Книга стихов Михаила Матусовского о Хиросиме называется «Тень Человека». Это потому, что после бомбардировки люди исчезали бесследно, а их тени – оставались на остовах зданий, на мостах.
Но, как мне думается, это название можно трактовать шире. «Тень человека» - это не только о погибших японцах. «Тень человека» - это точная характеристика каждого из тех, кто осуществлял это злодеяние или одобрял его. Потому что в президенте Трумэне, в американских пилотах – в них человека уже не осталось, только тень…
А что касается Хиросимы... Да, Япония была агрессором в войне и ещё каким. Равно как и Германия. Германские нацисты получили своё, но Красная Армия не уничтожала мирное население. Тем более - таким оружием, которое убивает жестоко; кого-то сразу, а кого-то - замедленно, мучительно. А кто-то уже рождается облучённым - то есть обречённым на очень короткую, похожую на пытку, жизнь.
Хиросима превратила Японию из агрессора в жертву - силами ещё более страшного агрессора. И несчастная девочка Сакая никоим образом не виновата ни в чём...
Устремлён куда-то взгляд раскосый
Словно видит свет иного края
И чернеют на подушке косы,
С девочкою рядом умирая.
Многое знавала Хиросима,
И такое здесь тогда случилось:
Мать под сердцем девочку носила,
Девочка под сердцем облучилась.
Глаз над ней бессонных не смыкая,
Все плывут, плывут сиделок лица.
Умирает девочка Сакая,
Умирает в атомной больнице...
Если бы не вера в вечную жизнь и бессмертие души, то, наверное, я и мои друзья не смогли бы столь долго и часто ездить в дома для престарелых. Потому что разговариваешь порой с бабушкой или с дедушкой, смотришь ему (ей) в глаза и понимаешь – а ведь в следующий раз можем и не встретиться. И вообще вся наша волонтёрская деятельность на данном направлении очень парадоксальна – с одной стороны, да, праздник и радость. А с другой стороны, всё чаще и глубже проникает в нас через такое общение иная реальность. Ведь мы соприкасаемся с людьми, живущими у черты, за которой – Вечность…
А ведь бывали и бывают куда более тяжёлые моменты. Когда, например, ты даёшь концерт перед солдатами, которым завтра – в бой. Или перед молодыми, но неизлечимо больными. Что ты им скажешь? Какие слова подберёшь? И здесь, наверное, лишних слов не надо. Музыка всё скажет. Как говорила скрипка в руках Леонида Когана облучённым людям из Хиросимской атомной больницы. И как точно сумел это передать в своём стихотворении Михаил Матусовский – человек, воспитанный в атеистическом духе, но с душою ищущей, жаждущей Бога…
Застигнуты ливнем затемно,
Мы мокрой бредём дорогою.
Сегодня в больнице атомной
Концерт Леонида Когана.
Хотя бы на время малое
Забыв обо всем безумии,
Больные в повязках марлевых
Застыли в дверях, как мумии.
Открылась в дыму и копоти
Им прожитых лет бессмыслица.
Они еще с нами в комнате,
Но в списках погибших числятся...
В бинты или гипс заковано
Здесь горе самой Японии.
Но нам не найти Бетховена
Для атомной той симфонии.
Почти в гробовом безмолвии
По нервам, вконец издёрганным,
Летит, высекая молнии,
Смычок Леонида Когана.
И люди, поверив в лучшее,
Как верят в свободу узники,
В молчании стоя, слушают
Последнюю в жизни музыку.
Хиросимские стихи Матусовского - это совсем другие ритмы; это рваное, ломаное, взорванное повествование. И не поверишь, что это писал автор "Подмосковных вечеров", "Старого клёна", "Вологды". Даже фронтовые стихи Матусовского – другие, потому что фронт Великой Отечественной был в глазах поэта как-то проще, честнее, прямее. Хиросима – это другая война. Подлая, дикая, за пределами человеческого разума, ломающая все привычные представления о мире, о добре и зле.
Это наша, русская - то есть вселенская - боль.
Это было давно. Это было не с нами. И зачем нам тогда об этом знать?
Затем, что неусвоенные жизненные уроки имеют свойство повторяться.
Более 30 лет назад я был учеником седьмого класса – как те ребята, перед которыми немало выступил в своё время с творческими встречами. В своём «перестроечном» детстве я очень верил голосам нашей «передовой» интеллигенции – о том, что «у нас всё плохо, а на западе всё хорошо». Я стыдился быть русским и советским – и гордился тем, что я «западник» и «демократ».
Так вот, Хиросима – это, в общем-то, всё, что нам нужно знать про «западную демократию». Этого более чем достаточно.
Память о Хиросиме нужна нам для того, чтобы мы не обманывались в плане того, кто есть кто, кто друг и кто враг.
Нельзя рассматривать Хиросиму как какую-то «частную» трагедию японцев. Японцев-то, кстати, заставляют об этом забыть – либо пытаются через новопереписанные учебники истории склонить к мнению, что Советский Союз сотворил это зло, а вовсе не «оплот демократии во всём мире».
Хиросима – это трагедия всего человечества. Трагедия тех, кто погиб, облучился, потерял близких. Трагедия для Америки. Потому что для США Хиросима стала точкой невозврата; Трумэн и его приближённые обеспечили Америке вечное проклятие. И срока давности для Хиросимы нет.
Хиросима – это и наша трагедия. Бомба-то была адресована не японцам, а нам – участь Японии в войне была уже предрешена; Хиросима была «демонстрацией силы и превосходства». Чтобы знали, «кто в мире хозяин». В силу ряда причин замыслы «хозяина» провалились – но жертва японского народа уже была принесена. Они приняли на себя то, что могли принять мы. Не случайно поэтому Михаил Матусовский со своим неравнодушным сердцем не мог остаться в стороне от этих событий. Двадцать лет он писал свою книгу «Тень человека». Прочтите стихотворение «ДИАЛОГ С КАМНЕМ» - и станет понятно, как поэт переживал всё то, о чём писал, - всей своею плотью и кровью.
Хотя что, казалось бы, русскому человеку до того, что страдает его враг? Тем более, если твоя страна только-только оправилась от страшной войны, когда у нас у самих дома столько страданий, что не разгребёшь?
Но для настоящего русского человека чужой боли нет. И сожжённая, облучённая Хиросима - это ведь вовсе не пример воинской доблести; это трагедия, показавшая нам, кто на самом деле наш настоящий враг. Михаил Матусовский оставил нам в наследство книгу стихотворений о хиросимской трагедии - чтобы мы никогда не забывали и не обманывались...