Она выращивала рассаду.
А это как известно хлопотное дело. Но и времени свободного теперь предостаточно. Когда в районном клубе закрыли библиотеку (а что делать? Перестали люди читать), её пожалели, не стали увольнять, предложили работать вахтершей. Согласилась. (Вахтершей так вахтершей.) До пенсии надо как-то дожить. А это ни много ни мало еще семь лет. Работа сутки через трое. Вот и получается, что свободного времени очень много.
Сменившись на посту (да, именно на посту – над её столом висела табличка с такой надписью), она шла домой. По дороге покупала продукты на два дня (себе и Машеньке), обязательно спинку минтая для кота (хорошо, что сейчас это не проблема). Полдня отдыхала, а на следующее утро, если позволяла погода, уезжала в сад.
Недалеко от города у неё был небольшой участок в четыре сотки. Так, наследство от родителей мужа. (В пятидесятых свёкор работал на вагоностроительном заводе. Эти участки раздавали передовикам под личные сады.)
В саду стоял небольшой домик. Да, и не домик в принципе, а так сарайчик. Маленькое крылечко приводило на маленькую терраску, где помещался только стол и старый диван. За терраской маленькая комнатка, где тоже был стол, а еще две металлические кровати. Маленькая печка-буржуйка позволяла не только согреться, но и приготовить нехитрый обед. У крылечка небольшой цветничок.
В саду было хорошо. Сад располагался на опушке красивого соснового бора. Соседские участки располагались только с двух сторон, да и навещали их крайне редко. А если пройти наискосок, по тропинке, через бор, то выходишь к красивому лесному озерцу. Купаться там конечно нельзя, но зато можно полюбоваться кувшинками. А осенью – грибная пора. Здесь было очень много грибов.
Еще свёкор устроил в саду грядки. Само собой, картошка, морковка, зелень. А вот свёкла росла плохо. Немного клубники. Старые кусты смородины и крыжовника (но какие на них вкусные ягоды). Плодовые же деревья росли плохо. (На месте садов раньше было болото. И вода была близко к поверхности. Буквально полметра – и всё.)
Зато хорошо росли огурцы и помидоры. В девяностые, когда с продуктами было сложно, сад выручал.
Когда несколько лет назад не стало мужа, дочь предлагала сад продать. Но она не смогла. Здесь каждая травинка была ей дорога. Сад казался ей живым.
Каждую весну он обновлялся. Она перекапывала грядки, сажала картошку, заботливо растягивала плёнку над грядками с рассадой огурцов и помидоров.
Летом сад жил. Надо было вовремя открывать и закрывать пленку над грядками, чтобы растениям было комфортно, прищипывать клубнику, чтобы было больше ягод, собирать смородину, чтобы она не опала. Если было жарко, что по вечерам надо было поливать, а вода здесь была не всегда. Лето – самая трудная, но интересная пора. Дочь давно отказалась ей помогать, и всё приходилось делать самой. Но она не жаловалась. Она любила сад. А он щедро одаривал её за заботу. Соседи удивлялись её урожаям.
Осенью, сад засыпал. Здесь было тихо и величественно. В маленьком домике было уютно читать у печки-буржуйки.
Зимой сюда было не добраться. Да и не надо. Снег ложился толстым белым пухом. Зимой сад спал.
А она зимой много читала про садоводство и очень скучала по саду.
Каждый год в феврале она начинала готовиться к обновлению сада. Покупала семена, выбирала лучшие сорта лука-севок, а однажды по интернету заказала клубни оригинальной и очень вкусной картошки-киви. В середине марта наступала пора выращивать рассаду. Она заботливо высаживала каждую семечку в специальный торфяной горшочек, прикрепляла табличку с названием сорта. Вовремя поливала, вовремя проветривала. Все подоконники были заставлены. И её комната, кухня, а иногда и комната дочери, становились филиалом сада.
В начале мая, когда становилось совсем тепло, они с дочерью рано утром, на первом автобусе, перевозили всё это хозяйство в сад. И сад начинал оживать.
Одно плохо, Маша не проявляет никакого интереса к саду. Сказала, чтобы в её комнате никакой рассады больше не было. И на кухне тоже. «Если мало места – купи себе специальную тепличку для рассады. В своей комнате делай что хочешь.»
Она давно мечта о такой. Видела в журнале. Ну, раз Машенька не против, то надо покупать.
Тепличка была замечательная. Небольшой шкафчик со стенками из пленки, полочки для разных видов рассады. Там удобно регулировать температуру и освещенность. А чтобы рассада была крепкой – специальная фиолетовая лампа.
И кот не залезет. Тепличка закрывалась на молнию.
Она была очень рада тепличке. Каких только семян она не купила. (И все проросли).
Но её гордостью был один лоток в котором дружно росли маленькие саженцы помидоров. Когда в магазине она увидела пакетик семян – не поверила своим глазам. На фотографии красовались крупные, мясистые помидоры. Розовые. И, как было написано на пакетике, очень вкусные и ароматные. Дорогие, правда, но это не главное. Сорт назывался «Машенька»! Вот будет по осени для доченьки сюрприз!
Они жили с дочкой вдвоем.
В небольшой квартире. Две комнатки, кухонька. Второй этаж пятиэтажного дома. Полстраны в таких живут.
Сюда её привел муж. Ну, тогда еще не муж… Просто Сережа. Четыре года ее добивался.
Она помнила, как впервые оказалась здесь. В городе только построили новый район. Называли на московский манер «Черёмушки». Совсем недавно здесь были лес и овраги. А теперь она стоит на пороге его дома.
– Вот, родители, знакомитесь – моя будущая жена.
– Наконец-то, этот олух соизволил Вас привести, – радостно сказал будущий свёкор.
– И как же Вас зовут, – сквозь деланную улыбку, поинтересовалась будущую свекровь.
Под взглядом свекрови она сильно оробела.
– Её зовут Лида, – сказал Сережа, не дав ей опомнится.
– Ну что ж, – сказал тесть. – Будем жить вместе.
После свадьбы жили дружно. Хорошо жили, почти счастливо, так ведь полстраны живут. Свёкор со свекровью работали на вагоностроительном заводе. Сергей – водителем на местной автобазе. Лида в центральной районной библиотеке.
А потом появилась Машенька. И Лидии пришлось оставить работу. Машенька часто болела, а другие домочадцы не могли бросить «дело всей жизни».
Потом не стало свекра. Хороший был человек. Весёлый. Лида очень по нему скучала.
Это свёкор приучил Лиду к саду. Сам все свободное время там постоянно копался, выращивал картошку. Он гордился своей смородиной. Вместе они стали выращивать рассаду. Мечтали, как Машенька будет здесь отдыхать на летних каникулах и есть клубнику с грядки.
Свекровь, после смерти мужа, замкнулась, ушла в себя. И через полгода не стало и её. Машеньке тогда было семь лет. Только пошла в школу. Но зато Лида смогла устроиться на работу. По специальности, но в библиотеку при районном клубе.
А пять лет назад новая беда. Муж летом поднимался по крылечку домика в саду и оступился. И не упал даже, а нога сломалась. В больнице выяснилось, что кость поразила саркома. Да еще и неоперабельная. Вот и живут теперь вдвоём.
Только Машенька после смерти отца замкнулась. Они с ним были не разлей вода. Она была «папина дочка».
Машенька хорошо училась. Окончила школу с золотой медалью. Всегда хотела стать врачом. И поступила в медицинский с первого раза. Отец очень ей гордился. Когда его не стало, чтобы помогать матери, Маша пошла подрабатывать санитаркой в районную поликлинику. Но учёбу не забросила. Она очень уставала. Матери было её жалко. И не понимала она, что жалость только унижает. А Машенька стала отдаляться от матери. Вроде и жили вдвоем, но как чужие люди. Не было между ними того взаимопонимания, которое бывает у матери с родным ребёнком.
А когда Маша окончила институт, то дома почти перестала появляться. Уходит рано, приходит поздно. Что делает – непонятно. А спросишь – отшучивается: «У меня дела!»
А тут недавно сказала: «Моя жизнь тебя не касается. Я взрослая. Всё, что тебе надо знать обо мне, я тебе рассказываю». Вот так! Тоже мне взрослая – всего-то двадцать пять лет.
Продолжение смотри здесь