Послевоенная Москва. Лето. Жара. Вязь знаменитых улиц и переулков в центре города. Эх! Слышна многолюдная суета. Лязг трамвая. Клаксоны автомобилей. Изредка раздаётся даже конское ржание.
Старинный двор. Шесть «купеческих» особняков, в три этажа, которые стоят между вековых деревьев. Все дома с колоннами и балконами. Загляденье!
В крайнем, на третьем этаже, и живёт «дружная» семья генерала Артамонова. Пять лет прошло, как она перебралась в Москву. Два сына генерала служат офицерами в разных гарнизонах. Пока ещё холостые.
Но, такие же орлы, как и отец. А вот матушка их - дама интересная. Алевтина Александровна – собственной персоной. Красивая блондинка. Лёгкая в общении. С хорошим воспитанием и обворожительными манерами. Приятная во всех отношениях.
И даже пишет забавные рассказы для детей. По основной работе была она театральным критиком. Блестяще творила рецензии и посещала каждую премьеру.
Всё было бы хорошо, но очень любила Алевтина Александровна эффектных мужчин. Видных собой и манко ухаживающих за ней. Бывших прямой противоположностью мужа. Молчаливого гиганта, которого, кроме службы, казалось и вовсе ничего не интересовало.
Однако, были у неё и свои тайны. Если честно, то на пару, с домработницей Авдотьей. Пока генерал «пропадал» на службе, к его жене наведывались постоянные почитатели из театрального мира. По телесной части. Всё отлично!
Но! Часто генерал прибывал обедать домой. В разное время. Приходилось шустро выходить из щекотливых ситуаций. А как?
Если честно, способов было два. Редко из окна кухни Авдотья видела генерала заранее во дворе. Тогда была ещё тройка минут, чтобы любовник, в обнимку со своей одеждой, перебежал в комнату Авдотьи и, для верности, спрятался в шкаф. Но было и хуже.
Всё - наступал аварийный вариант. Когда хозяйка мило принимала своего визави в спальне, то хитрая Авдоша сидела в кресле, возле входной двери. Если обед был готов. Звонок.
Она вскакивала, молча смотрела в «глазок», на цыпочках, мчалась по коридору и стучала в спальню. И тихо возвращалась. Громко спрашивала: «Кто прибыл сюда?» и открывала дверь, приветствуя генерала. Помогала раздеться и старалась сразу завести в столовую.
Давая хозяйке резервные пять минут. А там была своя пьеса. Любовник быстро одевал брюки и обувался. А затем, вместе с одеждой, сложенной в сумочку, открывал балконную дверь. Выпрыгивал туда, становился на полуметровую балюстраду и шагал пять метров до пожарной лестницы.
А зимой? Выдерживали немногие, оставались сильнейшие. Далее. Добирался до «спасительницы», а потом поднимался на крышу (если хотел продолжить) или спускался вниз, чтобы отправиться восвояси. Здесь была ещё одна тонкость.
Авдотья, в своё время, привязала крепкую верёвку между лестницей и водосточной трубой в углу балкона. И теперь любой ловелас, со страховкой, мог элегантно покинуть ложе любви.
Правда, нужна была ещё и выдержка, чтобы преодолеть этот путь на десятиметровой высоте. Хорошо, что эта стена была глухой. Никто не видел всех хождений для «крутежа нервов».
Адюльтер был доведён до совершенства. И когда всё было позади, за чаепитием вдвоём, хозяйка, умильно смотря, на свою наперсницу, говорила:
«Ах, Авдоша! Нам ли быть в печали. Сколько ещё Москва таит прекрасных мужчин, которых надо попробовать? Коротка жизнь и наш дамский век! Всё поспеть надо! Пролюбить хочу всех желанных!».
