Все мои повествования, так или иначе, начинаются с воспоминаний о моей бабушке-Притуповой Евдокии Павловны. Это тоже не будет исключением. Всё-таки большую часть своего детства я провёл под её опекой. Матушка моя была матерью-одиночкой, так как не была зарегистрирована с моим родителем. Бабушка моя не получала пенсии. И вот как-то, чтобы свести концы с концами, матушке часто приходилось работать по две смены подряд, с 8 часов утра и до 8 часов вечера. Иногда ей выпадали и ночные дежурства. Так что, в основном, мы коротали время вдвоём с бабушкой. По летней поре, на наших плечах, старых и малых, лежала прополка и поливка огорода. Особенно мне нравились походы по заготовке берёзовых веников, для бани. Это были походы «на природу». Бабушка объясняла мне каждую ягодку, каждую травинку. Что можно использовать в пищу и как это делать, а какая трава является ядовитой. Длинными, зимними вечерами, а в наших широтах, в пять часов вечера уже темно, бабушка растапливала печь, и мы сидели возле неё, не зажигая электрического освещения. По стене плясали огненные блики, пробивавшиеся через кружки чугунной, печной плиты, раскалявшейся до малинового цвета. Бабушка разрезала сырую картофелину, прямо в кожуре, на тонкие кружочки, и слегка их подсолив, запекала их, на раскалённой плите. В то время, мне казалось, что вкуснее этого лакомства, я не ел, никогда. Бабушка рассказывала мне про «ранешнею жизнь», в деревне Красноярке, стоящей на берегу реки Чарыш.
А ещё мне бабушка наказывала: «Лёшшишка, ты родился 30 марта, в день святого Алексея, тебя и нарекли его именем. Значит ты божий человек. Идёшь по лесу, стоит ловушка, лежит битый зверь, ты его не бери, хозяин придёт-возьмёт. Никогда не обижай, ни красных девиц, ни вдовиц, ни малых детушек. Ты не обижай и тебя никто не обидит. А если обидит-Бог его накажет. А ещё, я знаю, вырастешь и построишь каменный дом.» Я, как-то, по малолетству, просто не придал её словам значения. Только потом, по достижению зрелого возраста, сопоставив некоторые события, произошедшие в моей жизни, и их последствия, я убедился в том, что бабушкино заклятие действует. Кажется, это мистика, но факты. А факты-это упрямая вещь.
Через восемь лет, после её смерти, а умерла она в 1972 году, я построил кирпичный дом. По тем временам, самый большой, в нашей, Нагорной, части города. Вторая часть заповеди-сбылась. А вот, что первая часть работает, я начал понимать гораздо позже.
Случай первый. Когда я служил в Советской Армии, ещё на территории Советского Союза, мой командир отделения, младший сержант Голенко, вообразил, что он является большим начальником, ну одно слово-хохол. Нация у них такая. Пыжатся, корчат из себя, а на самом то деле так, ноль без палочки. Он захотел, чтобы, обращаясь к нему, я брал под козырек и называл его, не иначе, как товарищ младший сержант. Все, как написано в уставе внутренней службы. Как говорят: «Нашла коса на камень». Пользуясь своим служебным положением, начал, через день, объявлять мне наряды, вне очереди. Причину всегда можно найти, стоит только захотеть. А это, 4 часа, после отбоя, когда весь личный состав мирно спит, уработавшись задень, ты, моешь пол. И на сон тебе, остаётся всего четыре часа, вместо восьми, положенных по уставу. В застенках «Гестапо» это называлось «пытка бессонницей». Об этом писал Юлиан Семёнов, в своей книге «17 мгновений весны». Я выдерживал эту пытку, иначе это не назовёшь, в течении четырёх месяцев, никому не жалуясь. И вот, в марте месяце 1974 года, пока я лежал в лазарете, по случаю за гноения натёртости, на ноге, моего командира, уложили в госпиталь, с диагнозом «Туберкулёз лёгких», после чего комиссовали. Больше я его никогда не видел и о его судьбе мне ничего не известно.
Случай второй. Служа в армии, я, за особо выдающиеся успехи, в боевой и политической подготовке, присвоили квалификацию-шофёр второго класса (в то врем это так называлось, официально). Это, само по себе, было довольно редким явлением. Вернувшись домой, после службы, я, устроился на работу в Барнаульский педагогический институт, водителем служебного автобуса. 23 февраля 1976 года, наш начальник, проректор по АХЧ, Николаенко Владимир Семёнович, разрешил нам, шоферам, отметить этот мужской праздник, День Советской Армии, в узком кругу, в гараже. В институте, на заказной машине «Волга», ГАЗ-21, из «Санаевского» автохозяйства, работал водителем, как все его называли- «Валька-Щегол». Такой разбитной парень, что называется «пальцы веером». Вот он, тоже, принял участие в нашем праздновании. Под занавес банкета, когда большинство участников уже начали спрашивать друг у друга «А ты меня уважаешь», ему что-то не понравилось, в произнесённых мною словах. Взяв с импровизированного стола пустую бутылку, из-под портвейна «Мужик в шляпе», (была такая марка молдавского портвейна) ёмкостью 0,75 литра, из толстого, зелёного стекла и разбил её о мою голову. Толи голова у меня была такая крепкая, толи удар смягчила, надетая на эту голову, ондатровая шапка, только бутылка разлетелась, на мелкие осколки, а я не получи даже сотрясения мозга. Примерно через год, выше упомянутый Валька-Щегол, со своим приятелем, пошли в гости, в двухэтажный барак, на посёлке Западом, к женщинам, как говорит наш президент, с пониженной социальной ответственностью. Но плацкарт оказался уже занят, другими молодыми людьми. И после небольшой словесной перепалки, Славку-Щегла, просто выкинули в окно, со второго этажа. Посадка была не такой мягкой, как хотелось бы, он приземлился, кобчиком, на чугунную крышку канализационного колодца. Случайно, года через два, уже не помню где, мы с ним повстречались. Он, с большим трудом, передвигался на инвалидной коляске.
Случай третий. Когда-то, зимой 1991 года, собрав все свои сбережения, я приобрёл бульдозер Т-130, за 14 тысяч рублей, теми деньгами, на камнерезном комбинате, на станции Ложок, Новосибирской области и перевезти его, в село Чарышское. В этом селе, я создал акционерное общество «Новь», по добыче мрамора и открытию карьера. Акционеры избрали меня на должность генерального директора. Вскоре грянул развал Советского Союза. Пришли лихие девяностые. Мои тамошние компаньоны, за моей спиной, сдали в аренду, золотодобытчикам, этот трактор, вернее отдали, за так. Имущество то не своё. Прошло несколько лет. На Алтае начали строить автомобильную дорогу Алтай-Кузбасс. Через своего двоюродного братца, Раевского Олега Николаевича, я вышел на связь с охотоведом Чарышского района, Огнерубовым Николаем, а чёрт его помнит, какое у него, было отчество. Путём долгих перипетий, мы, в наглую, отобрали у золотопромышленников, почти новый бульдозер, Т-150, все документы на имущество были оформлены на меня. Перегнали его, с прииска в село Бащелак и сдали его на ответственное хранение. Я, же, договорился сдать его в Бийское ДРСУ, которое вело работы по строительству вышеупомянутой дороги. Да здравствует его величество бартер! По взаимозачёту, в счёт транспортного налога, за 1,5 миллиона рублей забирало этот трактор, а на этот сумму, Бийский элеватор, отпускал крупу. Крупа уходила на Бийский льнокомбинат, который, в свою очередь, камуфляжную ткань. Ткань перешивалась в спецодежду и поставлялась в лесхозы Алтайского края. Лесхозы рассчитывались, за поставленную спецодежду, круглым лесом, который я, в свою очередь, реализовывал в городе Барнауле и получал наличные деньги, без всякого налогообложения. В итоге, высвечивалась цифра в 4,5 миллиона, теми деньгами. Пока я выстраивал всю эту цепочку, братец Раевский и Коля Огнерубов, подогнали трейлер и вывезли трактор в Казахстан. Как только трактор пересёк Казахскую границу, братья-казахи, сказали двум несостоявшимся коммерсантам, что они их видели в телевизоре и не о каком тракторе, тем более о каких-то деньгах за него, не имеют ни малейшего понятия. Через пол. Года, у братца Раевского умирает жена, а ещё, через год, умирает Коля Огнерубов, хотя ростом он был 185 см., в плечах, косая сажень, а об лоб можно было убивать 3х месячных поросят.
В этом списке, ещё можно упомянуть Муравлёву Татьяну Афанасьевну, которая за два месяца, до этого совершенно туда не собираясь, ушла на тот свет. Гуцеву Марину Викторовну, которая, в течении года, не успев даже износить шубу из опоссума, нечестным путём, изъятую у меня, почила в бозе, хотя всего два дня, как справила своё пятидесятилетие. Можно продолжать и дальше, но это уже будет долго, нудно и не интересно. Кто-то скажет случайность, а мне кажется, что это действует бабушкино заклятие, хотя умерла она, уже 50 лет назад. Господь то, он всё видит.
Июль 2021