Михаил позвонил матери, и попросил приготовить закатки. Огурцы, помидоры, варенье. Он завтра приедет, и заберет. Мария Ивановна с радостью согласилась. Этого добра у неё хватало. Много заготовила за лето. А есть кому? Одна она осталась. Сын в городе, женат, дети. Строит свою жизнь. Внуков вообще не привез ни разу. Жену однажды видела на свадьбе. Сам приезжает, и то радость.
Дом был большой. Некогда, дед его выстроил собственными руками. Родовое гнездо. Думал, что вся большая семья будет в нем жить. А семьи то и нет. Мишка, единственный сын, не намерен жить в деревне. И жена его, городская. Таких в их деревушку, и калачом не заманишь.
С недавних пор, сын и вовсе стал расстраивать мать. Дом продать задумал. Упрашивал Марию Ивановну, да так настойчиво. Ипотеку ему было, видите ли, платить нечем. В город хотел ее к себе забрать. Разве не понимал, что не сможет она там жить, в этом городе. Помрет, да и все. Завтра вот опять приедет, и примется за свое. А у нее сердце от подобных разговоров болеть начинало.
Отправилась бабушка к соседке Ксюше. Молодая девушка, Мишки ровесница, жила с маленькой дочкой в сгоревшем доме. Одна комната и кухня, уцелели после пожара. Много раз предлагала Мария Ивановна соседке, чтобы к ней переезжала. Они еще с ее матерью были подругами. Но та отказывалась.
Сейчас, она хотела ее попросить слазить в погреб. Достать нужные Мишке банки. Ксюша весело согласилась. Мигом метнулась туда-сюда. Достала соленья. Сели они и поговорили. Достала Мария Ивановна из-под подушки конверт запечатанный, и передала его Ксюше. Попросила после ее смерти, Михаилу передать. Девушка на нее чуть не закричала. – Какой умирать теть Маш, с ума что ли сошла? Но старушка ласково улыбнулась. Не собиралась она на тот свет, просто на всякий случай. Мало ли что в жизни может приключиться. Ксюша, успокоившись, взяла конверт.
На следующий день на машине приехал Миша. Он по-казенному чмокнул мать в щеку. Принялся таскать в багажник приготовленные для него припасы. Задерживаться он не собирался. Забот была куча в городе. Между делом сказал матери, чтобы она завтра никуда не уходила. Он снова приедет, с покупателями. Дом смотреть будут.
Старой женщине сделалось плохо. Дрожащими губами она прокричала сыну вслед, что не будет продавать дом. Она хотела произнести это твердо, однако волнение взяло свое. Реплика звучала недостоверно. Миша же, только улыбнулся ей в ответ. – Подпишешь, куда деваться. Ипотеку мне надо платить. Заберем к себе, доживешь свой век с нами. Родные люди, не съедим тебя. Михаил уехал. А старая женщина, хватаясь за сердце, на дрожащих ногах доковыляла до дома. Вошла в кухню. Там и осела на пол возле печки. Ксюша нашла ее на следующий день. Мария Ивановна покинула этот мир.
На похоронах было многолюдно. Соседка Ксюша суетилась на кухне, готовила поминки, кормила пришедших людей. Михаил с супругой, сидели за поминальным столом. Они не казались огорченными. Деловито шныряли глазами по планировке дома. Разговаривали тихонько о делах связанных с наследством. Жена негодовала, что теперь придется ждать полгода, прежде чем Михаил вступит в собственность.
Ксюша, слушая эти мерзкие разговорчики, и дивилась. Она и подумать не могла, что на похоронах матери, сын будет себя вести настолько неподобающе. Она сходила к себе домой, принесла тот самый конверт, и презрительно швырнула его на стол перед Михаилом. – На вот. Мать велела тебе предать, — презрительно выдавила она и пошла прочь. Разговаривать с ним, она не имела никакого желания.
Миша с любопытством вскрыл конверт. Его жена, с интересом следила за этим. Но от увиденного у них глаза на лоб полезли.
Однако вскоре, лица обоих поменялись. В конверте лежало нотариально заверенное по всем правилам завещание. Там же была и записка. Миша читал письмо, багровея от злости.
Мать рассказывала ему о деде. О том, что он специально строил просторный дом, чтобы вся семья могла жить в нем долгие годы. И если он не желает этого признавать, значит дом достанется его дочери, Мариночке. Напомнила ему, как он бросил соседку Ксюшу, и уехал город покорять. А та, родила от него ребенка. И по завещанию, маленькая Марина, назначалась владелицей родового гнезда. В конце письма, мать наказывала ему, не сметь оспаривать завещание. Этого они с отцом ему никогда не простят.
Михаил выскочил на улицу, и как сумасшедший принялся бродить вокруг дома. Судорожно размышляя о случившемся. Такого удара он даже не мог и предположить, от родной матери. Его планы рушились. Кредиторы наступали на пятки. Жена его тоже, стала походить на разъяренную фурию. Безобразную сцену, устроенную на похоронах собственной матери, заметили даже гости.
И тут во двор вбежала маленькая, голубоглазая девочка, с весело вьющимися русыми кудряшками. Ксюшина дочь. Она громко позвала маму. Та выскочила, и зашипела на нее, призывая замолчать. Траур, царивший вокруг, не вязался с радостным детским голосом. Девочка прыгнула на руки к матери, и замолкла.
Этот крик, привлек внимание Михаила. Он взглянул на малышку, и обомлел. Она была как две капли воды похожа на него самого, с детских фотографий. Те же глаза, губы, черты лица. И тогда он понял, что мать поступила правильно. Это была его дочь, пусть она будет хозяйкой в доме. А жена, пусть кричит и надрывается, грозиться уйти. Называет его, кем хочет.
Не будет он претендовать на наследство. Лишать собственную дочь, законного имущества. Не станет он таким негодяем. Не навлечет на себя гнев покойных родителей. И пусть этот дом, будет тем, чем задумал отец. Он подхватил супругу под мышку, и потащил ее к выходу. Устраивать сцены, он больше ей не позволит. Ксюша с девочкой на руках, задумчиво смотрела им вслед.