Агния бережно держала брата за руку, приглаживая кончиками пальцев его слипшиеся на лбу волосы. Олег терпеливо наблюдал за ними позади. Нежности и ласки, которыми так часто разбрасывалась царевна Дозор порой так не хватало ее суженному. Дерзкая и непокорная в иной миг она могла превратиться в ангела. Князь Липецкий таял, глядя в ее большие изумрудные глаза, когда они вдруг касались его и задерживались.
Агния поцеловала Даниила в макушку, сменила ему сырую повязку на лбу и поднялась с постели брата. Тот мирно дремал, уставший и обессиленный. Девушка подошла к стоячему зеркалу и с грустью взглянула на него, поправляя оборки платья. Печаль невесты была хуже собственной для Олега.
Неспеша мужчина подошел позади к княжне и аккуратно еле касаясь поправил непослушные пряди ее густых темно-каштановых волос. Взор ее из под веера ресниц мягко поднялся на Олега.
- Ты прекрасна, - произнес князь Липецкий, одаривая княжну смиренным взглядом. Совсем маленькая по сравнению с ним, хрупкая, изящная, как лань. Тело ее укрывал дорогой бархат нефритового оттенка. Платье изысканно подчеркивало осиную талию Агнии и ее утонченные руки из под коротких рукавов-фонариков. Волосы девушки были высоко приподняты с помощью венца, украшенного сверкающими бриллиантами.
Царевна Дозор мягко улыбнулась, а после с болью в груди взглянула на Даниила. Раненный и изнуренный, покоившийся на кровати, лишь грудь его тяжело вздымалась при дыхании. Олег заботливо взял ладонь суженной и поцеловал костяшки ее пальцев, заверив:
- Он поправится.
Агния кивнула. Другого варианта развития событий она и не предполагала. Князь Липецкий взял девушку под руку и вывел из царских покоев. Они направились к парадному залу, где с минуты на минуту должен был начаться торжественный бал по случаю праздника основания Святого Славграда и открытию смотра невест для цесаревича.
Олег и царевна Дозор завернули на лестнице, когда услышали крики в стороне, а после из кабинета императрицы выскочил взъяренный Владислав. Лицо его в ярости покраснело, кулаки неистово были сжаты, волосы цвета спелой пшеницы растрепаны. Заметив сестру и ее ненаглядного, он остановился, сжал зубы, и взял себя в руки, глубоко вздохнув и усмирив зверя, что не на шутку разбушевался.
- Моя любимая сестрица, - тихо произнес цесаревич, медленно подходя к девушке. Та все еще была зла за то, что он так и не нашел время поздороваться с ней при приезде.
- Любимая, потому что единственная? – с вызовом бросила царевна, вздернув брови. – Или любимая, потому что не испытываю твоего терпения?
- Любимая, потому что как бы я ни испытывал твоего терпения, твое доброе сердце всегда прощает меня, - проговорил Владислав, виновато склонив голову. Он раскинул руки для объятий и не смея удержаться, Агния бросилась в них, мягко заключив старшего отпрыска династии Дозор. – Нам не хватало тебя, сестрица.
- Я знаю, - засмеялась девушка, возвращаясь к своему жениху. Олег сдержанно кивнул Владиславу в качестве приветствия, тот ответил взаимностью.
- Уже поймали предателя, позарившегося на жизнь царевича? – спросил князь Липецкий, когда троица быстрым шагом подходила к главному залу. Цесаревич отрицательно качнул головой, скрепя челюстью в негодовании.
- Если они осмелились напасть на Даниила, есть вероятность, что в скором времени они доберутся и до тебя, брат, - с ужасом прошептала Агния, крепче хватаясь за сильную руку Олега, зная, что чтобы ни случилось он всегда защитит ее от горестей и печалей.
- Я уже предпринял все необходимые меры, милая сестрица, - ласково заверил Владислав и встав перед алыми занавесами, выпрямился. Он кивнул слуге.
- Мы не дождемся императрицу? – в недопонимании приподняла бровь царевна Дозор, оглядываясь в поисках бабушки.
- Нет, - отрезал старший брат. – Не сегодня.
За шторами в зале послышался бас церемониймейстера, провозглашавший прибытие цесаревича и его сестры с женихом. Слуги распахнули занавесы и с гордо поднятой головой на балкон вышел сначала Владислав, а после Агния и Олег. Гости зааплодировали, послышались восхищенные возгласы. Цесаревич прошел к резным мраморным перилам, оглядывая зал, а после вскинул руку верх в знак молчания.
- Да здравствует Славград, святая столица могущественной Великорусской империи! – громко воскликнул цесаревич. Гости разразились овациями. Торжество началось с размахом. Агния заняла свое место, когда, отодвигая для суженной стул, Олег шепнул ей на ухо:
- Умоляю, Агния, держись рядом, - заботливо произнес молодой человек. Девушка нехотя кивнула. Она знала какая опасность царит сейчас в разряженном воздухе дворца. Если изменники не побоялись бросить в огонь царевича Даниила, то они не побоятся поджечь и трон.
***
Даниил чувствовал онемение в кистях и холод, беспрепятственно бороздящий по его коже, лишенной казалось всех других ощущений. Боль от живота волнами распространялась по телу. Царевич с трудом дышал, ощущая как острая агония разрезает каждую клеточку его бренной плоти от ранения. Мерзавец. Он мог догадаться, что новый стражник предатель! Ведь интуиция подсказывала ему, что не было нужды менять охрану.
Из груди Даниила вырвался хриплый стон. Слуху его донеслось некое шуршание. Он еле открыл каменные веки, но зрение все еще двоилось от невыносимой рези в боку. Казалось, мгла пространства поглощает его в свои дебри, не оставляя даже лунной дорожки от окна. Звук вновь послышался в недрах комнаты, а после черная фигура показалась у изножья кровати. Молодой человек почувствовал страх, сжавший цепкой хваткой его за горло. Он попытался приподняться, схватить что-нибудь, чтобы защититься, но обессиленный, он лишь издал кряхтение и уволился на подушки, не в силах пошевелиться.
- Ты правда думаешь, что покои твои никто не охраняет? – мелодичный женский голос прорезал пространство. – Даже до нападения пара стражников, но всегда стояли за дверями, а сейчас…
- Армия, - ответил полушепотом Даниил и закашлялся. Девушка немедленно подошла к нему и сбросив капюшон мантии, наполнила стакан водой из графина. Из-под черной ткани поструились мягкие пряди цвета молодой пшеницы. Сделав несколько глотков, царевич поднял свои сапфиры на незваную гостью.
- Когда ты прибыла? – с трудом спросил изнеможденный парень. Глаза его слипались. Настойка, которой его отпаивали лекари, действовала безотказно.
- Совсем недавно, - ответила девушка, зажигая свечи на близстоящих подсвечниках. – Услышала о случившемся и немедленно пришла к тебе.
- А как же бал? – поднял в издевке бровь Даниил. Уголки его губ чуть приподнялись в усмешке.
- Не успела подумать об этом, - ответила девушка. – А стоило. Такую возможность обзавестись новым кавалером упустила.
Царевич хрипло засмеялся, но боль от раны дала о себе знать неистовым жжением. Даниил стиснул зубы, борясь с приступом. Гостья заботливо поглаживала молодого человека по голове. Сердце ее разрывалось при виде изнеможденного жениха. Она встряхнула ему подушку и опустила аккуратно его голову, смочив повязку в теплой воде и вновь уложив ее на горячий лоб царевича. Парень взглянул на нее. Ничего не поменялось с их последней встречи. Луноликая красавица, умиротворенная, умная, с пленительными очами цвета морской волны и самыми ласковыми руками. Понимающая и всегда знающая, чего она воистину достойна.
- Как ты прошла в покои, Серафима-Лидия? – тихо спросил Даниил, любуясь девушкой в полумраке свечей.
- Дала знать стражникам, кто я такая, - твердо ответила княжна Лукоморская. Царевич усмехнулся, представляя, как не поздоровилось тем, кто столкнулся с его суженой.
- Спи, - проговорила девушка. – Тебе нужен отдых. А я буду рядом.
Даниил податливо кивнул, чувствуя, как сон медленно окутывает его свои объятия.
- Да, - еле слышно прошептал царевич. – Будь рядом, Лидия.
Тело медленно немело в тисках покоя и необъятной тишины. Царевич проваливался в глубокий сон, вспоминая как еще год назад он был недоволен решением императрицы отправить его на обучение в далекое Лукоморское княжество. Феодора ll, как всегда, была на шаг впереди. Строптивого внука в чужих краях ждал не учитель-князь, а будущий тесть.
Даниил неистово сопротивлялся ссылке, полагая, что, будучи приемником Владислава, он должен оставаться в столице, готовый в любой момент либо поддержать брата, либо взять узды правления в свои руки.
- Милый мой Даниил, - проговаривала бабушка, пытаясь вразумить внука, - разве ты не знаешь? Все камни не хранят в одной шкатулке.
Царевич под влиянием императрицы должен был выехать в Лукоморское княжество, славившееся многие века своими просторами, богатствами и благополучием.
- Это твоя обязанность, мальчик мой. Во чтобы, то ни стало научиться правлению и дипломатии.
- На кой, если наследник – Владислав, и трон империи по праву его, бабушка? – скучающе спросил Даниил, не видя смысла в причитаниях Феодоры ll.
- Да сохрани нас Боже, так и будет, - громко ответила императрица, в молитве сложив руки на груди. – Но никто не знает, что таит в себе будущее. В любом случае, ты – правая рука Владислава, его самое доверенное лицо, Даниил.
- Бабушка, очнитесь, - встал со своего места царевич и возвысился над Ее Императорским Величеством. – Мы с Владиславом доверяем друг другу не больше, чем мышь коту. О чем вы?
Не став вслушиваться далее в мораль императрицы, Даниил удалился паковать вещи. Он вернется. Обязательно вернется обратно в столицу. Пообещал себе царевич. Так оно и случилось. Спустя три месяца после отъезда он вновь прибыл в Святой Славград. Но уже не один. В его сердце поселилась та, о ком он так усердно запрещал себе думать.
***
Вот он. Наконец появился перед своими поданными. Анастасия много лет ждала эту возможность: предстать пред цесаревичем и во что бы то ни стало завоевать его сердце. Она должна отдать долг родителям, доказать им что ничем не хуже своих старших сестер, выданных замуж не по своей воле, и своих маленьких братьев, наследников Черниговского княжества.
Княжна представляла себе цесаревича Владислава совсем иначе. Народ говорил о его благородстве, статном взгляде, душевной доброте и открытости. О том, что он был не по годам смел и умен, что вершить правосудие мог так же властно как мечом одним лишь своим словом. Поговаривали и о том, что наследник империи был несдержан и в приступы гнева мог разрушить все на своем пути. Анастасия не знала, чему верить. Но в одном она не сомневалась: ледяное сердце цесаревича растает в ее теплых ласковых ладонях.
Это был высокий молодой человек, атлетичного телосложения. Одет он был в золотой расписанный камзол с длинными рукавами, плавно очерчивающий рельеф мужского тела. На правой руке отчетливо сверкал перстень с огромным императорским рубином. Анастасия была наслышана о кольце – оно передавалось от правителя к правителю. Подобные изяществом камни находились в Императорской короне, как атрибут вечной власти и могущества ее доставали из сокровищниц лишь раз – при коронации. Молва простолюдин была правдива – императрица ничего для внука не жалела, и слух о том, что Феодора ll Великая готова оставить трон для Владислава был более реалистичен, чем когда-либо.
- Княжна Иоанна Волжская, урожденная князем и княгиней Волжскими! – раздался первый клич глашатая. В зал к цесаревичу подошла милая девушка и склонилась в реверансе.
Бал был начат. Из рук в руки кавалеры передавали дам и кружили их в танцах до головокружения. Анастасия трепетно ждала своей очереди стать партнёршей для цесаревича. Каждый раз, когда церемониймейстер громко провозглашал очередное имя, сердце княжны уходило в пятки. Мучительное ожидание сводило девушку с ума. Еще больше она боялась только одного – что сердце наследника пробьет кульбит раньше, чем настанет ее время. Список приглашенных дам для смотра невест был велик, белая бумага простиралась от рук глашатая до самого пола. Анастасия вся дрожала от одной лишь мысли, что фамилия ее чуть ли не в самом конце алфавита. Ее за горло сжимал страх, что будет слишком поздно.
- Молю вас, Ваше Высочество, успокойтесь, - причитала фрейлина своей госпоже, поднося той бокал с водой. – Никто не сравниться с вашей красотой и складом ума.
Княжна Черниговская знала, как важны были природные данные и хорошее образование, но путь Божий неисповедим. Одного веления судьбы будет достаточно обесценить все то, что до этого было бесценным.
- Княжна Валерия Галицкая, наследница Великого Галицкого княжества, - раздался голос церемониймейстера. Анастасия в страхе замерла. Взгляд ее глубоких синих глаз молниеносно бросился на цесаревича, что ожидал выхода следующей девушки посреди зала. Но шло время, а соперница так и не появлялась. Зал был полон гостей, но нигде не мелькало голубое платье Галицкой. Все в недоумении переглядывались. Церемониймейстер на недопонимающий взгляд Владислава пожал плечами и когда уже был готов произнести другое имя, Анастасия немедленно предстала пред цесаревичем и склонилась в глубоком реверансе, выказывая свое бескрайнее уважение и почтение.
- Куда же вы…? – было бросилась фрейлина Черниговской, но было поздно. Наследник Великоруссии заметил девушку. Взор его пристальный сверху вниз тщательно прошелся по изысканной фигуре Анастасии, облаченной в перламутровые шелка.
- Княжна Галицкая, - кивнул цесаревич, подавая руку девушке, но та не шелохнулась. Лишь подняла свои бездонные очи на Владислава и на одном дыхании представилась:
- Анастасия, Ваше Императорское Высочество, княжна Черниговская.
Стоило девушке пересечься с пронзительным взором цесаревича, как по телу ее пробежал холодок, словно сейчас в сие мгновение решится вся ее судьба. И либо она с позором будет прогнана Владиславом, либо обретет благословение судьбы. Церемониймейстер хотел было возразить, что нужно следовать правилам и списку, но наследник империи поднял руку, одним лишь жестом остановив болтовню своего слуги.
Цесаревич так возвышался над княжной Черниговской, что ей казалось, вот вот и он раздавит ее своим хмурым ледяным взглядом. Да как она посмела нарушить все правила и выйти к самому наследному принцу! Анастасия боялась. Она рискнула и была в шаге от провала.
- Тогда позвольте пригласить мне вас на танец, княжна Черниговская, - наконец спустя долгую паузу и съедаемую волнением тишину произнес цесаревич, вновь протягивая руку Анастасии. Она аккуратно положила кончики своих пальцев на ладонь мужчины, позволяя ему поднять ее из поклона. Его сильные руки обхватили ее за осиную талию и впервые девушке показалось, что волнение отошло на второй план. На первом месте было доверие. Доверие судьбе.
Он был искусным танцором, вел уверенно, держал аккуратно, чтобы не нарушить границы приличия. Черниговская чувствовала, будто парит в воздухе. В руках Владислава она становилась подобно перышку, невесомой и легкой.
- Не слышал, чтобы в Чернигорье хотя бы раз была смута, - начал цесаревич, - однако вам ее удалось навести во дворце за считанные минуты. Посмотрите, теперь вас все обсуждают.
- Ваше… - Анастасия было хотела извиниться. Сердце ее ушло в пятки. А вдруг наследник принял ее только лишь для того, чтобы не опозорить на людях, а сам считает ее поступки неправильными?! Все внутри девушки заледенело.
- Не извиняйтесь, - молниеносно перебил Владислав. – Это комплимент, княжна Черниговская. В тихом омуте черти водятся, да? Теперь я буду знать за кем нужен глаз да глаз.
Уголки губ цесаревича приподнялись, Анастасия улыбнулась, смущенно опустив глаза.
- Черниговское княжество всецело преданно вам, мой господин, - произнесла девушка, поднимая игривый взор на мужчину. Острые черты его лица казалось смягчились под натиском необъятной красоты его спутницы. Владислав аккуратно взял за кончики пальцев княжну, а после она закружилась и аккуратно опала в его руки.
Все взгляды были устремлены на наследника Великоруссии и княжну Черниговскую. Казалось, они сливались в единое целое, кружась в танце. Среди гостей уже ходили шепотки кому достанутся все внимание цесаревича и все подвенечные лавры. Все знали, что после каждой ступени смотра невест Владислав будет раздавать подарки и лишь одна получит после бала турмалиновый браслет, как знак избранной, как предвестник того, что именно она очаровала и запала в сердце наследника Великой империи.
