Какими же страшными иногда бывают фильмы ужасов?! Я не про те, которые пугают безумными криками, насилием и кровью. Я говорю о фильмах, сама атмосфера которых, заставляет волосы вставать дыбом. Когда актер на столько вживается в роль какого-нибудь маньяка, что сложно представить, что после съемок он едет домой к своей любящей семье. Именно закулисье одного из таких фильмов не менее пугающее, чем сам фильм.
В 1977 году Стивен Кинг публикует свой роман «Сияние», в жанрах ужаса и готической литературы. И он сразу же становится его первым бестселлером в плотной обложке. Книга получила множество наград и стала одной из культовых в своем жанре. Литературоведы отмечали и превосходную концепцию, и описание потустороннего мира, а также более приземленные, бытовые проблемы семьи Торранс, вроде домашнего насилия.
Не удивительно, что Стэнли Кубрик после его провала с «Барри Линдон» решил поработать на славу и снять фильм, по книге невероятно перспективного писателя Стивена Кинга, «Сияние». О Стэнли уже на тот момент ходили легенды. Его методы работы не только изучали, о них писали, их боготворили и называли самого Кубрика – гением. Однако далеко не все восхищались действиями режиссера на съемочной площадке. Более того, кто-то не выдерживал напора и даже сходил с ума.
Кубрик, имея свое четкое мнение, касаемо всего в этом мире, сразу же не поладил со Стивеном Кингом. Их видение «Сияния» разительно отличалось. Кинг должен был написать сценарий к фильму. При обсуждении сценария между двумя мужчинами состоялся весьма неприятный разговор о загробной жизни, который закончился холодной фразой Кубрика: «Я не верю в ад».
Видение картины отличалось кардинально. Кинг писал историю скорее о Джеке Торрансе и о том, что именно призраки сводят его с ума, а вот Кубрик после прочтения книги, понял ее совсем по-другому. Он считал, что в книге речь идет про всю семью, которая под действием потусторонних сил сходит с ума, а главным злодеем является отец семейства и его демоны. Не сошлись, Стивен и Стэнли и в выборе актеров. Кубрик, после рассмотрения кандидатур Роберта Де Ниро и Робби Уильямса, остановил свой выбор на Джеке Николсоне. Стивен Кинг был абсолютно против его кандидатуры, посчитав исполнение роли Джека Торренса Николсоном слишком «сумасшедшим». Кинг хотел видеть в роли главного героя обычного мужчину с обыденной внешностью, а в роли главной героини привлекательную блондинку, не знавшую проблем, но с твердым характером. Исполнившая все-таки главную женскую роль, актриса Шелли Дюваль также не понравилась писателю. Он считал, что Шелли никак не вписывается в образ Венди Торранс. Однако режиссер остался непреклонен. Кубрик отстранил Кинга от работы над сценарием и стал писать его вместе с романисткой Дайаной Джонсон. Вместе они значительно изменили повествование фильма.
Шелли Дюваль, кстати, на съемках, пришлось сложнее всех. Кубрик решил, что для того, чтобы получить как можно более настоящие эмоции, необходимо держать Дюваль в постоянном напряжении и даже страхе. Эмоциональное давление на девушку не прекращалось на протяжении всех съемок. В самом их начале Кубрик запретил всей съемочной группе разговаривать с Шелли на какие-либо отвлеченные от съемочного процесса темы, также им было запрещено делать ей комплименты и хоть как-то выражать сочувствие и эмпатию. Сам Кубрик относился к ней крайне жестко. Он постоянно придирался к ее актерской игре и малейшим действиям, он старался держать ее в состоянии истощения. Доходило и до того, что режиссер при всей съемочной группе мог кричать на Шелли, что она ужасная актриса и попусту тратит время всей команды. Именно этот опыт работы нанес непоправимый удар по актрисе. После съемок в «Сиянии», Дюваль стала меньше участвовать в съемках из-за проблем со здоровьем. Как оказалось позднее, она впала в серьезную депрессию, также у нее развились психические расстройства. Так, когда-то успешная актриса оказалась совсем одна, с серьезными финансовыми трудностями. Работавшие с ней люди отмечали, что Шелли говорила странные вещи в интервью журналистам и вела себя не совсем адекватно.
На роль сына главных героев фильма рассматривали почти 5000 претендентов, в итоге выбор пал на Дэнни Ллойда. Кубрик убеждал мальчика, что тот снимается в психологической драме, а не в фильме ужасов, правду Дэнни узнал в 10 лет, причем посмотрел он сильно отредактированную версию, оригинал фильма он увидел почти в 17. Кубрик не хотел травмировать мальчика, поэтому в сцене, где Вэнди уносит сына и в ужасе кричит на мужа, использовалась кукла в полный рост Дэнни. Не менее интересный факт. Как утверждает Ллойд работа с Кубриком отбила у него все желание заниматься актерством, и он больше не участвовал в других проектах. Он стал учителем естествознания. Не смотря на попытки режиссера уберечь маленького актера, скорее всего мальчика напугал его ужасный перфекционизм.
Вместо того, чтобы снять настоящую гостиницу для съемок, специально, по требованию Кубрика был построен огромный ее макет. Таким образом он сам решал какие декорации будут в каждой сцене. А для имитации солнечного света рядом с макетом стояли огромные прожекторы, которые превращали съемочную площадку в раскаленную сковороду. Прибавьте к этому тот факт, что режиссер был на столько, одержим идеальной игрой актеров, что сцены снимались даже не за пять дублей, количество попыток снять одну сцену переваливало за десяток. Именно поэтому Кубрику принадлежит рекорд по их количеству, 148 дублей потребовалось для того, чтобы снять одну сцену.
Для погружения в атмосферу для съемок, Кубрик вместе с актерами смотрел фильм Дэвида Линча «Голова ластик», не менее странного и неоднозначного чем «Сияние». Также на съемках играла напряженная музыка, написанная специально для фильма. Хоть что-то Кубрик все-таки позволял актерам. Он принимал на рассмотрение все их предложения и соглашался, что не всегда был прав.
Несколько интересных фактов:
По сюжету Джек Торранс – писатель. В одной из сцен его жена находит его рукопись и видит, что там нет ничего кроме кучи страниц, расписанных разными «безумными» фразами. Примечательно, что фразы были разными в зависимости от страны, где выпускали фильм. Американский вариант гласил: «Сплошная работа и никакой игры сделают Джека занудой», в Германии фраза означала: «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня», а во французском варианте, фраза была такой: «Лучше птица в руке, чем две в кустах». Тысячи этих листов были напечатаны женщиной, которую для этого и наняли. Ей было необходимо не только напечатать несколько вариантов рукописи главного героя, ей было поручено совершать столько ошибок, сколько было возможно, а также специально придавать рукописям вид будто они напечатаны на сломанной печатной машинке.
В культовой сцене, где герой Джека Николсона ломает дверь топором, сначала была использована дверь, которую сломать было легче, но поскольку Николсон ранее был добровольцем-пожарным, он справился с дверью за считанные секунды. Пришлось искать материал прочнее. Всего было уничтожено около 60 дверей.
Чтобы в таких сценах Николсон был действительно «на взводе» его несколько недель кормили ненавистными сырными бутербродами.
Дэнни Ллойд сам привнес движение пальцем своего героя, когда тот говорит с вымышленным другом. Мальчик просто внезапно это сделал на прослушивании, что «зацепило» Кубрика.
Для съемок заснеженного лабиринта и всех действий на улице было потрачено почти 900 тонн соли и пенопласта. Затем весь «снег» отвезли на съемки «Звездных войн».
Фраза Николсона: «А вот и Джони!», которая стала культовой фразой кинематографа, была полной импровизацией актера. Он думал рассмешить этим команду.
Кубрик вносил поправки в фильм вплоть до самого выпуска картины, однако ее все равно не встретили овациями. Фильм не получил ни одной престижной премии, как работы Кубрика ранее. Стивен Кинг и фанаты его творчества не были довольны фильмом, а критики отнеслись к нему скептически. Однако фильм все же окупился, причем стал самой прибыльной экранизацией Кинга и начал формировать свою базу фанатов. На сегодняшний день «Сияние» является классикой ужасов, готики и сверхъестественного. Он не заставляет кричать от ужаса, он скорее вынуждает сидеть очень тихо, пока ты ждешь, что произойдет дальше.