Всю следующую неделю будущий кандидат наук и его консультант энергично опровергали пресловутые каноны и устоявшиеся представления. И если Салакин периодически спохватывался и пытался смягчить наиболее радикальные утверждения, то Игорь наоборот настаивал на как можно более твёрдых формулировках. «Именно так и нужно действовать! — горячился он. — По другому нам с вами это «болото» не встряхнуть».
Когда количество совместно наработанных страниц перевалило за двадцать, куда более опытный Пётр Аркадьевич предложил сделать небольшой перерыв, а заодно и показать промежуточный материал научному руководителю. Тот, к чести его будь сказано, не стал затягивать с прочтением и уже на следующее утро пригласил Игоря к себе в кабинет. Увы, вместо ожидаемого триумфа и слов поощрения, последний внезапно для самого себя «очутился под холодным душем».
— Ты совсем спятил, братец? — едва поздоровавшись, без обиняков начал отчитывать Игоря руководитель. — Да тебя за такие выкрутасы надо взашей гнать из аспирантуры и отправлять обратно на первый курс — заново изучать историю литературы.
— Но почему? — возмутился Игорь. — Если хотите знать, это не только моё субъективное мнение. Точно таких же взглядов придерживается…
— Думаешь, я не догадываюсь, откуда взялась эта ересь?! — резко прервал Игоря хозяин кабинета. — Да от неё за версту пахнет нашим бывшим коллегой Салакиным.
— А я вовсе и не собирался это скрывать, — не сдавался Игорь. — Пётр Аркадьевич действительно меня консультировал, и мне кажется, что мы как раз очень грамотно реализовали вашу идею отступить от классических канонов.
— Я имел в виду: «слегка отступить», а не переворачивать всё с ног на голову, — нетерпеливо отмахнулся руководитель. — Неужели ты и вправду не понимаешь, что с таким подходом тебя ожидает не кандидатский диплом, а неминуемый провал на защите?
— Впрочем, давай начистоту, — неожиданно весело продолжил он. — Лично мне по душе многое из того, что вы там со «Столыпиным» понаписали. И мыслей свежих полно, и аргументация зачастую выше всяких похвал…
— Так в чём же тогда проблема? — растеряно спросил Игорь.
— А в том, что ни твоё, ни салакинское, ни даже моё мнение не стоят ломаного гроша по сравнению с точкой зрения членов учёного совета, — громким шёпотом ответил шеф. — И это вовсе не означает, что там засели одни отъявленные ретрограды или напрочь утратившие ощущение реальности чудаки. Просто кандидатская диссертация — не место для проявления столь радикального свободомыслия.
— Но ведь учёный совет можно попытаться переубедить, — возразил было Игорь.
— Я вижу, ты так ничего и не понял, — устало произнёс хозяин кабинета. — Короче, слушай меня внимательно: либо ты без всяких возражений выбрасываешь из своей работы все эти двадцать с небольшим страниц и вместо них приносишь мне нечто более благоразумное, либо ищи себе другого руководителя. Я под таким вольнодумством подписываться не намерен!
* * *
Сидя на лавочке неподалёку от университета, Пётр Аркадьевич ждал Игоря и, от нечего делать, строил планы на будущее. «Вдруг моё участие в этой работе послужит мостиком для возвращения в реальную жизнь? — размышлял он. — Ах, как хотелось бы верить!» Салакин уже начал представлять ситуацию «в красках» и даже продумывать, какими словами он ответит на недавние происки недоброжелателей, но в этот момент к нему подошёл Игорь. Одного взгляда на грустную физиономию диссертанта было достаточно, чтобы понять, что дела пошли вовсе не так, как предполагалось.
— Вот, чем меня «обрадовал» шеф, — окончив краткий пересказ только что состоявшегося разговора, уныло произнёс Игорь. — Даже и не знаю, что теперь делать. Честно сказать, мне жуть как не хочется отказываться от наших с вами взглядов, но и поставить под сомнение свою научную карьеру я тоже не готов.
— Тем не менее, выбирать всё же придётся, — резонно заметил «Столыпин». — И не жди от меня совета. Такие решения принимаются только самостоятельно.
— Тогда я, наверное, прислушаюсь к мнению руководителя, — неожиданно быстро сказал Игорь и замер, ожидая реакции Петра Аркадьевича.
— Ну что ж, ты сделал выбор, и я принимаю его без каких-либо комментариев, — ответил Салакин. — Только имей в виду, что на этом мои консультации закончились.
— Жаль, — искренне отреагировал Игорь. — Но, если отбросить эмоции, мой шеф несомненно прав. Диссертационная работа — это и впрямь не место для проявления вольнодумства.
— А ещё в ней недопустимо присутствие искусственных красителей, консервантов и ГМО, — ехидно пошутил Салакин, но тотчас же посерьёзнел и добавил: — Не обращай внимания, это всего лишь защитная реакция мозга на очередную неудачу. Ну что, будем прощаться?
— Постойте, Пётр Аркадьевич, — спохватился вдруг Игорь. — Я ведь с вами ещё не расплатился.
— А ты мне ничего и не должен, — твёрдо ответил «Столыпин». — Помочь тебе я не сумел, а в качестве компенсации за потраченное время вполне достаточно тех обедов и ужинов, которыми ты меня кормил всю прошлую неделю.
«Вот я и приплыл, — подумал он, глядя вслед уходящему Игорю. — Взял и лишился неплохого заработка. Но оставаться консультантом и только ради денег покорно изображать приверженность нелепым канонам — это не по мне! Кривить душой я действительно не умею».
По дороге домой Салакин изо всех сил старался не поддаваться унынию. «Не жил хорошо — нечего и начинать, — то и дело убеждал он сам себя. — Денег у меня на пару дней хватит, а потом…»
«Потом придётся снова не спать по ночам и рыться в мусорных ящиках, — вынес он окончательный приговор, уже вернувшись в свою квартиру и вешая костюм в шкаф. — Ну и ладно. В конце концов, не привыкать. Поначалу гораздо хуже было».
«А ведь у меня ещё есть целая куча банок из-под пива! — вспомнил вдруг «Столыпин». — В общем, если вдуматься, всё не так уж и плохо».
Усевшись на диван, Пётр Аркадьевич прикрыл глаза, намереваясь немного подремать, но тут вновь пронзительно зазвонил телефон. «Да кто тем ещё?» — раздражённо подумал «Столыпин» и снял трубку.
— Пётр Аркадьевич, я остолоп! — внезапно услышал он бодрый голос Игоря.
— Перестань, — мгновенно остановил его Салакин. — Мы уже всё обсудили, и я не вижу никакого смысла возвращаться к этому разговору.
— Речь вовсе не о моей диссертации, — принялся торопливо объяснять Игорь. — Я просто забыл сообщить вам одну очень важную вещь. Суть в том, что мой отец — начальник рекламного отдела довольно крупной фирмы — ищет специалиста, способного грамотно и доходчиво писать тексты на заданную тему. Вот я и подумал: а почему бы ему не пригласить вас?
— Кажется, такая профессия называется копирайтер, — задумчиво произнёс Пётр Аркадьевич. — И ты думаешь, что я справлюсь?
— Ещё как! — уверенно ответил Игорь. — Не сочтите это за лесть, но вашему умению складывать слова в предложения, а из предложений составлять логичный и удобочитаемый текст любой писатель позавидует.
— Так уж прямо и любой, — усмехнулся «Столыпин». — Впрочем, если ты действительно убеждён в том, что я подойду, то, пожалуй, можно попробовать.
— Вот и чудненько, — резюмировал Игорь. — Отец готов встретиться с вами прямо сегодня. Записывайте адрес.
Положив трубку, Салакин изумленно покачал головой и вновь вытащил из шкафа костюм. Несмотря ни на что, жизнь всё-таки налаживалась, но это, как говорится, уже совсем другая история.