Итак, друзья, совершаю небывалый публицистический подвиг: в пятницу я нечаянно удалила свой текст о разнице воздействия пропаганды на нашего человека и условного западного. Дабы весь цикл про аспекты новейшего агитпропа был опубликован здесь, я решила переписать потерянную часть. Чтобы новая версия была интересна тем, кто прочитал и первоначальную, построю текст иначе. Поехали...
Для меня события последнего времени стали поводом еще раз подтвердить свое давнее утверждение о том, что российский человек вообще-то пропаганду воспринимает слабо по нескольким причинам:
- у него есть от нее мощный советский иммунитет
- он исторически меньше доверяет государству, потому что живет при этом институте меньше человека западного
- телевизор перестал быть эффективным доставщиком самой кондовой пропаганды, потому что самые неумные телезрители перешли в интернет
- у пропаганды в России маленькие ресурсы и очень слабые навыки.
Давайте разберем тезисы по частям. Первый - о всеобщей иммунизации от пропаганды в годы СССР, когда она подавалась в головы в насильной форме. Бывший советский человек научился пропаганду распознавать, высмеивать, а еще он к ней испытывает сильнейшее отвращение, так как она была инструментом осуществления насилия. Если иметь это в виду, то получится, что юные поколения как раз более уязвимы перед пропагандой. Так и есть: я вижу, что агитки в сети больше распространяют именно молодые. Причем, неважно, на что они клюют, пропаганду и или контрпропаганду - главное, что они доверяют информации, которая исходит из авторитетных для них источников, в частности, они верят всей западной пропаганде и воспринимают ее не как контринформацию, а именно в качестве исходящей от авторитета доктрины.
И тут можно только развести руками, потому что одинаково стыдно становиться жертвами любой манипуляции, даже если она с приставкой "контр-"
У западного человека этой устойчивости тоже нет. Западный человек не привык, что его медиа и власть могут лгать. Это первое. Второе: жизнь западного мира достаточно ровна и благополучна, он редко сталкивается с необходимостью мобилизовать все скрытые ресурсы пропаганды, чтобы прессовать ими население в лоб. Такие события выпадают по несколько на жизнь одного поколения. Думаю, что во Франции после Второй мировой это были разве что студенческие протесты в шестидесятых. В США - пик макартизма, Уотергейт, Афганистан, Ирак, импичмент Клинтону, казус Трампа и BLM. То есть, в западном мире полным полно обывателей, которые во взрослом состоянии вообще не видели массированную пропаганду в действии. В России же мы второе столетие живем в условиях мобилизации официоза и агитпропа, мы привыкли. Они - нет.
Вообще, этому моему неудачному происшествию с удалением текста стоило случиться хотя бы для того, чтобы я теперь получила возможность поставить ответы и комментарии к тексту прямо по ходу разговора, потому что до того, как я где-то в приложении что-то нажала, на него успели ответить несколько человек.
Один из таких моих корреспондентов - лютеранский епископ Игорь Князев, который, оказывается, несколько раз уже подбирался, как и я, к теме воздействия пропаганды на жителей разных стран, а в этот раз записал целое видео, оно как раз дополняет мой тезис о том, что у людей с советским опытом есть иммунитет к пропаганде. Епископ Князев говорит еще об одном аспекте коммунистического опыта наших людей, до которого я сама не дошла своим умом:
что советский человек привык воспринимать пропаганду как транслируемые государством правильные ответы на возможные вопросы
Как диктат демонстративного поведения. Если завтра человека поймают на улице и спросят, будет ли он закупать гречку, тот сразу ответит: "Нет!", потому что по телевизору сказали, что дефицита не будет. Но к реальной жизни и поведению эта информация никакого отношения не имеет. Пропаганда дает человеку своего рода текущий, обновленный глоссарий, чтобы тот мог безопасно общаться с государством в случае, если то выйдет на связь.
Мысль эта кажется мне, пожалуй, более важной, чем все сделанные мною наблюдения, так что я ставлю здесь полную реплику епископа и в очередной раз советую канал Кязева читать. Сама я еще в начале года поймала себя на том, что из либерально мыслящих политизированных авторов я стала читать и слушать преимущественно... священнослужителей, причем, разных церквей и конфессий. Потому что они себе еще не раздраконили.
Ну а теперь - второй мой тезис - о разнице в опыте государственности. Это очень важно: жителей стран и культур с долгой историей государства характеризует высокое ему доверие и подчинение его институтам. Значительная часть западного населения живет под государственным аппаратом со времен Древнего мира и даже - эллинов. Оно привыкло подчиняться, жить по законам, доверять. Британцы отсчитывают свой опыт проживания в современного типа государстве от императора Клавдия. И даже американцы, чья страна по европейским меркам молодая, на самом деле наследники той самой римской культуры. Хотя по американцам и их гражданскому обществу, склонности к протестам видно отличие от европейцев: американцы большие стейтскептики.
У нас в сравнении с Европой опыт проживания в государстве современного типа меньший, поэтому мы государственным институтам реже верим. А еще реже - украинцы, они вообще всю свою историю провели в составе разных государств, идентифицировали себя в разные времена с разными народами и нередко чувствовали себя в противостоянии государству, в составе которого развивались.
Это все, думаю, делает украинцев еще менее восприимчивыми к пропаганде и агиткам, чем даже мы
Интересно, конечно, как такой тезис вяжется с невероятным шквалом проукраинской пропаганды. Я думаю, ответ простой: ее делают не украинцы, а люди западного мира. Я бы, может, не поверила даже расследованиям американских республиканских журналистов, рассказывающих, какую на самом деле огромную пропагандистскую сеть построили вокруг Украины, если бы сейчас не видела, что соседняя страна запропагандирована совершенно чуждым ей материалом. Я еще вернусь к этому тезису в другой раз, когда буду писать конкретно о феномене украинской агитации и ее ошибках. Пока запомним: и мы, и украинцы слабо воспринимаем пропаганду, однако каждого из нас этот факт привел к разным результатам.
Третий тезис я давно раскрывала и в своих колонках в СМИ. В России телевизор перестал быть источником информации для самых необразованных и глупых (так ведь принято описывать классического телезрителя?) - эти люди ушли в интернет, где подача материала еще проще.
Я даже дам здесь, прямо в тексте, ссылку на свой обзор передачи Владимира Соловьева. Мне кажется, в нем я вполне понятно показала, что для просмотра таких передач, всяких "60 минут", "Время покажет" и пр. требуется больше внимания, усидчивости, аналитических способностей, чем для потребления контента в Ютьбе. Это более сложный для материал, чем короткие ролики с мелькающими картинками или стримы с веселыми отбивками.
Потребители совсем уж примитивных агиток перешли в интернет, где у власти и ее официоза не очень сильные позиции.
И здесь мы приходим к четвертому тезису: о том, что у нашей пропаганды оказались слабые ресурсы. Тем более, в сравнении с общей западной машиной, которая работает на Украину (и работу которой в частности раскрыли иностранцы, в том числе американские журналисты прореспубликанского толка). Оказалось, что у России нет огромных площадок, с которых бы она могла внятно говорить именно для внутренней аудитории, нет больших специалистов, которые умели бы моментально отвечать на фальшивки, дезинформацию, давать в эфиры обстоятельные обзоры, быстро все анализировать и распространять - как, например, нужно было делать после истории с Бучей.
Запропагандированность и зомбированность российского населения большой миф. На самом деле наши люди пропаганде не доверяют, смотрят ее не очень внимательно, да и государству, как выяснилось, особенно нечем свой народ пропагандировать.
Что это означает применительно к текущей ситуации? А значит это, друзья, что проявленная большей частью населения и гражданского общества солидарность вокруг армии и сочувствие ей это натуральный естественный результат,
что поддержка украинской истории россиянами органическая, что власть не запропагандировала население, а они есть плоть от плоти друг друга
Я думаю, всем, кто пытается сейчас понять, что будет дальше, нужно в первую очередь признать этот факт: население само разобралось во всем и приняло независимую позицию, которая сейчас совпадает с государственной.
В любой момент, между прочим, население может от государства отвернуться. Пока Владимир Путин, армия и государство Российская Федерация в глазах народа едины, но любой неосторожный шаг - и народ может их в своем сознании разъединить. Например, если вместо российских военнопленных власть обменяет на британцев или азовцев Медведчука. Это будет очень непопулярный и опасный внутриполитическими последствиями шаг. Одно движение - и народ, поддерживая армию, будет противопоставлять ей власть и государство. И на этом игры кончатся.
Первая часть цикла здесь
Далее будет продолжение цикла про агитацию:
- феномен украинского агитпропа в беспрецедентное время, когда враги могут написать друг другу онлайн на одном языке;
- чем может обернуться для человечества новая реальность, в которой удается за час мобилизовать на информационную стычку несколько миллиардов не разобравшихся в проблеме обывателей.
Дзен отключил возможность монетизации за тексты на околополитические темы, так что никакого дохода от рекламы я за все тексты про Украину не получаю. Если считаете нужным, можете перечислить мне гонорар. А можете читать просто так - все мои тексты открыты и бесплатны