Уезжая, друг шепнул мне на ухо: «Держись за эту девушку. Она готова для тебя на всё. Такое в наше время встречается редко». Я и держался.
Страсти в душе улеглись и всё пошло по-прежнему. Я вернулся к учебе и к работе. Хотя не без проблем. Опять помогла моя девушка, ставшая мне и другом, и матерью, и по сути поводырем в жизни, которую я не знал, проведя свое детство и юность в закрытом учебном заведении.
Смешно вспоминать уже, но я не знал даже как и где надо платить за квартиру по квитанции, поэтому накопились долги, и это тоже было одной из причин моей депрессии.
Я так хотел стать самостоятельным, жить своим умом, но совсем не знал, как это ... ведь в армии за тебя все решали другие, заботиться о бытовых проблемах не надо было. Там привык к четкому распорядку, а на гражданке так жить не получалось - слишком много спонтанности и неопределенности.
А в семье все решала мама, да и когда я бывал в семье, лишь наездами. Все таки семейное воспитание-это залог всей дальнейшей жизни. Поэтому детдомовцам так трудно потом адаптироваться в обществе, а я по сути и был детдомовцем...
Когда мать потом с возмущением говорила, что я какой-то не такой, непохожий на нее, я с вызовом констатировал, что меня воспитало государство, а не она.
У меня было почти две недели пропуска учебы без уважительной причины, то есть без справки о болезни. Тогда пропускать институт было чревато последствиями, не то, что сейчас, когда некоторых студентов преподы в лицо видят лишь на сессии.
Опять моя девушка решила за меня и эту проблему. Она это делала с радостью, а я мучился от того, что оказался таким беспомощным. Вчерашняя школьница сильнее 21-летнего парня, мнившего себя мужиком...
Она занималась со мной, об'ясняла то, что мне было непонятно, что мы совсем не проходили в нашей "элитной" школе.
Все задолженности я сдал, немножко подтянулся. Но учеба уже не радовала. В расписании у нас было слишком много новых для меня дисциплин. И очень много надо было запоминать, к такому объёму знаний я не был готов.
Постепенно я стал тяготиться учебой. Мне стало попросту не интересно.
Всё больше стал чувствовать, что ни один из предметов не отвечает на мои вопросы о добре и зле, справедливости и несправедливости, смысле жизни моей и всего человечества. Да, была философия, предмет на который я возлагал такие надежды в смысле миропознания, но преподавалось все слишком формально и неинтересно.
Почему люди в нашей стране не равны между собой, ведь при социализме должно же быть равенство и справедливость? Почему у людей далеко не равные возможности? Почему в Москве люди живут лучше, чем в Брянске? Почему при справедливом социалистическом строе существуют блат и «нужные» связи?
Почему загнивающий капитализм всё никак не загниёт? Когда же произойдёт эта мировая революция, о которой так мечтали большевики? Ведь для всех очевидно преимущество социализма?
Какие наивные, детские вопросы, подумаете вы. А я как раз и был таким ребенком. Совершенно безграмотным, но пытливым, туповатым и упрямым. Подумать только, парню 21 год! А мозгов совсем нет. Как шутили в то время: "у военных всего одна извилина, да и то на фуражке".
Все эти мировоззренческие метания сильно усложняло мне учебу, но и помогали.
Я все время пытался найти такое объяснение историческим явлениям, подобрать такие слова и выражения, чтобы поставить в тупик преподавателей, которые привычно десятилетиями читали одни и те же лекции. Злило, что они дают вместо знаний давно устаревшие схемы. Жизнь менялась, чувствовался какой-то надлом в системе, не укладывающийся в привычные объяснения.
Мы с моим одногруппником Николаем все время пытались докопаться до самой сути, после которой вопросов уже не оставалась бы. Но каждый раз наталкивались на снисходительные улыбки и вздохи преподавателей, которые, конечно же знали ответы на все вопросы и удивлялись, почему мы не понимаем таких элементарных вещей.
Посмеивались и однокурсники. В учебниках же и монографиях всё написано! Ребята, идите и лучше учите уроки! И мы учили, но хотелось не зубрежки, а ответов на многие вопросы, на которые в то время не принято было не то что отвечать, но и озвучивать их.
Засиживались допоздна в библиотеке в компании девчат-отличниц, где между нами разворачивались целые дискуссии и работники библиотеки вежливо намекали, что пора бы и домой - библиотека закрывается.