Передо мной очередное письмо Давида из Белоруссии моему папе в Казахстан. Оно довольно обширное, написано на двух двойных тетрадных листках. В нём есть и стихи, и рассуждения о любви и обращение к школе из которой его отчислили за неуплату за обучение.
"Дубровно, 13 / III - 41 г.
Из далёких полей белорусских, от счастливой равноправной республики великого советского союза, от растущих её городов и счастливых её людей, полных героизмом и радостным трудом, от всех моих товарищей, от самого Давида Саламоновича... от всех, всех!
Прими мой пламенный товарищеский привет и самые лучшие пожелания."
Эти строки наполнены какой-то идиллией: люди - счастливые, героические и радостные. Так ли это было на самом деле? Постараемся узнать в дальнейшем из его писем.
"Расти именно таким, как требует родина, партия и товарищ Сталин, т. е. умеющим, преданным, готовым к любым несчастьям и к влиянию в великой стройке коммунизма, ибо товарищ Ленин ещё в 1920 году сказал на 3-м Всероссийском съезде комсомола:
"То поколение, которому сейчас 15 лет, оно и увидит коммунистическое общество и само будет строить это общество. И оно должно знать, что вся задача его жизни есть строительство этого общества.""
Видно, что Сталин и Ленин для Давида являются авторитетами. И ещё видим, что прогноз Ленина о коммунистическом обществе - не оправдался.
"Недавно написал стихотворение:
ЛЕТИ, МОЯ ПЕСНЯ!
Лети, моя песня, устали не зная,
Лети по любимой стране,
Лети по Кавказу, вершинам Алтая,
От цветущей Прибалтики до Дальнего Края, -
Лети и пой всем о труде.
Лети моя песня, расскажи всем народам,
как люди счастливо живут,
Как трудятся все, как дружат народы,
Как на фабриках, шахтах и на заводах
Уважают и любят все труд.
Лети моя песня, по морям, океанам,
По тихой, спокойной степи...
Пой всем, как люди берут все преграды,
Как стахановцев растут отряды,
Как светлы пред нами пути!
Лети моя песня, расскажи всему миру,
Что на свете живёт человек,
Который даёт всем нам счастье и силу,
Народ героический ведёт к коммунизму, -
Сталин - творец всех побед.
Лети моя песня, звени звонче стали,
Расскажи всем, как радостен труд
В стране, где живёт великий вождь Сталин,
В стране, где люди счастливыми стали,
Где жизнь и счастье цветут.
Вот стихотворение. Мне кажется, что оно написано нелитературно, хотя в редакции мне сказали, что оно хорошее."
Удивительно, как идеализируется Сталин в стихотворении Давида. И ещё более было бы удивительно, если бы в сталинские времена редакция газеты могла бы сделать вывод, что стихотворение о Сталине не совсем хорошее.
"Я отсчитываю последние ступеньки. Дрожь, страшная дрожь и холод одолели мною, как тихая ночь одолела шумного дня...
Я ушёл со школы, и сейчас, навсегда...
Итак, стоя и смотря на засыпающий день, на свободно гуляющую луну, на жалобно поющего ветра, на спокойно спящих птиц, на любимую мать учения... Я стою и думаю:
"Школа! Ш-к-о-л-а! Скажи мне прямо, скажи!.. Сколько сил и энергии, сколько время я отдал тебе, чтобы ты процветала, прославлялась и росла... Вспомни мою пионерскую работу, школьную печать, оборонную работу, комсомольскую работу... И скажи мне прямо, скажи, сказала ли ты мне хоть одно спасибо, поблагодарила ли ты хоть мне когда за всё это... Ты молчишь?!.. Молчи... А сейчас твои шумные учителя-обитатели вывесили приказ:
"За неуплату за обучение Курзинер Д.С. отчисляется от школы..."
Вот и получил я благодарность...
Но помни... Пройдёт несколько лет... совсем мало, и когда я приеду тебя навещать и расскажу это всё, и неужели тогда ты будешь стоять с опущенной головой, как сейчас... Стыдно будет горе-обитателям... тебе..."
Тихо, так думая и разговаривая сам с собой, я добрался домой. Назавтра я ушёл в радиовещание и стал работать редактором. Было это 20 февраля. Вот и вся история."
Монолог Давида показывает на сколько его поглотила обида к школе, а по сути к учителям, к её руководству, которое отчислило его за неуплату за обучение. Возможно у семьи Давида были значительные финансовые трудности, что он не мог произвести оплату, хотя, как видно, он и сам, учась, пытался подрабатывать публикациями в газетах.
Как-то финансовые трудности и исключение из школы не сильно стыкуются со счастливой страной, о которой с таким воодушевлением писал Давид.
Продолжение следует.