Гордин явился под утро. Вид имел слегка помятый и виноватый. Он взьерошил волосы на затылке и слегка улыбнулся уголками губ.
- Я вчера наговорил лишнего. Не обращай внимание.
- А я всю ночь думала. Ольга не дочь Тарасова! Этим объясняется и его к ней любовь, и то, что жена не возвращалась после родов так долго. Они оба прекрасно понимали, что она ждёт ребенка от любовника. Теперь нет оснований оправдывать Тарасова только тем фактом, что детей не убивают. Она не была ему родной. А вот о его делах имела полное представление и могла стать опасной.
- Только вот никакой связи Ирины с Тарасовым мы не нашли, - вздохнул капитан. - Она копала под Марата.
- Ольга знала Марата, - почесала Стася лоб. - И он вообще хорошо знает всю семью, потому что его племянница была лучшей подругой жертвы.
- Они же познакомились в институте. Вряд ли там такое близкое знакомство, - Гордин побрел на кухню и присосался к чайнику. Но Стасе было все равно на физические мучения напарника.
- Надо бы прояснить этот вопрос. Знакомы их семьи или нет. Потому что они точно вращались в одних кругах. Мира нам точно рада не окажется, но к ней стоит снова наведаться. Так что собирайся.
- Мне бы хоть душ принять,- заныл мужчина. – Я совершенно мятый и без сна.
- Ой, сиди уже дома! – махнула Стася рукой. Она быстро собралась, вышла из дома, на ходу набирая номер Миры, и села в машину. Девушка долго не хотела соглашаться на встречу, но потом все же переменила решение. Она назвала адрес на окраине города. Стася прибыла туда только через полттора часа.
Обычная типовая многоэтажка 137 серии среди точно таких же смотрелась весьма тоскливо. Перед нужным ей подъездом замерла новенькая дорогая иномарка. Она не сомневалась, что это машина Миры. Домофон не работал, потому женщина беспрепятственно зашла внутрь и поднялась на последний этаж. Старый звонок-кнопочка наполовину выжженный все же нажался. За дверью раздалась мелодичная трель.
Открыл тот самый молодой человек, которого они с Гординым видели в бассейне. Он кивком приветствовал ее и пропустил в квартиру. Убранство ее было довольно убогим, ремонт последний раз здесь был разве что при Ельцине. Представить девочку из обеспеченной семьи в подобных декорациях Стасе было бы сложно, если бы та не сидела на продавленном диване в дорогом дизайнерском платье и приветливо улыбалась.
- У вас такой вид ошалелый, - рассмеялась она. – Вы думаете, подобное место не по мне?
- Я ничего не думаю, - дипломатично ответила женщина. – У меня к вам несколько новых вопросов. Вы познакомились с Ольгой в институте? Раньше не общались?
- Мы познакомились еще в детстве. Мама Оли училась с моей в одной школе. Не близко дружили, но так, в одной компании. Периодически они все встречались. Ну и нас таскали на эти свои сходки. Мы играли друг с другом, но по мере взросления все закончилось. А вот встретились на учебе, много общего обнаружили. Так и задружились.
- А с вашем дядей мама Ольги общалась?
- Да, они же все в одной тусовке вращались. Но со временем что-то не поделили. Знаете, как бывает? О чем-то поспорили, ну и прекратили общение. Без скандалов, если вы на это намекаете. Все очень мирно.
- Никогда никто не упоминал причину разногласий?
- Да никогда никто и не говорил, что эти разногласия были. Это все негласно, - она снова рассмеялась. – Но мы же все понимали, хоть и мелкие были. То чуть ли не в обнимку все время ходили, то даже не смотрят в стороону друг друга. Да ежу понятно, что они разругались. Дети они же наблюдательные. У них столько мусора в голове нет, сколько у взрослых.
- Интересное наблюдение, - кивнула Стася. – Но они же продолжали пересекаться на всяких вечерах?
- Конечно. Но на вечерах обычно столько народу толчется, что можно не наткнуться друг на друга за несколько часов. Не общались и не общались. Ничего такого.
- А потом,когда вы снова сдружились, ваши родные не стали общаться больше?
- Мы были слишком взрослые для этого. Общались иногда, не дядя Марат, тот избегал маму Оли. Да, это то самое слово. Он ее избегал.
- А какой была мать Ольги?
- Властной, - не задумываясь, ответила девушка. – Грубой и совершенной уверенной только в собственной правоте. Авторитарной. Но Олю любила, Все ей прощала. Полину больше отец воспитывал, потому что ведь несколько лет они жили в разных местах. А вот Оля это полностью мамина дочка. Все взгляды, все привычки это от мамы у нее. Только в последние годы отец начал им навязывать это свое «жить надо скромно, много не тратить, деньгами не кичиться».
- А Оля раньше не жила так скромно?
- Нормально она жила. Есть средства – трать их, нет – не трать. Только и всего. Вот это же тоже все существует, - она обвела рукой обстановку вокруг себя. – И я здесь, и я не считаю это чем-то позорным. Но у меня есть деньги, потому я могу позволить себе многое.
Стася обернулась на хозяина. Тот стоял в дверях, скрестив руки на груди, и выглядел совершенно равнодушным. Мира же демонстративно стала копаться в телефоне, давая понять, что ей разговор наскучил.
- Я вас провожу,- впервые подал голос парень. Он направился к входной двери. Стасе ничего не оставалось, как последовать за ним. Дверь за ее спиной захлопнулась слишком быстро, но заметить несколько скрипок у стены в соседней комнате женщина успела. Она остановилась на лестничной клетке и думала, глядя в окно. Потом вернулась к квартире, в которой только что была. Дверь здесь не меняли с момента постройки дома, потому слышимость наверняка могла порадовать любителя чужих тайн. Ей же оставалось только приложить ухо к щели.
- Ты слишком много говоришь,- меж тем высказывал парень. – Вообще не стоило ее сюда звать.
- Пусть увидит, что я не только деньги ценю. Они наверняка решили, что я озабоченная избалованная девчонка. Не думаю, что она снова явится. Все и без того ясно.
- Я бы не хотел, чтобы легавые прознали про наши дела.
- Да им наши дела до лампочки. Они ищут, кто убил Олю. И я хочу, чтобы нашли эту сволочь. Она была моей самой близкой подругой. Потому стану им говорить о том, что можно.
Дальше слов уже было не разобрать, да и по лестнице кто-то загрохотал. Так что Стася решила ретироваться, пока ее не застали подслушивающей разговоры через дверь.