СерафимаВанна умела пить чай. Это когда праздник каждый день. Когда чайный стол ломится от вкуснющей еды. Когда можно часами беседовать. Когда горячий чай согревает не только тело, но душу.
Для СерафимаВанниного чая непременно нужен заварочный литровый пузатый чайник в радужных петухах и чудо-цветах. Нужны чашки огромные расписные в золотых искрах с блюдцами и звенящие серебряные ложки. Обязательны хрустальные в колючих гранях розетки под варенье.
СерафимаВанна наваривала варенье тазами. Снимала пузырящуюся розовую пенку для Аленки. Запечатывала банки хрустящей калькой. Заполняла полки в пыльной кладовке.
Вот Клубничное с целыми ягодами, плавающими в темном вязком сиропе.
Это - Вишневое с косточками, легкой кислинкой. Капли гранатового цвета стекают с ложки на блюдце.
Яблочное из маленьких ранеток с хвостиками, золотистое - аромат тёплой ясной осени.
Крыжовниковое изумрудное пряное, приторно сладкое с мелкими зернышками в прозрачных полосатых ягодах.
Малиновое - упругие шарики-малинки - от любой простуды.
Абрикосовое с ядрышками-миндалинками янтарное приторно- сладкое.
Нежное из розовых лепестков, ароматное как южный летний вечер.
Смородина протёртая с сахаром и вареная. Чёрная, красная, белая. С тонким слоем желе и мелкими бусинками ягод.
К СерафимаВанниному чаю полагались пироги. Не пирожки, плюшки, ватрушки - пироги. Пышные, огромные, маслянистые.
Пироги у СерафимыВанны всегда пуховые с румяной корочкой.
На столе любимый Аленкин с лимоном. Тонкое тесто, щедрая лимонная начинка, вываливающаяся на пальцы и скатерть.
Пироги с помидорами чуть кисловатые острые. Душистые помидоры красные, жёлтые, бурые на ароматном тесте.
А ещё с капустой, с рыбой-рисом, с яблоками, малиной, повидлом, вареньем, с потекшей от сахара клубникой, калиной, щавелем. Кусок еле на тарелке уместится.
На вишневой бархатной скатерти фарфоровая сахарница и обязательно щипцы. Лимон на ослепительно белом блюдце. Мёд липовый, цветочный. Горкой пряники, баранки, хрустящие сушки-малышки.
Скатерть стекает со стола, рассыпается шёлковыми кистями на ореховые стулья. Покой. Уют.
Под трамвайный перезвон всколыхнется память. Большой родительский дом. Резной высоченный буфет. Плюшевая скатерть на дубовом столе. Самоварище. На окнах кружево занавесок.
Мать хлопочет в кухне. Там в ларях снежно белая мука-крупчатка, сахарные головы, россыпи орехов, изюма. В кадке поднимается, пузырится тесто. В подполе сметана, сливки, масло. В сенях мёд в липовых бочонках.
На сундуке спит кошка. В отцовых валенках спрятались котята. Сопит под кроватью ёж. Этот всю ночь будет топать по полу и фыркать. Ежа нашли в огороде маленьким колючим комочком, так и прижился в доме.
Школа у СерафимыВанны далеко. Зимой пока доберёшься через весь город устанешь, намерзнешься. Улицы заиндевевшие. Окошки в узорах. Снег скрипит.
У матери строго. Все по порядку. У всех детей своё дело. Хозяйство большое. Коровы, птица, припасы, за домом присмотреть. Семья немаленькая.
Зато отец ребятню балует. Мастер знатный - бондарь. Без его бочек и кадушкек, ковшей да кадок не обойтись. В деньгах недостатка нет. То игрушек накупит, то конфет, бывает и на извозчике повезёт катать.
СерафимаВанна домой собак и котов таскала. Мимо пройти не могла. Мать гнать со двора, а отец всегда заступиться: «Пусть живут! Прокормим!»
За чаем вся семья за столом. Каждый о своём рассказывает. Старшие братья больше про учёбу. Пётр хочет на военную службу. Иван радиоделом увлёкся. СерафимаВанна с сестрой про школу, да про подружек. Мать о сене для скотины, соседках. Отец - какую красоту смастерил. Тётки, дядья заедут, новости привезут. Каждому и любви, и ласки хватало. Тёплый добрый дом. Хорошо жили.
Самовар с тех времён у СерафимыВанны в саду. Дома синий пузатый чайник на плите.
В серванте за стеклом фарфоровый сервиз кобальт с золотом. Но чай только из расписных чашек. Пироги. Варенье. Мёд. Глаза закроешь: все живы-здоровы. Все как в Детстве.
Пора чай пить. К столу!