Автор: Elci.
Друзья, не смотря на то, что 12 апреля давно прошло, обойти своим вниманием основоположника современной космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского я не могу.
Константин Эдуардович Циолковский был универсальным мыслителем — он написал много работ в самых разных областях: от физики, математики, инженерных расчетов до научной фантастики, теософии, философии и социальной антропологии. Можно сказать, что он был мистиком и эзотериком: увлекался Евангелием, хотя никогда не был близок к позиции официальной церкви и считал себя материалистом. Тем не менее вера в таинственное, одушевление непознанного спасали его от отчаяния — его откровенная, полная горечи автобиография называется «Фатум, судьба, рок». В ней встречаются рассказы о том, как Вселенная посылала ему знаки и знамения: облака в форме правильного креста, буквы в небе, — во всем этом он видел подтверждения разумности космоса и собственной нужности и продолжал работать даже тогда, когда силы, казалось, подходили к концу. Циолковский признавался, что разговаривает с ангелами (об этом вспоминал писатель Виктор Шкловский, несколько раз приезжавший в Калугу). Многие считали его чудаком или сумасшедшим, а он полагал ангелов высшими разумными существами, более совершенными, чем люди. Он считал, что люди в будущем должны стать ангелами, существами высшей энергии. Как с этим сосуществовали его наука, техника, дирижабль, полеты в космос? Видимо, одно дополняло другое. Сам Циолковский пишет о себе как о мыслителе, а не о технике, инженере, физике или математике. Его называли «калужским Ньютоном», и он был с этим вполне согласен. Циолковский состоялся вопреки обстоятельствам. Он был глух и осознавал это как собственное уродство (болезнь закрыла для него возможность образования: он не мог слушать лекции, оставалось лишь самообразование); он был несчастливо женат и одинок в семье; он сталкивался с неверием окружающих, неприятием коллег, презрением ученых. Но все это его не остановило. Бедный, нуждающийся учитель в перелицованной одежде, он поднимался в свою светелку и, когда писал, конструировал, думал, бывал поразительно свободен.
Согласно семейному преданию, одним из предков семейства Циолковских был запорожский казак Наливайко. Фамилия Циолковский появилась у его потомков, которые в XVIII веке владели деревнями Великое и Малое Циолково недалеко от Варшавы.
В начале XIX века дед Константина, Игнатий Циолковский, переехал под Ровно (город на территории современной северо-западной Украины), где в 1820 году у него родился сын Эдуард. В 14 лет Эдуард стал студентом Лесного института в Петербурге, по окончании которого лесничествовал в Вятской и Рязанской губернии. Там он встретил шестнадцатилетнюю Марию Юмашеву, дочь небогатых помещиков, на которой женился. У Циолковских было шестеро сыновей и дочь.
В автобиографии Константин охарактеризовал отца как человека холодного, сдержанного, умного и честного. Дети его боялись. Мать, по воспоминаниям сына, была красавицей — пылкой, гордой и даровитой. Константин считал, что в наследство от матери ему достались таланты, а от отца — сила воли. 17 сентября 1857 года у Марии и Эдуарда, которые жили тогда в селе Ижевском Рязанской губернии, родился сын, которого назвали Константином. «Появился новый гражданин Вселенной» — так Циолковский напишет об этом событии в автобиографии. В селе Циолковские прожили недолго, в 1860-м Эдуарда Игнатьевича перевели в город — он стал преподавателем естественной истории в Рязанской гимназии. Семья прожила в Рязани почти восемь лет — до 1868 года.
Читать семилетний Циолковский научился сам — по «Сказкам» Афанасьева. Мать поощряла учебу и давала ему по копейке за каждую запомненную букву, а вот как складывать буквы, Константин догадался сам. В 10 лет Костя катался на салазках, простудился, болезнь переросла в скарлатину, и он оглох. Болезнь стала причиной его одиночества — он отдалился от всех и замкнулся, тяжело переживая свое увечье. Но глухота стала и причиной его внутренней сосредоточенности на работе.
Выздоровевший Костя, отделенный от всех стеной глухоты, увлекся проектированием и конструированием. Как и Ньютон в детстве, он делал кукольные коньки, домики, санки, часы с гирями из бумаги и картона. К 14 годам он стал делать коляски и локомотивы на пружинах. Костю Циолковского привлекали фокусы: он делал столики и коробки, в которых вещи появлялись и исчезали. В 16 он изготовил самодельный токарный станок и начал делать ветряные мельницы, а однажды собрал музыкальный инструмент со струной, клавиатурой и смычком. К окончанию гимназии Костя соорудил паровой автомобильчик, аэростат и начал рисовать машины с крыльями.
В 1868 году, когда Косте было одиннадцать, отец подал прошение на перевод в Лесное отделение Вятки. В 1870 году умерла мать, которую Костя очень любил, умер и любимый младший брат Игнатий, с которым он дружил. Учиться в школе глухому мальчику было непросто: он почти не слышал учителей. В университет путь был тоже заказан: слушать лекторов и отвечать на семинарах он не мог. Оставался один путь — заниматься самому по учебникам математики и естествознания еще отцовских времен. С этого времени к нему прилипло обидное «самоучка».
В июле 1873 года Циолковский-старший принял решение отпустить Костю в Москву — может, он придумает, как применить свои способности. Отец обещал ему помогать 10–15 рублями ежемесячно — так сговорились, и Константин уехал.
Три года Константин Циолковский прожил на хлебе и воде: чай и картошка были ему не по карману. В булочной раз в три дня он покупал хлеба на 9 копеек, а оставшееся деньги тратил на книги, приборы и химические препараты. Чтобы купить цинк, серную кислоту, ртуть и спирт (для химических опытов — Циолковский никогда не пил и не курил), он продал теплые носки.
Самообразование шло вовсю: юноша (живший на 18 копеек в неделю!) открыл для себя работы Менделеева, ставил опыты и эксперименты, которые должны были решить ряд ключевых вопросов: как воспользоваться энергией движения Земли, можно ли пустить поезд вокруг экватора, пользуясь магнетизмом, как построить металлический аэростат для плавания по воздуху. Конечно, высшая математика занимала его более всего: она необходима была для расчетов осуществимости его многочисленных проектов.
Циолковский много читал — не только ученых, но и писателей: Толстой, Тургенев, Писарев особенно нравились ему. Для бесплатных занятий он облюбовал Чертковскую библиотеку (сегодня — Историческая), куда бесплатно пускали всех, а за вход в библиотеку Румянцевского музея (сегодня — Российская государственная библиотека) приходилось платить. В Чертковской библиотеке на долю Циолковского выпала первая большая жизненная удача: он познакомился с «московским Сократом», смотрителем Чертковки Николаем Федоровым, другом Толстого и философом. Циолковский писал, что встречу с Федоровым он считает счастьем, и тот, 44-летний, заменил 17-летнему Константину университетских профессоров. Федоров советовал книги, делился своими идеями и взглядами на жизнь: он считал, что в будущем люди станут космическими механиками, химиками и физиками и преобразят Солнечную систему. Константин внимательно слушал.
В какую именно булочную ходил в Москве длинноволосый Циолковский (на стрижке он тоже экономил), установить не удалось, а вот местом его жительства была Немецкая улица (сегодня — Бауманская). Там он снял маленькую комнату и устроил настоящую лабораторию, где проводил опыты. Когда, конечно, не был в библиотеке. Или не писал любовные письма: да, Циолковский часто бывал платонически увлечен. Его первой возлюбленной стала таинственная Ольга, дочь миллионера. Хозяйка квартиры, прачка в семье миллионера, рассказала девушке, что у нее квартирует странный юноша, который устроил дома средневековую алхимическую лабораторию: длинноволосый, постоянно читает. Дочь миллионера, девушка образованная и начитанная, отправила Константину письмо, завязалась переписка, которая длилась год или два, пока ее не прекратили родители девушки.
Когда через три года, на которые была рассчитана отцовская поддержка, Константин вернулся в Вятку, его не узнали, так он исхудал; впрочем, решительности ему было не занимать: он решил давать частные уроки и стать репетитором. Мгновенно стало ясно, что у него настоящий педагогический талант: слух о долговязом учителе, который очень доходчиво объясняет алгебру, геометрию и физику с химией, разнесся по городу. К нему выстроилась очередь из учеников.
Циолковский построил мастерскую и в ней проводил опыты по физике, а еще запускал удивительных воздушных змеев. Тут же, в Вятке, он прочел «Начала» Ньютона и на всю жизнь сделался его поклонником — а еще нашел множество сходных увлечений в характере и детских увлечениях Ньютона и самого себя: машинки, замысловатые механизмы, тяга к науке и самообразованию.
В 1877 году Эдуард Циолковский вышел в отставку, и всей семьей они переехали в Рязань: там Константин сдал экстерном экзамены на звание учителя, и сдал блестяще. Преподавание станет его основной работой на всю жизнь. Через четыре месяца его назначили учителем арифметики и геометрии в Боровском уездном училище.
В январе 1880 года Константин Циолковский (ему было тогда 23 года) приехал в Боровск — центр русского старообрядчества: сюда, к месту гибели боярыни Морозовой и ее сестры, княгини Урусовой, постоянно шел поток паломников. В Боровске Циолковский провел одиннадцать лет, преподавая арифметику, геометрию, временами вел черчение, рисование и историю с географией.
Циолковский сразу полюбил учеников и привязался к ним, увлекся преподаванием. А по вечерам читал, конструировал и занимался наукой. Как и Ньютон, он забывал о сне, еде, прогулках. К счастью, ему удалось снять комнату в доме священника Евграфа Соколова, у которого обеды для всех (и для постояльца) готовила дочь — бесприданница Варя. Циолковский быстро решил сделать предложение. К сожалению, брак не стал счастливым. Ученый женился без любви, надеясь, что жена не станет отвлекать его от работы, а поможет устроить быт — в общем, это было чисто практическое решение. В откровенных мемуарах Циолковский напишет, что не знал ни одной женщины, кроме жены, но не раз платонически увлекался другими дамами.
У Циолковских родилось семеро детей; когда позже несколько из них покончили жизнь самоубийством, Константин Эдуардович с горечью написал в мемуарах, что в таком браке было невозможно вырастить счастливых детей. Тем не менее Варвару в Боровске называли великомученицей: она тащила дом на себе, оставляя мужу, деспотичному в быту, возможность преподавать и заниматься наукой. В 1881 году у них родилась дочь Любовь (она станет секретарем отца), в 1883-м — сын Игнатий; с 1885-го по 1897-й — Александр, Иван, Леонтий, Мария и Анна.
Циолковский был замечательным учителем. Он придумывал задачи, где сражались козы и зайцы, ежи считали заготовленные на зиму яблоки, белки копили орехи, а мыши складывали горох. Константин Эдуардович никогда не повышал голос на учеников и не ставил двоек. Его уважали и любили ученики, так интересно он умел рассказывать.
Помимо преподавания, именно в Боровске Циолковский полностью осознал проблему, которая интересует его более всего, — космические полеты и воздухоплавание. В 1883 им была написана первая рукопись на космическую тему — «Свободное пространство», в ней он предложил использовать для полетов в космос полые стальные шары, которые в пространство выстреливает специальная пушка.
Довольно быстро Циолковского стали считать сумасшедшим изобретателем. Небольшая семья жила всего в двух комнатах: в одной — жена и дети, в другой, окруженный моделями летательных аппаратов, — отец семейства, бедный, но упорный учитель. Продолжая заниматься расчетами возможностей межпланетных путешествий (вдумайтесь, в каких условиях!), Циолковский загорелся одной идеей — цельнометаллический дирижабль. Расчеты его движения, математические формулы (позже они станут известны как формула Циолковского, число Циолковского) занимали почти все его время. Кроме того, он занимался механикой движения, теорией газов и строением Солнца
После того как в Русское физико-химическое общество стали поступать работы глухого учителя-изобретателя из Боровска, к Циолковскому постепенно приходила известность. С ним захотела познакомиться Софья Ковалевская, но Циолковский, стесняясь своей глухоты, не ответил на предложение о встрече. А вот когда профессор Столетов пригласил его в Москву выступить с докладом о разработанном им дирижабле на заседании Общества любителей естествознания, Циолковский не отказался. Доклад прошел хорошо, но по возвращении в Боровск дом учителя сгорел, со всеми рукописями, книгами и приборами, спасли только детей.
Продолжение следует...
Также рекомендуем:
Каналы, на которые стоит подписаться!
Научно-популярные каналы на Дзене: путеводитель
Также рекомендуем заглянуть сюда: