Роль левого крыла в дальнейшем развитии России, новые критические точки в мировой геоэкономике и потенциальные военные конфликты с возможным применением ядерного оружия Владимир Соловьев обсудил с Дмитрием Евстафьевым в программе «Полный контакт».
Евстафьев: Я считаю, что вполне все развивается в духе того, как должно развиваться, спокойная военная кампания. Я всегда был противником блицкригов. Нам нужна современная война, но не суетливая. Вы знаете, я военные действия не комментирую, я свой потолок знаю.
Я хотел сказать две вещи. Я смотрю на наш политический пейзаж в России и хочу вопрос задать: а коммунисты у нас где? Я всех вижу, я вижу «ЛДПР»…
Соловьев: Я видел разумное заявление Геннадия Андреевича.
Евстафьев: Геннадия Андреевича тоже вижу.
Соловьев: Сашу Ющенко в Мариуполе, он ездил в ДНР.
Евстафьев: А коммунисты как коммунисты где? К Геннадию Андреевичу я хорошо отношусь, периодическим с ним сталкивался, он производил впечатление разумного человека. Мы все говорили «левый разворот», «левые ценности». В России ценности так или иначе – это ценности справедливости, и кому, как не «КПРФ» этим заниматься. Но, к сожалению, мы видим, что есть Геннадий Андреевич, есть несколько серьезных политических деятелей левого толка, членов «КПРФ», но как-то с партией как с партией… Это меня смущает, смущает как человека в общем-то левых взглядов. Кому-то, и мы это все читаем периодически, кому-то такое провисание «КПРФ» очень нравится. И люди говорят: «Правильно, так и надо». Нет, так не надо. Геннадий Андреевич в истории остался как разумный человек, который не стал устраивать в стране раздрай в своем время, имеется в виду 1996 год.
Соловьев: Кстати, а куда делись Платошкин и Грудинин? Их позиция что-то совсем не слышна.
Евстафьев: Если бы только эти. Они просто заметные. Это были что, те коммунисты, которые должны возглавить левое крыло? У России два крыла, правое и левое. С одним крылом Россия не летит. Это что, перья этого крыла были? Я думаю, надо внимательно это посмотреть. Это мое оценочное суждение как человека, известного своими левыми взглядами.
Теперь вторая вещь. Я гипотезу выскажу. Началась наша ситуация не 24 февраля и не 23 февраля, началась она примерно в октябре-месяце, когда американцы начали раскручивать в Европе известный нам газовый кризис. У нас клиповость сознания, это иногда хорошо, иногда плохо. Мы помним, что было сейчас, но мы не помним, что кризис начался осенью 2021 года. И США казалось, что совокупных экономических возможностей Запада хватит для того, чтобы Россию задавить. Не хватило. При этом в коллективный Запад вписался ряд стран Востока, например, Япония, которая совершает такое публичное харакири, по-моему.
Соловьев: Да, похоже.
Евстафьев: Исключает себя не только из числа влиятельных, но и просто игроков в мировой экономике на будущее. Ну и там по мелочи дальше. Но уже сейчас можно сказать, что геоэкономических возможностей коллективного Запада не хватает, чтобы Россию изолировать. Это видно по тому, какая истерика у американцев по поводу Индии, стран Южной Азии. По поводу Китая понятно, у них это перманентная истерика. Китайцы хитро прищурились и на эту истерику все более и более жестко реагируют. Это американцев должно было бы насторожить, но класс политической игры у американцев несколько снижается.
Соловьев: Платошкин обнаружился. Он предложил подвергнуть химической кастрации националистов с Украины после победы над ними. Господи, лучше бы он молчал.
Евстафьев: Можно, я не буду комментировать? Это просто показатель глубины ума человека. Все, молчу, а то что-нибудь скажу.
Я вернусь к геоэкономике. Что у нас сейчас происходит? Сейчас происходит очень важный процесс, который мы должны внимательно отслеживать, это расширение географического пространства, которое Запад хочет использовать для изоляции нас. У коллективного Запада не хватило возможностей. Пугали, у нас 2% ВВП (в действительности 3,7%, но это неважно). Вот у Запада 100%-500% ВВП, и выяснилось, что этого не хватает, чтобы нас изолировать. Этого не хватает даже для того, чтобы заставить европейцев, которые уже на все согласны, они согласны на все то неприличие, американцы еще не придумали, что, а европейцы уже на это согласны, но даже этих европейцев не удалось додавить до полного отказа от российских углеводородов. Дальше начинаются благоглупости о том, какие части тела мыть, но это оставим на совести немцев, которые вообще-то раньше считались довольно чистоплотной нацией, но, видимо, времена меняются. А что такое географическое расширение зоны изоляции?
Соловьев: Но Макрон зато сказал, что не нужен ему русский газ.
Евстафьев: У Макрона есть атомная энергетика, чего нет у других. Макрон может некоторые угольные месторождения расконсервировать. У меня другой вопрос, а что будет с «зеленой» повесткой?
Соловьев: Нет больше «зеленой» повестки.
Евстафьев: А что же это было тогда? Что это за лапша всем на уши вешалась про «зеленую» повестку, без которой человечеству не жить, от которой так отказались? А может, там еще что-то было, о чем нам лапшу на уши вешали? Давайте посмотрим, что нам предлагали.
А что такое расширение географической зоны? Это расширение зоны, в которой невозможен устойчивый экономический рост. Если Индия присоединяется – там не будет экономического роста без наших энергоносителей. Это зона экономической стагнации. Я повторю свою мысль, мы даже не знаем, как близко мы находимся к глобальному финансовому дефолту и глобальному структурному экономическому кризису.
Соловьев: Вы вчера говорили, что постепенно страна за страной складывается.
Евстафьев: Шаг за шагом. Учение Ленина про слабое звено, у него все мысли были верными, но реализовывались не совсем так, выпало не слабое звено, Россия не была слабым звеном мирового капитализма, это было звено мирового капитализма с самыми серьезными внутренними противоречиями социального характера. Теперь смотрим, как выпадают, это уже все по Ленину, противоречия.
Пакистан. Что такое Пакистан? Это государство, которое создало атомную бомбу ценой социальной деградации. Человека, который создал эту бомбу, Зульфикар Али Бхутто, повесил следующий диктатор Зия-уль-Хак. Он фразу сказал замечательную, ее все раньше цитировали: «Мы будем есть траву, но будем иметь атомную бомбу». В какой-то мере он был прав. Пакистан – это страна с колоссальными внутренними социальными противоречиями.
Дальше Индонезия – страна с колоссальными внутренними социальными противоречиями в постоянной стагнации. Египет – страна, в которой революция площади Тахрир произошла, с одной стороны, потому что был дефицит пшеницы для дешевого хлеба, потому что у нас, как выяснилось, был неурожай, с другой стороны, потому что там пропасть между теми, кто вовлечен в международные глобальные корпорации, системы, твиттеры, фейсбуки, вот эти запрещенные в России террористические организации, и основной массой довольно бедного населения. Картина «Ленин у карты гражданской войны», только не надо гражданскую войну в России, надо карту мира. И ставим красные флажочки, где у нас точки разрыва глобализации. Я прикинул, у меня получилось около 20 флажочков. Я, конечно, не Ленин, не Дзержинский и даже на Подвойского не тяну, но 20 флажков получилось. Главное, что нас спасет, это ироничное отношение к себе.
Соловьев: Что интересно, это то, что абсолютно не читают европейцы.
Евстафьев: Они не понимают этого.
Соловьев: Российскую самоиронию они вообще не понимают.
Евстафьев: У меня получилось 20 флажков. Это много, потому что в реальности в кризис 2008-2009 выпало две крупнейшие инвестиционные глобальные компании. Американцам пришлось их пристрелить контрольным выстрелом. Но там в реальности таких флажочков критических было с десяток. Мне говорят: «Что ты говоришь Шри-Ланка? Ну, тебе она нравится, ты там детство провел». Нет, ребята, вы просто посмотрите, где она расположена и почему англичане держались за нее, пока имелась возможность. Это был центральный логистический узел в той самой империи, над которой никогда не заходило солнце. А есть еще такое замечательное место, как Мальдивские острова, которое известно потому, что там периодически наших компьютерщиков хватают и в Штаты вывозят, еще туда на курорты ездят разные наши поп-звезды. Так это тоже не совсем так. Мы вообще плохо знаем географию современного экономического мира, это проблема многих наших специалистов по экономике. У них экономика вне географии. Экономики вне географии не бывает! Экономика всегда при географии.
Дефолт Шри-Ланки, одного из важнейших геоэкономических союзников Китая, которого Китай не стал спасать, хотя деньги плевые, вот это очень интересно. Вообще китайцы отстранились, заметьте, от этих долговременных геоэкономических инвестиций. Они отстранились от текущих дел. Значит, у них в голове совсем другое, по сравнению с чем их инвестиции в Африку, страны Азии, морской коридор пути в Европу – это все не так значимо по сравнению с тем приоритетом, что у них в голове. Что это за приоритет, я не знаю.
И второй момент, обратите внимание, как в США вновь начинают прорабатывать вопросы, связанные с военным строительством в Южной Азии. Не AUKUS, это англосаксонское ядро, в которое пересадится НАТО, а именно в Южной Азии, в Юго-Восточной Азии. Там нужен сателлитный военно-политический блок, там нужно некое предполье перед AUKUS, иначе он будет очень уязвимым. В действительности то, что происходит в бывшей Украинской ССР, – это такой маленький эпизод очень большой борьбы. Я бы нас вообще всех предостерег. Да, там нужна очень убедительная победа, победа нокаутом, но тем не менее это всего лишь часть картины. И нам нельзя упускать остальную полосу, которая происходит.
Эти две мысли, ситуация на левом фланге и новые геоэкономические трансформации, мне кажется, они в какой-то точки где-то дальше могут пересечься.
Соловьев: Мысли интересные. А вообще мир к чему идет? Вы оптимист или пессимист? Как оптимист считаете, что будет ядерная война, или еще помучаемся?
Евстафьев: Я тактический пессимист и исторический оптимист. Я считаю, что большой ядерной войны не будет, но я считаю, что без применения тактического ядерного оружия не обойдется, и будет это где-то в районе Южной Азии. Я думаю, что наиболее крупный вооруженный конфликт у нас назревает в Юго-Восточной Азии, а не в Европе. Я думаю, что в Европе будет все немножко не так, немножко не то. Единственное, что меня очень смущает, это последовательная игра американцев на обострение на Балтике. Это игра без правил, без границ, без красных линий. Швеция, Финляндия, размораживание германского военно-морского потенциала. Там масса всяких нехороших признаков. Американцам Балтика вообще не нужна. Это морская зона, которую американцы не могут контролировать своим флотом, которая им не нужна. Если мы сможем остановить обострение на Балтике тем или иным способом, вероятнее всего, как у нас принято говорить, военно-техническим, тогда ситуация в Европе меня вообще волновать будет довольно мало.
Соловьев: Я думаю, еще подожгут Балканы, потому что то, что сейчас англичане стали накачивать косовских граждан, албанцев «NLAW» и всем прочим, это очень опасно. Я думаю, могут применить против Ирана тактическое ядерное оружие, если им не удастся договориться по ядерной сделке. Юго-Восточная Азия крайне опасна. Я думаю, Пакистан могут разморозить, чтобы воздействовать на Индию, Афганистан будут поджигать, могут быть тяжелые бои на афгано-таджикской границе, неизвестно, к чему это все приведет. Так что да, тревожно очень. Веселенькое время. А у нас зато есть энергия, есть продовольствие.
Евстафьев: У нас есть вода.
Соловьев: И у нас есть пресная вода, крупнейшие запасы в мире. Больше где-то в Бразилии.