Биологи ЧелГУ на протяжении пяти лет занимаются вопросами стресса и адаптации у людей разных возрастных групп. Как связаны между собой социальные контакты человека, желание в них участвовать, с уровнем окситоцина у каждого из нас и с индивидуальной структурой микробиоты учёные попытались объяснить в работе «Микробный консорциум и окситоцин как возможные регуляторы социального поведения детей с расстройствами аутистического спектра».
О том, как возникла тема исследования и его актуальности рассказала его руководитель Александра Леонидовна Бурмистрова, доктор медицинских наук, профессор, заведующая кафедрой микробологии, иммунологии и общей биологии ЧелГУ.
— Вы являетесь научным руководителем исследования о роли нейроиммунных механизмов (окситоцина) и микробиоты кишечника в регуляции социального поведения детей с расстройствами аутистического спектра. Расскажите, чем обусловлен выбор этой темы?
— Мы занимаемся исследованием детей с аутизмом уже два года. В рамках проекта «Радуга дождя» биологический факультет ЧелГУ совместно с Комитетом социальной политики города Челябинска и Социально-реабилитационным центром для детей и подростков с ограниченными возможностями «Здоровье» проводят обследование детей из центра «Здоровье».
Наша научная группа уже на протяжении пяти лет занимается вопросами стресса и адаптации у людей разных возрастных групп. В рамках сотрудничества с Челябинским геронтологическим центром был собран материал для оценки когнитивных нарушений людей пожилого возраста. Мы рассматривали эту тему с многих сторон: каково участие иммунной, эндокринной, нервной систем и микробиоты кишечника в психических нарушениях. Так как речь идёт о нарушениях со стороны нервной системы, то патология, которая нас давно интересовала – это расстройства аутистического спектра. Этиология этого заболевания неизвестна. Нарушения нейроразвития могут возникать у плода или на ранних этапах развития после рождения. Факторов риска очень много.
Симптомы нарушений нейроразвития проявляются различно, и некоторые известные психиатры мира считают, что в группу детей с нарушениями аутистического спектра входят и дети с замедленным стартом, то есть те, которым нужно время, чтобы стать здоровым человеком. В мире существует ещё одна проблема – шизофрения. Диагноз шизофрении можно поставить только в подростковом возрасте – в четырнадцать-восемнадцать лет. Аутизм же можно диагностировать с двух-трёх месяцев. Все зависит от того, как оценивает ребёнка родитель. Нужно отметить, что у детей с аутизмом и шизофренией существуют общие клинические симптомы в раннем возрасте, поэтому в группу детей с аутизмом могут попасть и дети с шизофренией. В свете этого возникает потребность в корректном диагнозе, позволяющем выделить отдельно группу больных детей. В этом научном направлении и была написана статья, результаты которой апробированы на конференции.
— Влияние окситоцина на организм многообразно. Какие из его функций вы рассматривали? И о взаимодействии каких микробов идёт речь?
— Речь идёт не о конкретных свойствах окситоцина и микробов. Количество микробных клеток в 100 раз, а генов микробов – в 150–200 раз больше, чем наших. Определить, какой конкретно микроб, его вид, штамм воздействует на человека, никто не возьмётся, потому что они живут в социальном сообществе и работают друг с другом, чаще всего на конкурентной основе. В микробиологии с определённого времени введён «человеческий» сленг: микробиологи говорят «микробы думают», «микробы договариваются», «микробы решают» и т. д., то есть существует сообщество микробов, их социум. Когда речь идёт о каком-то воздействии стрессоров на организм человека, микробиологи-исследователи говорят, что это воздействие распространяется на человека и, в том числе, на микробное сообщество. И конечный результат такого воздействия предсказать трудно.
Окситоцин – нейрогормон организма человека, концентрация которого повышается при кормлении ребёнка грудью – лактации, в сексуальных отношениях, в дружеских и семейных отношениях и т. д. Мы обратили на него внимание, так как это гормон социальных (групповых) отношений. Если говорить о микроорганизмах, то они передаются тоже через социальные контакты от человека к человеку: от матери к плоду, от матери к новорождённому при поцелуе, кормлении грудью – вертикальный путь. Кроме того, существует горизонтальный путь передачи от человека к человеку при прямом контакте, у животных – это груминг. В связи со сказанным возник вопрос, как связаны между собой социальные контакты человека, желание в них участвовать, с уровнем окситоцина у каждого из нас и с индивидуальной структурой микробиоты. Мы установили, что дети с определённой формой аутизма имеют сниженный уровень окситоцина и особый «портрет» микробиоты кишечника по сравнению со здоровыми детьми. Такие дети имеют нарушение в социальных контактах с другими людьми.
— Возникали ли трудности при проведении исследований?
— Во-первых, нам нужно было получить официальное разрешение на обследование детей. Во-вторых, на протяжении всех этих лет мы присутствуем при каждом заезде детей в центр реабилитации, встречаемся с родителями и объясняем им, что состояние микробиоты можно изменить и это важно для детей с аутизмом. У нас есть карты информированного согласия родителей на проведение этих исследований, кроме того, каждый родитель дополнительно получает анкету, в которую вносит данные о своём ребенке. У себя на кафедре мы проводим изучение микробиоты, которое, конечно, требует денег и мастерства.
Вообще, когда занимаешься научной работой, не бывает легко, ни одну минуту, ни один час. Постоянно идёт обработка первичных результатов, полученных при обследовании детей, и их обсуждение. Для нас чрезвычайно важно понять, была ли у мамы инфекция, когда она была беременна, или у неё был стресс, или ещё много различных деталей, в том числе как часто болел ребёнок, какие получал препараты. У нас на данный момент собраны материал от восьмидесяти детей с диагнозом расстройства аутистического спектра. Есть исследования разных авторов, основанные на обследовании тридцати детей, двадцати шести, сорока. Одна из претензий друг к другу в научных работах – маленький контингент обследованных лиц. Впереди большая работа.
— Работы выполнял исключительно ваш научный коллектив, или вы прибегали к помощи партнёров?
— Работа выполняется всеми энтузиастами кафедры, но нас мало: кандидат биологических наук, доцент, Юлия Филиппова, аспирант Арина Тимофеева, магистранты, студенты, старшие лаборанты, это их первая научная работа.
Мы работали над одной частью исследования с партнёрами из Алтайского государственного университета, но это очень сложно. Мы получили интересные результаты, но хотим научиться проводить эти исследования сами. Чтобы сделать самим, необходимо купить дорогостоящую аппаратуру, но математическую обработку данных мы освоили.
— Какие планы на дальнейшее исследование данной темы?
— Закончить её. Это очень тяжёлый труд, динамический: обработать материал, провести математическое моделирование, проанализировать результаты. Во всяком случае, один из результатов – научный доклад, представленный на конференции нашим аспирантом, тема её кандидатской диссертационной работы как раз связана с аутизмом. Это тоже результат, и он серьёзный.
Автор материала: Катерина Табуева
Фото: Станислав Кикосов, открытые источники.