Судя по названию, будет щемящая история о первой любви. Ан нет, первый поцелуй у меня был прозаическим, даже вынужденным. И никакой любви.
В нашем городе в 70-х годах некий энтузиаст Михаил организовал киностудию. Получил помещение, достал камеры, пленку, реквизит. Все готово для шедевра? Ах да, нужен сценарий и актеры. Михаил дал объявление типа «Мальчик, хочешь сниматься в кино?» и собрал массу желающих. Встала проблема противоположная: как избавиться от лишних. Сейчас бы сделали пробы, посмотрели отснятый материал и отсеяли кандидатов. Но тогда каждая съемка — это целый процесс, завязанный на транспорт, реквизит, а главное, трату пленки. Поэтому пробы проводили «пешими по конному»: без камеры. И без сценария. Каждый должен сам придумать действие.
Саша Смолин сыграл дореволюционного молотобойца, которого уволил хозяин завода. Рабочий приходит в кабинет эксплуататора и режет правду-матку о работе, заводе и лично о директоре с его родней. Для внушительности пришел голым по пояс и дубиной… т.е. должен быть молот, но его не нашлось в реквизите, взяли палку от елки. Капиталиста играл руководитель. На фоне Саши он смотрелся бледно 😊.
Мы с Сашей Дивисиловым разыграли пародию на Михаила. Я играл режиссера, а Саша — актера, который никак не может сыграть экспрессивную роль так, как хочет руководитель. В конце концов, доведенный до белого каления актер начинает орать на режиссера, тот счастлив и кричит: «Мотор!» Михаил посмотрел на это хмуро, но принял.
Еще были какие-то сценки, не помню.
Девочка была только одна, лет тринадцати, Юля. Она играла сценку из повести Р. Фраермана «Дикая собака Динго», объяснение в любви между Таней и Колей. Но ей нужен был партнер. Меня она выбрала, наверное, из-за того, что в предыдущей сценке показался ей раскованным и талантливым. Дала текст, всего несколько фраз. После короткого диалога Таня, т.е. Юля прижимается ко мне. Конец.
Михаил посмотрел и сказал, что сцена незакончена:
— Коля должен поцеловать Таню.
— Так и задумывалось, — согласилась Юля, — но им помешал выстрел из ружья где-то в лесу. Но и так ясно, что они любят друг друга.
— Ничего не ясно. Сцена провисла. Что хорошо для книги, не смотрится на экране. В кино нет времени на размышления зрителя, нужна конкретика. Давайте дубль, только теперь ты поцелуй Колю.
Юля посмотрела на меня так, как Рипли на матку Чужих в одноименном фильме.
— Не буду я целовать… мальчишку. Я его вижу в первый раз!
— Актриса должна уметь выразить все: горе, радость, любовь. А ты не можешь даже поцеловать.
Юля вздохнула, и мы переиграли сцену. Теперь, когда мы прижались друг другу, девочка коротко чмокнула меня в щеку. Выглядело невпопад и смешно, но Михаил остался доволен.
Я ничего не понял и не ощутил. И поэтому, когда два Саши, мои друзья, подначивали насчет «любви и свадьбы», я только отмахивался. Хотя собирался поговорить с Юлей, она мне показалась интересной. Но девочка больше в студию не приходила. Наверное, разочаровалась в кино.
Все мои книги на Литрес