Вспоминаю эту непростую историю, которая произошла со мной почти сорок лет назад.
Чудесный летний день. Суббота, и я радостно собираюсь на дачу. У меня сегодня двойной праздник — родители забрали на выходной дочку, а я впервые поеду на дачу за рулем старенькой, но собственной машины. Сбегая по лестнице я напеваю, напеваю пока еду и напевая выхожу из машины на даче.
Мелодия замирает у меня в горле, когда я вижу бегущего ко мне с перекошенным от страха и боли лицом мужа. Он с ног до головы в крови, и я не могу понять откуда она течет. “Люся, я порезал руку”, — в панике кричит муж.
Я выхожу из ступора и пытаюсь зажать огромную рану на запястье. Мне удаётся наложить жгут из верёвки и остановить кровь. Запихиваю почти потерявшего сознание мужа в машину и мчусь в городскую больницу.
В травмпункте ему временно зашивают руку, которая оказалась прорезанной до самой кости — все сухожилия и нерв. “Придется Вас положить в больницу”, — говорит хирург. “Здесь требуется длительная, серьезная операция.” “А что будет с кистью?”, — спрашиваю я, глядя на безжизненно свисающие пальцы. “Скорей всего до конца подвижность не восстановится”, — отвечает врач и я с жалостью смотрю на мужа, ещё не понимая, что жалеть мне надо и себя тоже.
Возвращаюсь домой и долго смываю с себя под душем запах крови и чего-то специфически больничного.
Одно неосторожное движение, треснувшее стекло старого аквариума и жизнь разделилась на до и после.
Муж пролежал в больнице больше месяца, ему сделали две операции и отстранили от работы почти на полгода.
Никаких денежных заначек у нас нет. Я сижу в отпуске по уходу за ребёнком и голова моя пухнет от мыслей о том, на что мы будем жить. “Дочка, не переживай, главное, чтобы у Димы рука заживала, а мы поможем”, говорит мне мама по телефону. “И за дачу не переживай, мы с папой там пока поживём”.
Ночью просыпаюсь от резкого, настойчивого телефонного звонка. Время четыре утра. В трубке слышны только рыдания. Понимаю, что это мама. Первая страшная мысль, от которой похолодело всё внутри, — что-то случилось с папой. Наконец маме удаётся произнести: “Люся, у нас сгорел дом”.
Первое чувство — облегчение, все живы. И я начинаю успокаивать маму, пытаясь ей внушить, что это не трагедия. И она вроде бы со мной соглашается и успокаивается, но через 3 часа её увозят в больницу с обширным инфарктом.
Днём из больницы звонит папа: “Маме нужна срочная операция в областной больнице”. На работе папе собрали какие-то деньги и он уехал ухаживать за мамой.
Обратиться нам больше не к кому. Единственный друг мужа Сергей уехал с женой в Магадан, куда распределили Ольгу после окончания педагогического института.
“Дима, что теперь будет?” “Будем продавать машину. Много конечно не дадут, но до моего выхода на работу протянем”, — отвечает муж.
Обнимаю дочку и слёзы мои бесконтрольно катятся ей на щечки. Ложусь спать с тяжелым сердцем и ночью мне снятся какие-то монстры, которые пытаются меня сожрать. Ору во сне и пугаю мужа и дочь.
Утром встаю с больной головой и печально бреду на кухню. Звонит телефон. Я вздрагиваю и со страхом беру трубку — опять что-то случилось. “Вас вызывает Магадан”, — слышу я голос женщины оператора. Точно, звонок-то был междугородный!
Врывается далёкий, но радостный голос Сергея: “Ребята, как вы там, мы по вам скучаем!”. Я не выдерживаю и начинаю рыдать, буквально выть и не могу сказать ни слова. Минут через пять до меня доходит, что на другом конце Сергей, который звонит издалека по междугородке, а минута стоит сумасшедших денег.
Это меня отрезвляет, я беру себя в руки и стараюсь как можно более коротко обрисовать ему обстановку. Сергей слушает молча. Когда я заканчиваю свой рассказ, он мне говорит: “Машину не продавайте, я что-нибудь придумаю и перезвоню”.
Я понимаю, вряд ли он сможет чем-то помочь, но на душе становится как-то легче.
“Сережа просил машину пока не продавать”, — говорю я мужу. Он молча обнимает меня и прижимает к себе. Как же мне его жаль! Его буквально пожирает чувство вины передо мной и дочкой, но я не знаю, как ему помочь.
Так проходит два дня. Сергей пока не звонит, и мы начинаем обдумывать, как нам лучше продать машину. За этим занятием нас и застает неожиданный звонок в дверь. Гадая, кто бы это мог быть, иду открывать. На пороге Сергей с Ольгой и огромным чемоданом. Я стою как истукан и даже не здороваюсь. Подходит муж и так же молча замирает рядом со мной.
Немая сцена длится наверное несколько секунд, но мне кажется, что время остановилось и мы находимся в каком-то параллельном мире, в другом измерении. Я прихожу в себя первой, толкаю в плечо мужа и мы с воплями бросаемся обнимать своих невероятных друзей, наконец осознавая, что они реальны и не мерещатся нам с горя.
“Ребята не пугайтесь, но мы к вам надолго”, — говорит Сергей. “У Ольги каникулы, а рудник, на котором я работал, вообще закрыли”.
Две недели живем на их деньги, потом я выхожу на работу, а с дочкой остаётся сидеть Ольга.
Друзья прожили у нас почти три месяца. За это время муж приспособился заниматься домом и дочерью при помощи одной руки, а вскоре вернулись домой мама с папой и жизнь вернулась в спокойное русло. Про дачу решили пока не думать, участок остался, а здоровье и деньги будут — построим новый дом.
Столько лет прошло с тех пор, но мы всегда помним, что сделали для нас наши друзья. И при каждой возможности тоже стараемся им помочь. Нет на свете ничего дороже, чем человеческая доброта, милосердие и верность.
Я считаю способность любить и сопереживать самой большой ценностью, данной нам Богом и благодарна за то, что мы заслужили таких друзей.
А что для Вас настоящие друзья? И готовы ли Вы быть рядом с ними в горе и в радости?
О своих друзьях Вам рассказала Людмила Макарова
Екатеринбург
#рассказ #рассказы #воспоминания #воспоминания и мемуары #житейские истории #друзья
Другие статьи Людмилы Макаровой:
Дайте до детства счастливый билет
