Избушка Бабы-яги с утра подергивала ногами, ставни испуганно хлопали, а метла пряталась под самой дальней лавкой и дрожала там. Весь этот тремор возник от криков самой хозяйки, она истошно вразумляла своих ягушат, что втроем выстроились строго по половице, потупив глазки. Чуфрик, Яшик и Ягулина – детки Бабы-яги и Лешего, которые годков десять тому назад сказочно полюбили друг друга. Эту историю вы уже слышали. Любовь дала им много общего: крышу, быт и прекрасных ягушат – пронырливых, озорных и чудных. В последнем слове ударение поставите сами по ходу сюжета. Так вот. Крыша у парочки почти поехала, но только не от быта, о который по обыкновению разбивается лодка любви. С «лодкой» у них тоже все хорошо. Тому причиной стали ягушата.
От осинки, как говорится, не родятся мандаринки. Погодки сорванцы и девуля, оторви да выбрось, внешне походили на родителей: тот же всклокоченный вид, в пятьдесят оттенков коричневого волосы, вздернутые на десять сантиметров носики и не знающие покоя верхние и нижние конечности. А характеры! Разные, но с одинаковым настроем шкодности. Чуфрик – самый старший и самый шебутной. Он из тех, кто за всякий кипиш, кроме голодовки. Если в какой-нибудь стороне леса случался переполох, то обязательно Чуфрик оказывался там среди первых: в рядах зачинщиков или среди любопытных. Номером один он слыл и в желании покушать: чем вкуснее, тем добавки почаще. За ним по возрасту шел Яшик – малец с ленцой, оттого с большой хитрецой. Вы ж знаете, лень – двигатель прогресса, потому Яшик мог сжульничать виртуозно, но своего добиться, не затратив собственного ресурса. А вот младшенькая Ягулина переплюнула братьев по всем талантам. Легко лесных жителей объегоривала. И никого не боялась, ведь за нее горой стояли Чуфрик и Яшик, хотя от нее же самой нередко им перепадало. По-родственному. Но и этого разладом не назовешь, в основном троица дружно жила, дружно шалила, а после этих шалостей маман в горячках сулилась их в печку на лопате посадить. И тут они стратегию выработали: смиренный и раскаявшийся вид позволял переждать быструю бурю. Глава же семейства слыл добрым тюфяком, в наказание за очередное преступление мог пообещать за прутьями ивовыми в лес сходить. Ха! Выполнять-то выполнял сказанное, но наполовину: уходил, да возвращался без плетей и мыслей о порке.
Вот и в этот раз банда стояла перед разбушевавшейся Ягой, а та искала у любимых чад остатки совести.
- Лесное отродье! Чурбаки не отёсанные! Где, спрашиваю, почет и уважение к Змею Горынычу? Как додумались из его младшенького зажигалку сделать?! – потрясала в воздухе руками родительница.
Все молчали о том, как голову Яшика озарила такая идея, практическая, надо отметить, в быту. А что?! Чем ждать, когда возрастной ценз позволит заклинание заучить по добыче огня из пальца, проще туповатого Грыньку поймать и в кадке на ошейник посадить. Открываешь крышку, а из нее маленький Горыныч в бессильной злобе рвется: огонек так и брызжет! А сам-то он в ошейнике на цепочке. А Чуфрик хлоп крышку на место: нечего просто так «газ» в «зажигалке» расходовать. Умора!
Не оценила такого изобретения Баба-яга. Посмотрела бы я на вас на ее месте. Ходила она к Кикиморе начес на голове освежить. Представьте, заявляется домой вся в радужно-приподнятом настроении от шикарного причесона и открывает кадку, чтобы из нее засоленными лягушками парикмахершу отблагодарить, а попадает под прямую огневую атаку почти отчаивавшегося выбраться на свободу Грыньки. Фантазии хватит, чтобы вообразить усовершенствованную укладку?
В самый накал страстей явился Леший. И тут Яга переключилась на него, требуя немедленных репрессий.
- Будешь в их воспитании участвовать? Ты отец или мимо проходил?! Я с ними только вожусь, а ты молчишь в тряпочку. Скажи им!
- Говорю. Нельзя, детки, маленьких обижать. Попросите у Грыни прощения.
- Еще лучше! Пусть, по-твоему, увальнями будут, валенками. В твою породу.
- А твоя порода лучше?! Что их за дракошу ругаешь, если сама лягух засолила как рыжиков. Верх гуманизма! Вот тебе и пример.
-Я, значит, с плохими генами! Мать никудышная! А ты отец – ну его в болото, что называется, пользы больше будет.
-Из меня-то образцовый родитель. Добрым словом достучаться до каждого могу, а до родных ягушат и тем более!
- Хорошо! Проверим. Проведешь с лоботрясами день, выясним, не свихнешься ли, клешни им не открутишь ли.
С этими словами Ягуля, прыгнув в ступу, отчалила прочь с высоко поднятой головой.
… Повздыхав, повелитель леса взвалил на себя родительское бремя. С первого раза не удалось. Печка из женской солидарности заслонку не открыла. А детишки ныли и просили есть. Хорошо в запасе у хозяина в ближнем дупле хранились орешки. За ними и вышел. Сказочно-зверский аппетит заставил Чуфрика сунуть нос под лавку и отыскать дикую утку с кладкой яиц. Ее отец приволок вчера из леса, где случился пожар. Собирался на днях перенести на дальнюю падь.
- Если бы Грыньку не отпустила мамка, яичницу бы забамбучили, - облизнулся Чуфрик.
В нужный момент в избушку вернулся Леший, предупредив тем самым разорение гнезда.
- Что там потерял, Чуфрик? – мимоходом осведомился у сына.
- Прибраться, думаю, мусора-то сколько скопилось! - откликнулся малец.
- Да сожрать яйца из-под твоей утки он хотел, - тихонько уточнила Ягулина. – Какой же у нас папка наивный! На Колобка по доверчивости смахивает. Если бы не мамуля, давно бы кто-нибудь обул его в лапти. Мужики все одинаковые. Этим все сказано.
Леший суетился вокруг стола, потчуя чад завтраком из березового сока и орешек. Умяв свою порцию и половину из тарелки брата, Чуфрик косился на пайку сестрички. Но та недвусмысленно помахала ложкой. Потому Чуфрик поползновений не совершал, от прошлого раза синяк на лбу еще не поблек.
Подкрепившись, ягушата повеселели. А тут еще и папуля по делам в лес намылился. Прихватив уточку, дав наставления, Леший обещался вернуться скоро. Милые мордашки нежно улыбнулись и клятвенно пообещали не шалить.