(эколого-исторические заметки)
Цель данной статьи - анализ интересных исторических данных, собранных из различных источников, характеризующих состояние рыбных запасов Оки в различные периоды нашей истории и постараться определить основные причины изменения этих запасов.
Река Ока, являясь одним из самых крупных притоков Волги, составляло единое с ней природное образование. Рыба могла свободно перемещаться по Оке вплоть до самых верховий. Так, при раскопках приокских поселений наших предков-славян X—XIII веков. анализ костных остатков и чешуи рыб, обнаруженных в культурном слое, показал, что их обитатели занимались рыболовствам и кроме традиционных для Оки видов рыб, ловили проходных рыб: севрюгу, белугу, каспийского лосося, кутума и русского осетра.
Нужно не забывать, что в те времена Волга в большей своей части не принадлежала Московии и Ока была основным источником рыбы для царского стола, монастырей и для простого люда. В дни постов, когда церковным уставом христианину запрещалось есть скоромную пищу, и горожанин, и селянин переходили на рыбный стол. А постов было до 257 дней в году.
Ока славилась осетровыми.
Первое упоминание о них - в "Записках о Московии" австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, побывавшего в Москве в 1717 и 1726 годах. Он пишет: "Ока течет через многие города... по обоим берегам ее тянутся леса... Эта река преимущественно славится множеством рыбы, которая предпочитается рыбе всех остальных рек Московии..., в ней водятся какие-то особенные рыбы, которые на их языке называются: белуга, удивительной величины, без костей, с огромной головой и пастью; стерлядь, севрюга, осетр - последние три принадлежат к породе осетровых - и белорыбица, то есть белая рыба самого отменного вкуса"
Сведения о старейшем в Московии рыбном промысле находим мы в Писцовых книгах, составленных в 1578-1579 годах с целью проведения учета податного населения страны. В то далекое время не только земля, но и участки рек закреплялись за определенными владельцами. Ока и ее берега на сто верст вниз и вверх от Каширы были приписаны к Каширской рыбной слободе, жители которой постоянно занимались рыболовством.
"...А дано тем Каширским рыболовам ловити в Каширском уезде рыбную ловлю в Оке реке от Любвина до Тешилова по обе стороны Оки реки, озера и заводи, и истоки, и вешние поймы, а ловить им... по старине красная рыбы осетры и стерляди и белые рыбицы, а осетры и стерляди держати в саду, белые рыбицы на леднике готовы к государево присылке..., а емлют у них тое рыбу государевы повара и возят к Москве в Большой дворец без срока, а тое рыбу, которую отпустят к государю, с повары ценит целовальники...".
Отмечалось также, что в "тех урочищах, которые даны Каширским рыболовам, не ловить никому никакою ловлею" Большое количество икры и красной рыбы закупали монастыри. К рождественским праздникам, когда по монастырскому обиходу братии полагалось "утешение великое", закупки были особенно грандиозными. В приходорасходной книге Иосифо-Волоцкого монастыря, где на праздничных трапезах бывало до семисот человек, сохранилась запись от 21 декабря 1579 г.: "Купил на Москве отец Гурий. 55 осятров пресносольных, дано 16 рублев с полтиною..., да... купил 100 осятров пресносольных же, дал 24 рубля", за бочку "бялужины дано 4 рубля". Всего за год на рыбу и икру было истрачено 350 рублей”.
Другой монастырь закупил в Москве в течение года 23 пуда черной икры. Представление о масштабах вылова рыбы в XVII веке дают такие данные: за 1678 г. в Москву в Кормовой дворец с Оки было доставлено 7043 экземпляра стерляди, 10 осетров, одна севрюга и 429 белорыбиц.
Даже тогда, когда уже вся Волга от истоков до устья принадлежала России, Ока еще полвека снабжала столицу рыбой, по сбыту рыбы в Москве окские рыболовы долгое время соперничали с волжскими рыболовами.
К началу XVII столетия натуральный оброк был заменен денежным и окские рыболовы стали сбывать свою добычу сами, минуя Дворцовый приказ. Стольники требовали теперь от слобожан присылки денег за пользование рыбными угодьями и два вида рыб - стерляди и белорыбиц, а остальную красную рыбу получали из Казанского края и Астрахани.
Приток красной рыбы со Средней Волги сбил цену на рыбу и принуждал промысловиков Оки увеличивать объем лова, в связи с чем год за годами медленно, но неуклонно запасы рыбы убывали.
Наши предки хозяйствовали на берегах Оки, как впрочем и на берегах других рек, нерасчетливо, по принципу "после нас хоть потоп". Веками выжигали леса под пашни в эпоху подсечного земледелия; уничтожали их при сооружении засек, строительстве крепостей и других оборонительных сооружений. Лес рубили на дрова, на строительство и плотами сплавляли по реке в Серпухов, Коломну, Москву и другие города. Кроме того, в Москву отправлялся древесный уголь, выжженный в приокских дворцовых селах, и зола "для зелейного дела", то есть для изготовления пороха.
Много лесов было истреблено первыми в России металлургическими заводами, основанными во второй половине XVII в. на притоках Оки. Действовали заводы примерно 100 лет.
Чтобы сберечь леса, в 1754 г. вышел указ императрицы Елизаветы Петровны, по которому почти все железоделательные заводы на расстоянии двухсот верст от Москвы были закрыты.
Но не следует, однако, думать, что процесс обмеления и оскудения Оки рыбой прекратился. Напротив, уже в XVIII в. возникла необходимость углубить некоторые перекаты, создававшие помехи судоходству.
В "Топографических известиях", составленных по материалам 1764 г., указывается, что оброчные рыбные ловли на Оке под селом Тарасковым, под Тульчино, под Липицами, Каширской рыбной слободы продолжали свою деятельность. Рыба ловилась обычная: щуки, лещи, караси, судаки, лини; что до осетров и белорыбиц, то, как отмечают "Известия", их в Оке уже было мало.
С середины столетия окские рыбаки ловили из ценных рыб только стерлядь; ни об осетрах, ни о белугах, ни о белорыбицах письменные источники уже не упоминают. Таким образом, бытующие среди рыболовов средней Оки разговоры о том, что настоящей рыбы не стало совсем недавно, буквально лет пятьдесят назад, неправомерны.
Ценная рыбы практически исчезла к середине XIX века. Зарегулирование Волги и Оки, строительство плотин только завершили этот процесс окончательно. Кроме неразумных объемов вылова, огромный вред рыбе стали причинять сточные воды промышленных предприятий, возникших в приокских городах. Еще в 1847 г. С.Т.Аксаков заметил: "Рыба снет (гибнет) от примесей вредных посторонних веществ, как-то: навозной жидкости со скотных дворов и испорченной воды с фабрик и металлургических заводов" .
Еще одной причиной стал получивший в XIX в. широкое распространение лов рыбы так называемой “черной снастью”. Пожалуй, это был по тем временам самый жестокий способ лова. Поперек реки по дну протягивалась бечевка, от которой вверх к поплавкам шли лески; к лескам крепились крючки концами в разные стороны. На один такой самолов -перетягу крепилось по сотне крючков без наживы. "Красная рыба идучи руном (косяком) презирается меж поводцев и сама садится на крючки, - говорит в своем словаре В.И.Даль и добавляет, -...снасть эта запрещена будто бы за порчу раненой и сорвавшейся с крючка рыбы, но без нее у нас обойтись не умеют, она в общем ходу, только (рыбак -.авт. вст.) оплачивает полиции оброк". Так как во время нерестового хода по всей Волге ставились самоловы, ценная проходная рыба гибла, не доходя до Оки “
Каширская рыбная слобода и некоторые другие рыболовные артели просуществовали чуть ли не до середины XX столетия. Ловля производилась почти круглый год. "...По количеству улова в год в последние 3-4 года (1921-1925 гг.) ...можно установить, что сезонный (весна, лето, осень) улов рыбы, только рыбаков Рыбацкой слободы равнялся 600-800 пудам ". Их улов 1922 г., например, составил 500 пудов, причем около 40 пудов стерляди” /”Каширcкие ведомости, 1925/. Кроме рыбы артельщики вылавливали большое количество раков и отправляли их на продажу в Москву. Раков в Оке было много, но в 30-х годах они вдруг исчезли, и промысловый лов раков прекратился.
Примерно до 30-х же годов в Оке встречалась сельдь черноспинка, которая поднималась по реке до Серпухова.
Лов сельди начался в конце XIX в., но ловили ее помногу; вполне обычным считался улов по 500 штук за один заход неводом.
Прошло какое-то время и рыболовы забыли, что в Оке водилась эта сельдь. Во время войны и в голодные послевоенные годы рыбой кормились жители приокских городов и сел. Широко распространилось браконьерство: рыбу глушили взрывчаткой, били острогами и нередко пользовались самоловами.
К середине столетия Средняя Ока окончательно утратила свое рыбохозяйственное значение, стала рекой рыболовов-спортсменов и рыболовов-любителей. К этому времени загрязнение Оки сточными водами из промышленных предприятий достигло опасных для жизни речной фауны пределов. Заядлый рыболов К.Г.Паустовский, поселившийся в Тарусе, констатировал в газете "Правда" (1956 г.) горький факт: "Отравлена река калужскими и алексинскими заводами. Рыба или уходит (как ушла совсем из Оки стерлядь), или гибнет массами" .
Летом 1959 г. Институтом зоологии и биологии водохранилищ АН СССР была проведена комплексная экспедиция по исследованию Оки. Ученые провели тщательные исследования, брали пробы воды, ила; отлавливали рыб. "На всем протяжении реки, - говорится в отчете экспедиции, - от истоков до устья наблюдается сброс отходов промышленных предприятий и бытовых вод, что ведет за собой гибель рыбы и засорение нерестовых участков". В частности, отмечалось, что мутность воды ниже Серпухова достигала наибольшей величины из всей обследованной части средней Оки. За 35 лет с момента первого аналогичного обследования, проводившегося в 1924 г., окская флора и фауна заметно обеднели. Исчезли несколько видов моллюсков, 2 вида поденки, которыми кормились рыбы и 9 видов рыб: "гальян, линь, горчак, голец, верховка, вьюн, сом, золотой и серебряный караси". Из 20 видов рыб, собранных ихтиологами в 1959 г., были: стерлядь, судак, язь, жерех, лещ, щука, окунь, налим, чехонь, синец, подуст, густера, елец, красноперка, плотва, белоглазка, пескарь, ерш, шиповка, уклея. По количеству особей в Оке больше всего оказалось плотвы и леща. Очень мало стерляди, щуки и окуня. "Судить о численности, - признаются ихтиологи, - трудно" /Загрязнение Оки, 1964, с. 208-210/.
Таким образам, из 37 видов рыб, некогда составлявших ихтиофауну Оки, остался 21 вид. 7 видов исчезли за 4 столетия и 9 - за вторую треть нашего века.
В восьмидесятым годам XX века положение дел на Оке стало гораздо хуже. Увеличили потребление речной воды растущие города и села. К стокам промышленных предприятий прибавились ядовитые стоки с обработанных химическими веществами полей, в нарушение всех норм, распахивающимися до уреза воды. В огромных количествах стали применяться минеральные удобрения, смываемые с дождями в реку.
Но, пожалуй, наибольший вред ихтиофауне Оки наносит варварская добыча песка и гравия из ложа реки . По всей Оке постоянно курсируют самоходные сухогрузы.. Для нормального их прохода постоянно прочищается фарватер: где углубляется, где спрямляется. Эти прочистки превратили реку в канал, на котором нет ни перекатов, ни глубоких плесов, так необходимых для нормальной жизни речной живности. Разрушаются нерестилища, выбрасывается из реки вместе с песком и гравием то, что служит пищей для рыб. Меняется кислородный, температурный и химический режим; изменяется состав водной растительности. Наконец, нарушаются все связи в экосистеме, а это грозит тем, что мы очень скоро можем лишиться и других видов рыб. У опасной черты, а в некоторых местах – уже за чертой, оказались стерлядь, щука, судак, жерех, налим, сом и подуст. В Оке, всегда считавшейся лещевой рекой, стало мало леща.
С середины восьмидесятых годов XX века ситуация резко изменилась. Причины всем понятны. Стали закрываться или сокращать производство заводы, фабрики, животноводческие фермы, уменьшились площади под сельскохозяйственными посевами и т. д. Все это повлекло за собой уменьшение промышленной нагрузки на реку, что не замедлило сказаться на состоянии рыбного хозяйства – стало возрастать поголовье практически всех видов рыб, в Оке опять появились раки. То есть экологическое состояние Оки значительно улучшилось. Это хорошо.
Но не оставляет сомнение в кратковременности этого процесса. Рано или поздно вернутся старые проблемы.
И если наши малограмотные предки хозяйствовали по принципу “после нас-хоть потоп”, то современные, зачастую энциклопедически образованные, предприниматели хозяйствуют по принципу “после нас – хоть три потопа”. Все решают деньги. А государство, разрушив плохо-ли, хорошо-ли, но работавшую систему экологического надзора, не спешит наводить здесь порядок. И если остальная промышленость будет возрождаться таким образом – экологию Оки ждут мрачные времена. Вторая беда в настоящее время – чудовищное развитие браконьерства. Река вдоль и поперек перегорожена сетями. Чрезвычайная доступность их приобретения, дешевизна, просто провоцирует не отягощенных моральными принципами некоторых наших современников на их использование. Становится уже “хорошим тоном” по приезду на Оку на отдых установить тройку-пяток сеток. В открытую, внаглую. И просвета здесь пока не видно.
В Нестеров