Последним папиным котом был Марсик, серьезный, брутальный. Как в известной песенке он "от ушей до хвоста был черней, чем сама чернота... " Родился Марсик в доме, где сейчас живём мы. Это было летом. Я была в отпуске и наблюдала, как растет симпатичный чёрненький котенок, гоняется за бабочками и птичками, играет со своей пушистой серой мамулей. Ею была кошка Мурка, привезенная из Ульяновска. Там она жила полулегально в магазине, где усердно ловила мышей. Кошка была умная и ласковая, прекрасная мышеловка. Всех мышек приносила своему детищу живыми и Марсик играл с ними часами: отпустит, снова поймает, и так до бесконечности. Наш красавчик учился основному кошачьему мастерству.
Мурка с сыночком были неразлучны, и ели, и спали вместе.
В конце второго лета в жизни Марсика Мурка пропала. Ушла и не вернулась. Марсик остался за главного. Охотник он был отменный, мышей ловил только так. А однажды летом, на моих глазах притащил на веранду воробья. Я отняла птичку и выпустила. Воробей, освободившись из когтей хищника, вспорхнул вверх и заметался под потолком.
Дальше было нечто дикое. Марсик черной молнией просто взлетел по стене к потолку, на счёт - раз, два, три - сцапал воробьишку и выскочил с ним на улицу. Ну, что тут поделаешь? Не догонишь ведь! А кота понять можно. Кто же отдаст свою добычу?
Как-то на голове за ухом у Марсика появилась лысинка. Кот отчаянно чесался. У папы в это время работали парнишки, помогали ему делать фундамент у забора. Один из них, увидев, как я сокрушаюсь над непонятной болезнью кота, поставил диагноз: стригущий лишай. Парень взял газету, положил ее на металлическое блюдо, сжёг, а потом намазал оставшейся на блюде копотью за ухом Марсику. И ведь вылечил! Хватило одной процедуры.
Умный был котофей. И хотя папа жил снова в своем доме(отремонтированном нами, уже с газовым отоплением, с канализацией, ванной и тулетом), он частенько лежал в стационаре в районном центре. Марсик, как и его предшественница Машка, спасался в соседском хлеву. Там у кошек со всей округи был настоящий клуб. Вход в хлев виден из нашего окна. Неоднократно я сама наблюдала, как коты влезают прямо по кирпичной стене метра два в высоту, словно настоящие скалолазы. На светлой стене видна была грязная дорожка от кошачьих лап. Сверху, под самой крышей, была прибита широкая полоса из рубероида. Под эту полосу коты ловко подныривали и оказывались в мышино-поросячьем царстве. У соседей там хранился комбикорм для поросят и пшеница для кур в мешках штабелями. Мышам хорошо, а кошкам ещё лучше - все сыты. От поросят и свиней в хлеву тепло. Сейчас дорожка смылась дождями. Чужие коты здесь больше не ходят, здесь собачья территория, здесь ходят Туся и Кузя.
С папой Марсик прожил семь лет. Служил ему верой и правдой, ловя мышей, предан был всей своей кошачьей душой. Ушел вслед за своим любимым хозяином.