В доме семьи Цзун царило напряжение. Сестры не разговаривали друг с другом совсем. Гонконг просто не желала общаться с младшей сестрой. А Юнру хотела, но не могла. Ей было немного стыдно перед сестрой. Но, так хотелось вновь посекретничать с ней. Поделиться своими заботами. Но Гонконг даже не смотрела на Юнру. Да и братья с ней тоже не разговаривали. Все ее осуждали.
Юнру не выдержала и обратилась к матушке за помощью. Зонг в это время выбирала тонкую накидку среди тех, что держали служанки.
- Матушка, могу ли я помочь вам? – Спросила Юнру.
- Ты можешь мне помочь тем, что не будешь мешать и пойдешь заниматься. – Строго ответила Зонг, не взглянув на дочь.
- Матушка, я усердно занимаюсь. Вы же знаете это. Но меня беспокоит то, что сестра со мной не разговаривает.
- Я бы на ее месте тоже с тобой не разговаривала. Ты нас так разочаровала.
- Матушка, но ведь я стану женой высокопоставленного придворного. Это же пойдет на благо семьи! – Не понимала Юнру.
Зонг внимательно посмотрела на нее. После передела одну из шалей служанке.
- Пусть Гонконг эту наденет. На локоточки. Она очень подойдет ей. – Сказала женщина.
Служанка поклонилась и ушла. За ней ушли и другие. А Зонг села и посмотрела на дочь.
- Ты нас обманула. Ты пошла против своей семьи в угоду своим личным желаниям. – Сказала Зонг. – Я и представить себе не могу, что бы кто-либо из моего рода, да и из рода моего супруга так мог поступить. И в кого это? Где ты подобного набралась? Разве видела ты, что бы кто-то в нашей семье против другого пошел?
Юнру опустила голову, а после подняла и посмотрела на мать.
- Гонконг всегда была свободной, словно ветер в поле. – Сказала она. – Ее не касались многие правила.
- И разве спорили мы с ней? Разве шла она против семьи? Нет. Не шла. А ты помнишь, почему так получилось, что Гонконг стала такой? Напомнить?
Юнру опустила голову и отрицательно покачала головой.
- Проси прощения у сестры. Не она виновата, что бы первой говорить начать. А ты. Завтра ваши свадьбы и разойдетесь вы с ней по разным домам, станете принадлежать разным семьям. Но все так же можете быть поддержкой. Хотя… как тебе верить после всего, я уж и не знаю.
Зонг встала, показывая, что разговор окончен.
Юнру немного посидела. Брат прошел мимо, даже не посмотрел на нее. Девушка чувствовала себя ужасно. Она стала изгоем в собственной семье.
Сама Зонг, не смотря на внешнюю холодность, за Юнру очень переживала. Она боялась за нее. Нет, не за Гонконг. Старшая дочь из любой передряги сама выберется и не пожалуется. А вот младшую всегда растили в тепле и заботе, оберегали от всего.
Гонконг заканчивала собираться. Она внимательно осматривала все вещи и вздыхала. Ей и самой было нелегко сейчас. Но, она не привыкла жаловаться.
- Доченька, я поговорить с тобой хотела. – Сказала Зонг. – Ты присмотри за сестрой. Что бы в беду не попала. Да и не хорошо будет, если люди будут говорить, что вы не общаетесь. Слухи, сплетни пойдут. Нехорошо будет.
Гонконг просто кивнула. Она понимала, что с сестрой они будут видеться, хочет она этого или нет. И решила для себя, что будет формально-вежлива. Не более того. Она поняла, почувствовала, что теперь должна оберегать свою новую семью. Но то, что оберегать придется и от родной сестры, было печально.
Но эти мысли быстро вылетели из головы, когда она встретилась с Юнхвэ. У них была сегодня вечерняя прогулка. Сзади шли служанки на допустимом расстоянии, а так же охрана князя. Они говорили обо всем на свете. И девушке было хорошо и приятно находиться рядом с ним.
- Завтра очень важный день. – Сказал Юнхвэ. – Но не только потому что завтра наша свадьба. Завтра император сделает заявление, которое изменит жизнь империи.
- Я понимаю. – Сказала девушка. – Князь, если случится все же то, чего нельзя избежать, могу ли я позаботится о своей матушке?
- Я уже думал над этим вопросом. Твоя семья должна переехать. Вся семья. Они могут стать в будущем объектами шантажа… ты понимаешь?
Гонконг кивнула. Она понимала. И поговорит с родителями.
- Они могут рассчитывать на наше гостеприимство. – Добавил князь.
Гонконг вновь кивнула. она была рада тому, что ее будущий муж был таким внимательным. Но при этом, она очень боялась этой свадьбы. Гонконг осознавала, что ее жизнь изменится, не будет такой как прежде. Жизнь уже изменилась. И девушка начинала в этой новой жизни скучать.
Но думать об этом времени не было. Утро началось со сборов. С самого утра ее начали готовить. Мыть, обтирать, наряжать. В итоге сестры в красных красивых платьях сидели в одной комнате. На их головах еще не было накидок. И они смотрели друг на друга.
Юнру сейчас с ужасом представила, как бы она сидела напротив сестры, если бы добилась свадьбы с князем. Она была уверенна, что при ее желании она могла бы этого достичь. Все слова, что были сказаны князем Юань и господином Динь она уже забыла.
Малышка Сюин уже была собрана в дорогу. Она обняла свою маму Гонконг и ее увели. Сегодня она ночевала дома, куда позже должна была приехать и Гонконг.
- А-а-а! И все же мне повезло! – Вдруг сказала Юнру. Гонконг удивленно на нее посмотрела. – Мой муж, мало того, что красив, так еще и без детей от предыдущего брака. Когда я рожу ему, то наш брак станет еще более крепким.
Гонконг ничего не ответила на это. Она поняла, что сестра хочет как-то уязвить ее хочет.
- А ты, дорогая сестрица, войдешь в дом, где все будет напоминать о предыдущей хозяйке. Будешь воспитывать чужую дочь. И, возможно, никогда не родишь. И тогда твой муж приведет вторую жену. И всю жизнь, будучи первой, будешь на задворках.
- Я буду молиться Юнру, что бы никогда тебе не довелось слышать, как одна твоя дочь говорит подобное второй своей дочери. Что бы ты никогда не видела того, как одна дочь становится врагом другой дочери. И тем более, что бы подобного никогда не произошло с твоими сыновьями. – Сказала спокойно Гонконг. – Но небо любит отдавать людям то, что они пожелали другим.
Юнру, услышав это, испуганно посмотрела на Гонконг. Лицо сестры оставалось бесстрастным. И она больше не смотрела на Юнру.
***
Утром в гареме были сборы. Но многие слуги и не ложились спать, заканчивали приготовления. Многие устало брели по улицам, с нетерпением ожидая, когда этот день для них закончится. Так было всегда: для того, что бы кто-то веселился, кто-то другой должен был для этого работать.
Императрица встала с самого утра. Она погладила свой большой живот. И заметила, что он немного изменился. Лекарь Мингли, осмотрел изменившийся, опустившийся живот вздохнул.
- Вы должны отказаться от участия в празднике. Ваш ребенок готов родиться.
- Я должна присутствовать на празднике. Я должна быть подле императора. Это очень важный день. И вся семья должна быть вместе.
Лекарь вздохнул.
- Я буду так же находится подле вас. Но если вы позволите, мой ученик Дешисюн Дэшэн будет подле вас. Мы переоденем его в одежду евнуха. Ему вы будете говорить о своем состоянии, так же он будет следить за тем, что бы вам давали то, что вам нужно.
Императрица задумалась.
- Полагаю, это сейчас необходимо, не смотря на то, что в другой ситуации это было бы недопустимо. Позже, представьте мне его.
- Ваше императорское величество, - обратился евнух Канг. – Возможно, будет уместнее, если евнуха представлю вам я. Для того, что бы избежать лишних разговоров и пересудов.
Императрица и тут согласилась. После ей принесли ее одежду. Платье было расширено, так как наложница Роу Шу, хоть и была беременна, срок у той был маленький. Внизу добавили вышивку. Швеи и вышивальщицы не спали много ночей, пока переделывали платье.
И не спали многие швеи и вышивальщицы и этой ночью. Монгольская принцесса и Юлу были совсем разные. И, платье, которое было пошито для одной, после переделано для другой, до самого рассвета перешивалось для третьей.
Сама Юлу при этом хорошо выспалась. Манекеном для швей послужила похожая по комплекции служанка. Юлу платье казалось неудобным, хотя, казалось, что оно идеально на ней сидит.
***
Вскоре императрице принесли сундук с подарками. Императрица с удивлением смотрела на сундук.
- Это подарки для жены брата императора, для госпожи Цзун. – Пояснил евнух Канг.
Императрица одним жестом руки отослала служанок и жестом приказала евнуху Кангу открыть сундук. Евнух показал подарки, и чем больше смотрела императрица, тем больше хмурилась. Дама Яо теперь была очень обеспокоена.
- Закрывай. – Холодно сказала императрица и села в кресло. Она нервно погладила свой живот.
- Ваше императорское вели… - Начала говорить Донгмеи. Но императрица подняла руку.
- Я не буду из-за этого переживать. Я не буду про это даже думать. Пусть мне подадут успокаивающий чай.
Императрица сцепила пальцы вместе и глубоко вдохнула. Когда-то Вдовствующая императрица сказала ей, что она сама выбрала этот путь и теперь нечего жаловаться.
***
Братья же уже ждали императора.
- Все готово, ваше императорское величество. – Сказал Аю. – Гости с нетерпением ждут, когда вы выйдете к ним.
- И с удивлением оглядываются на пустующие места. – Продолжил Юнхвэ. – Все уже поняли, что не хватает только монголов. И шепчутся о том, что этот день что-то несет в себе.
- Все хотят посмотреть, как поведет себя ваша Талантливая Жена. – Продолжил Аю. – Никто не знает о том, что монгольские послы сбежали. Как вы того и хотели.
- Индийские послы? – Спросил Цилон.
- Индийские послы очень взволнованны. Но среди них хранится молчание. Только один из них сказал, что возможно, сегодня император явит всем справедливость.
Цилон усмехнулся. Правление иногда было похоже на огромную игру. И каждый ход нужно было продумывать наперед, иначе можно покинуть игровое поле раньше срока.
Император провел рукой по своему столу. Иногда так делала его матушка, когда о чем-то думала.
- Это было все ожидаемо. – Сказал Цилон. – Но меня интересует, есть ли сведенья о других событиях.
- Сведенья поступили на рассвете. – Сказал Аю и хитро улыбнулся.
Он собирался рассказать императору о том, воплотился ли их план по освобождению пленных или нет.