дружбы рушатся по причине того, что один из друзей вдруг начинает в чем-то активно винить другого. И если тот ребёнок, которому в дружбе пытаются навязать чувство вины, в своей семье с подобным не сталкивался, то он начинает сильно сопротивляться и в итоге обрывает контакт со своим обвинителем.
Но наиболее жесткие и одновременно болезненные попытки избавится от чувства вины через ролевые игры совершаются «жертвами чувства вины» в их первых отношениях, когда, сбежав из родного дома, они начинают жить под одной крышей с другим человеком. Тут может быть два варианта, если партнер сам обладает навыками «вины – обвинения», то в такой паре возникает как бы соревнование – «кто больше виноват», но если партнер к таким играм не приучен, то он оказывается вынужден постоянно отбиваться от обвинений «жертвы чувства вины», либо объяснять ему, что он на него ни за что не обижен, и ни в чем его не обвиняет.
Очень многие отношения ручаться как раз по причине того, что люди никак не могут справится с вменённым им в детстве чувством вины, и спонтанно неосознанно начинают проецировать его на своего партнёра. Ситуация может еще и обостряться тем, что одним из инструментов навешивания на партнера чувства вины является отработанная до автоматизма система обвинений, в которой часто присутствует «праведный гнев».
Психологи часто сталкиваются с историями о «мужьях – абьзерах», которые ни с того, ни с чего вдруг начинают обвинять своих жен во всех смертных грехах, и успокаиваются только тогда, когда доводят их до слез. После чего могут вдруг впасть в раскаянье и начать чуть ли не в сазах и на коленях просить прощения. В некоторых ситуациях жены вдруг превращаются в свирепых мегер, постоянно подыскивая поводы для того, чтобы наброситься на мужа с праведным гневом. И успокаиваются они только после того, когда им удается найти объективную причину для обвинения мужа, а он в это признается и просит прощения.
Страх – вина. Агрессия – праведный гнев.
Такие чувства как вина или стыд являются как бы синтетическими. То есть они искусственно создаются и культивируются. А их энергетической составляющей являются более «природные» и натуральные эмоции, такие как агрессия и страх.
Человеческие чувства – это всегда очень сложные переживания. Они представляют собой сложный механизм из каких-то социальных или культурных сюжетов, образных, логических и смысловых конструкций. И весь этот «механизм» бывает как бы пропитан базовыми эмоциями и влечениями, и ими он и приводится в движение.
Чувство вины также крепится на различных семейных сюжетах и навязываемых ребенку игр. Это чувство крепится на различных лозунгах и призывах, на принципах и афоризмах, на драматически разыгрываемых сценах. А пропитывается это чувство обычно эмоцией страха. Страха сделать что-то такое, за что последует агрессия и обвинения.
Например, мать приходит домой с работы и начинает причитать: «мать в этом доме никто не ценит, и все не нее плюют». Причины для запуска такого обвинения всегда находятся. Если они оказываются уж очень явными, например, разбросанные игрушки, то происходит бурная сцена с демонстрацией гнева. Но если явные причины не находятся, то мать как говорится «переходит на личности», и начинает винить ребенка просто за то, «что он такой…». В итоге ребенок начинает испытывать страх еще до прихода матери с работы, и когда она находит за что его обвинить, то он даже испытывает некоторое облегчение: ведь после вспышки обвинении и праведного гнева, может наступить разрядка, и мама постепенно успокаивается. Таким образом чувство вины становится даже как бы желанным чувством.
Чувство вины чаще всего оказывается вплетено в сложный поток переживаний, в котором есть какие-то привычные семейные сюжеты и набор часто разыгрываемых сценок и драм. И обычно эти переживания пропитаны парными эмоциями: агрессии и страха. По этой причине и чувство вины часто чередуется с «праведным гневом» или «благородной обидой».
Страх – вина. Агрессия – праведный гнев. И механизм переноса
Как говорилось выше, чувство вины часто идет в паре с чувством «благородной обиды» или «праведного гнева». И эти чувства являются проявлением комплекса сложных переживаний, в которых вплетены различные «семейные сюжеты», привычные драматические игры и сценки.
И как мы говорили по причине парности этих чувств они бывают очень удобны для проецирования их на тех людей, с которыми «жертва чувства вины» оказалась рядом.
Когда человек взрослеет и покидает родительский дом, глубинное и острое чувство вины может слегка притупляться, так как чужие люди оказываются как бы на более дальних инстанциях. Однокурсники или сослуживцы редко бывают столь же близки как родственники, как мама и папа. Но когда человек оказывается в отношениях, даже если эти отношения любовные, то появляется возможность для проекции на партнера своей внутренней драмы, со всем своими любимыми чувствами и эмоциями.
Я уже писал в ряде статей о таком эффекте как «возрастной регресс в любовных отношениях». См. статью: https://www.b17.ru/article/297822/ . В таких отношениях люди часто впадают в детство. Но детство далеко не у всех было радужным и счастливым. И таким образом в отношения с тем человеком, который становится близок и дорог, «жертва чувства вины» начинает привносить те игры и сюжеты, которые переживались ею в детстве. В итоге на возлюбленного проецируются, то чувство вины, то «благородная обида», то «праведный гнев». А следом за ними приходят страх и агрессия.
Другой ситуацией, в которой часто происходят переносы и проекции, является ситуация психотерапии. После того, как в ходе работы человек погружается в воспоминания своего детства, он неосознанно начинает проецировать на психолога не только фигуру отца или матери, но весь комплекс своих детских переживаний. В таких ситуациях клиента может кидать из одной крайности в другую: он то превращается в грозного обвинителя и демонстрирует благородную обиду и праведный гнев, то вдруг начинает испытывать чувства вины и страха. Это очень тяжёлый период в психотерапии, и он длятся тем дольше, чем глубже в психике человека застряли вмененные ему в детстве чувства и проживания.