Опубликовано 24 декабря 2014
В минувший вторник Калужский областной драматический театр показал публике премьеру спектакля «Гупёшка» по одноименной пьесе Василия Сигарева.
У Бориса Гребенщикова есть песенка, вошедшая в альбом «Библиотека Вавилона» (1993 год). Незатейливый сюжет, о даме, проводящей свою банальную никчемную жизнь, глядя в телевизор. Название альбома «Библиотека Вавилона» очень символично пересекается с пьесой Василия Сигарева «Гупешка». Вавилонское столпотворение, смешение языков, непонимание рядом сидящего с тобой человека, его трагедия, его унижение, его ожидание катарсиса…
Известный своей аховостью текстов, обилием ненормативной лексики и скандальными спектаклями в «Центре драматургии и режиссуры» (вспомните всё тот же «Пластилин»), Василий Сигарев в этой пьесе как будто вынырнул из сундука пороков и написал пьесу с пронзительно банальным сюжетом и таким же пронзительно оголенным нервом.
Первая мысль в ходе чтения пьесы – что это за бред?! Но чем дальше, тем глубже затягивает она своей точностью смыслов и убийственной откровенностью. Сигарев не оставляет и шанса на счастье. Никому. Шок, открывающий дверь в собственные тайники сознания. Шок, подталкивающий перетряхнуть свой платяной шкаф мировоззрения, отношения к близким и не очень близким людям.
Спектакль поставили выпускницы столичных вузов в рамках действующей уже третий год программы Калужского драмтеатра. После не принятого публикой и критиками первого спектакля «Событие» (режиссер Сергей Аронин, художник Анжелика Бажина), после задержавшейся в репертуаре театра второй постановки – «Оркестр Титаник» (режиссер Юлия Беляева, художник Александра Ефимова) театр показал публике третью работу – «Гупешка» (режиссер Виктория Печерникова, ГИТИС, 5-й курс, художник Софья Злобина, Школа-студия МХАТ, 5-й курс).
Ирина Якубенко играет главную роль - Тамары. Её партнеры Сергей Вихрев (Леонид), Игорь Постнов (Паша) в одном составе и Дмитрий Денисов, Захар Машненков – в другом. Смена мужчин в спектакле позволяет говорить о двух разных спектаклях. Дело в том, что режиссер предложила актерам вариант достаточно явного отстранения от роли. Оно подчеркивается интермедией и последующими вставками в действие, где актеры, читая собственно текст ремарок автора, подчеркивают: мы рассказываем вам эту историю со своим личным отношением к ней. Возможно, я не прав, но мне почему-то так показалось.
Любопытно решение режиссера с телевизором на сцене. Он как будто ещё одно действующее лицо. Включается и выключается сам собой, реагирует на происходящее, пытается помочь действующим лицам и зрителю. Когда закипает чайник, он показывает эпизод из фильма с горячим парнем Брюсом Ли; когда героиня хочет вылечить пришедшего к ней Пашу, на экране возникает молчаливое лицо Алана Чумака, и Тамара тут же ставит перед ним «заряжаться» бутылку «Монастырской избы».
Мягкий абсурд обстановки, на мой взгляд, очень гармонично сочетается с доведенной до абсурда (но очень достоверной по сути) жизнью героини. Белые батареи везде, даже внутри холодильника – понятный символ потребности молодой женщины в мужском тепле. Сушащиеся на них носки, по расцветке точно такие же, как на Тамаре, усиливают этот и без того в общем-то увиденный и принятый посыл.
Аккуратность постановки – ещё один приятный сюрприз. Чернушность ситуации не выпячивается, напрочь отсутствует даже намек на «грязь ради шока». И, наверно, именно поэтому шок чудовищней. Беспощадней. И при этом никуда не уходит и комичность происходящего. На мой взгляд, режиссеру удалось создать именно аккуратную трагикомедию, смотреть которую и полезно, и любопытно.
Владимир Андреев.
Фото автора.