У Лили умер муж. К здоровому мужчине тридцати шести лет, не знавшему, в какой стороне находится сердце, невесть откуда нагрянул инфаркт и забрал у молодой женщины любовь, опору, отца их дочери, смысл жизни.
Родители мужа взяли отпуск и переехали на время в квартиру невестки, чтобы помочь на первых порах. Лиля места себе не находила. Ничто не могло утешить, кроме работы. Поэтому после дневной смены медсестры добровольно оставалась на посту до ночи. Выбрала палату на шесть коек, в которой лежали прооперированные мужчины, заботилась о подопечных с такой самоотдачей, что не оставалось ни минуты на размышления. О доме не волновалась, вверив все дела свёкру и свекрови.
Когда совсем валилась с ног, самый старший обитатель палаты, Фёдор Наумович, прозорливый человек с добрым сердцем, приглашал:
- Деточка, заглядывай к нам, когда до отбоя есть ещё часик-другой, я забавляю своими рассказами.
Надо сказать, что остальные соседи с удовольствием слушали истории восьмидесятипятилетнего человека, который сразу после операции заявил во всеуслышание: «У меня нет диабета, проблем с суставами, радикулита, варикоза, инфаркта, инсульта, рака, прыщей, бородавок, пигментных старческих пятен, туберкулёза, лысины и седины. Ну, вот аппендицит приключился, так он и не нужен людям, его не жалко, правильно, что вырезали. А, молодчики, кто может похвастать такими успехами?».
Палата вместе с Лилей знала, что во все времена года, кроме зимы, он работает на двух дачах, расстояние между которыми тридцать пять километров. Снабжает семьи троих детей, добровольно, с радостью. Зимой увлекается гирями. Все работы по дому делает сам, заготавливает травы и пьёт настои из их смесей. Написал книгу в пятьсот страниц «Хорошо быть здоровым». Пишет пьесы, разгадывает кроссворды и сканворды, редко болеет и не ходит в поликлинику.
О мужской силе старца Фёдора, как прозвали его между собой, по больнице расползлись слухи. Больше половины не верили, мол, быть такого не может. Даже по статистике, мужчины после шестидесяти слабы на восемьдесят процентов.
Как-то вечером Лиля мышкой прошмыгнула к своим подопечным, вспомнив приглашение старца Фёдора, присела на краешек стула за спиной рассказчика, так, что он и не знал о её присутствии, обмякла телом от усталости и... унеслась в полузабытьё, похожее на сон. Вскинулась от смеха. Оказалось, что старец удивил очередной историей из своей жизни:
«Половой акт на стороне я не считаю изменой, если там нет любви. В мои семьдесят пять был со мной такой случай.
Сижу я дома на лавочке летом.
Подходит ко мне молодая (для меня молодая, в дочки годится, лет пятьдесят) женщина и говорит:
- Вы, я вижу, добрый человек. Я приехала на последние средства к знакомым в вашем доме, чтобы одолжить денег. А их не оказалось дома. Не могли бы вы дать мне взаймы двадцать рублей. Я оставила им записку, что приеду завтра. Тогда и отдам вам долг. Иначе, мне не на что вернуться домой.
Я достал три десятки и отдал ей. Это не наивная глупость. Я знал с детства нищету и голод. Я был убеждён, что она деньги не вернёт. С моей стороны это был акт благотворительности.
На другой день снова сижу на лавочке. Жена на даче.
Подходит вчерашняя женщина.
- Вы знаете, их опять нет. И записка на месте. Поэтому мне нечем отдать вам долг. Хоть сама ложись.
- Ну, тогда пошли.
Приехали на лифте. Я напоил её кофе с бутербродом.
Она прошла в зал. Подняла платье спереди и села на тахту. Была без нижнего белья. Видно, готовилась.
Я разделся. Растопыренной кистью мягко положил на спину поперёк тахты. Поднял ей ноги, подтянут ближе к краю, то есть к себе. Развёл их в стороны. Вставил. Руки положил на мягкие груди.
- К тебе можно сливать?
- Можно.
Через какое-то время я сказал: «Всё».
- Я почувствовала ваши конвульсии. А я уже оргазм не испытываю. У меня муж умер рано от онкологии. Так что я редко бываю с мужчиной.
Я её поблагодарил и дал пятьдесят рублей.
Она ещё три раза приезжала. Всё было обыденно, как работа. Без поцелуев и объятий, без цветов и шампанского. Только еда и кофе. Она всегда была голодна. В последний приезд сказала:
- Я встала на учёт по трудоустройству. Мне платят пособие. Так что я больше не приеду. Спасибо вам.
- И тебе спасибо. Ты кто по образованию?
- Я окончила финансово-экономический институт по бухгалтерскому учёту и аудиту. Работала и бухгалтером, и ревизором. Теперь работы нет.
Я это не считал изменой. Ведь я не любил её. Была лишь физиологическая потребность».
- Ну ты, старец, и даешь жару, - дивились и гоготали слушатели. - Расскажи кому, ведь не поверят.
Лиля подумала, что, наверно, был интересный рассказ, раз глаза у всех горели от смеха. Она улыбнулась, поддерживая общее веселье.
Честно говоря, слушатели не верили на сто процентов в правдивости услышанного, но в то же время они видели лицо старца без морщин, чистую недряблую кожу, энергичную походку, едва-едва сдерживаемую свежим швом. Это позволяло не сомневаться и в сфере его интимных "подвигов".
На следующий же день этот рассказ переползал с этажа на этаж, из палаты в палату, и вскоре содержание знали даже врачи.
«Сегодня, Лилечка, я раскрою свою тайну, - сказал в другой вечер старец Фёдор и заговорщицки подмигнул. – Моей жене восемьдесят один год. Нашему бракосочетанию – шестьдесят лет. Вот стал я замечать, что у жены и соседа по даче разразилась взаимная симпатия. Ему семьдесят. Я с ним работал в конструкторском институте и потом на заводе в одном отделе. Мы были в очень хороших отношениях. Правда, ранг у меня был повыше.
Так вот, созреют у нас ранние груши, жена бежит соседа угощать. Он тоже прибегает с подарками. Каждый день звонят друг другу по телефону. На дачу жена стремится уехать раньше меня, чтобы до моего приезда успеть увидеться с ним.
Сказать, что я негоден, нельзя. У меня хорошая эрекция и сперма».
При этих словах мужики загоготали, а Лиля покраснела. Фёдор подождал чуток и продолжил: «Но я изо всех сил стараюсь делать вид, что ничего не замечаю. Боюсь проговориться, проявиться. Хочу, чтобы они не узнали, что я знаю и понимаю. Год назад жена перенесла инсульт. Ей нужны положительные эмоции.
Почему я так поступаю? Почему не устраиваю сцен? Мне жену жалко. Пусть у неё будет радость общения с приятным (не говорю – любимым) человеком».
После этого рассказа Лиля разрыдалась. Она не встречала подобного самопожертвования. Да и соседи примолкли. Женщина поняла, что не только ей плохо. У неё по крайней мере вся жизнь впереди, у Фёдора же Наумовича – всё в прошлом, хотя он и хорохорится, и не опускает руки.
В тот день Лиля вернулась домой размягчённая, спокойная, уверенная в себе. Обняла родителей умершего мужа и заверила их, что могут ехать к себе, она справится с работой, с дочкой, с жизнью.
А старец быстро оправился и уже без аппендикса, взяв под руку свою жену, с оптимизмом потопал домой, к гантелям, травам и к работе.