Стася огляделась. Район в темноте навевал тоску.
- Так как она могла работать в журнале без компьютера? У нее фотоаппарат пленочны был, я видела.
- Она уже год как там не работает. И вообще нигде не работает. Откуда у нее деньги на съем этой халупы – вообще загадка.
Они сели в машину, и Гордин раскрыл планшет. В общем, эта Ирина еще недавно гремела в мире моды, очень котировалась как фотограф и критик. У нее каждый месяц выходили статьи, ее приглашали на передачи о моде и красоте. А вот года четыре назад она уходит в тень совершенно внезапно. В один день практически. Тогда же она оставляет квартиру, которую снимала с парнем, тоже фотографом. Фотографа она тоже оставляет. И поселяется там, где мы ее обнаружили. Никаких точек соприкосновения с Тарасовой.
- Откуда ты столько узнал? – покосилась на него женщина. – У тебя в планшете тайный каталог на всех жителей Москвы?
- Да нет, просто есть знакомый, который занимается сбором информации. Попросил его несколько часов назад нарыть мне все про Гладкову. И вот он нарыл. По идее, он может узнать, какого цвета трусы на ней были, когда она съезжала от своего парня. Но на это может понадобиться больше времени.
- Не хотела бы я, чтобы кто-то знал, в каких я трусах бросаю мужчин, - фыркнула Стася. – Хорошо. Но журналист и дочь депутата вполне могли пересечься на каком-то приеме. Это как раз логично.
- Кстати, Тарасов довольно строгий мужик. Ни разу не был пойман ни за чем таким. То есть никаких скандалов вокруг его имени. Дочерей особо не баловал, они учились в обычной школе, поступали сами. Да и работу вот искали себе сами.
- Я не верю в безгрешный политиков. Иначе бы они туда не стремились и они бы там не продержались. Так что его методы воспитания это только его методы. В любом случае, точки соприкосновения у обеих убитых быть могли. Они общались. И я хочу знать, о чем.
- Два дела объединили в одно, - вздохнул Гордин. – Теперь я не просто наблюдающий.
- Это Тарасов подсуетился?
- Да, значит, пора его навестить. Потому что про Ирину он узнал почти одновременно с моим начальством. Я хочу спросить, что он про нее знает.
- Вряд ли он станет разговаривать с нами в половину первого ночи, - Стася взглянула на наручные часы. – Мне надо попытаться устроиться в отеле. А утром продолжим.
- Да какой отель?! У меня дома хватит места для троих. Уж тебя я точно размещу, - возмутился Гордин. – И даже не начинай. Никто не мечтает затащить тебя в койку. Это просто столичное гостеприимство. Так что следуй по навигатору, - он протянул свой телефон с уже настроенным маршрутом.
Жил капитан на окраине города в обычном спальном районе. Кирпичный дом, постройки еще прошлого века, производил приятное впечатление даже в темноте. При входе в квартиру, Стасе ударил в нос запах сандалового дерева. Как только вспыхнул свет, она поняла, что источник столь сильного аромата – резной божок, сидящий у входа.
- Это подарок брата, двоюродного, он у меня востоковед, - оправдался мужчина. – Я к нему уже привык. Зову его Пашка.
- Почему Пашка?
- Потому что так брата зовут. В честь него.
Гордин повключал везде свет и теперь бегал, спешно убирая со всех горизонтальных поверхностей вещи. В квартире был выполнен дизайнерский ремонт, но порядка и женской руки тут не наблюдалось.
- Зубную щетку и сменную майку я тебе выдам. Спать можно на диване, он удобный. Есть у меня нечего, но я сейчас чего закажу. Ты китайскую еду уважаешь? – суетился хозяин.
- Я есть не хочу, так что заказывай только себе, - отмахнулась Стася. – Хочу в душ и спать. Потому что завтра в девять мы должны быть в приемной господина депутата. Чтобы он не смог увильнуть от разговора. А он попытается увильнуть, в этом я уверена.
Стася усиленно думала в душе. Она не могла понять, что такое знали эти две девушки, что их убили. И убили их разные люди. Потому что стукнуть по голове могла и женщина. Бумажка из реставрационной мастерской, пусть и крутой. Журналистка с манией преследования. Скрипачка безо всяких проблем. Что же у них у всех общего?
На кухне Гордин все же накрыл на двоих. Судя по всему, еду принесли только что. Стася завернулась в его огромный фланелевый халат и прошлепала на кухню, поднимая на ходу полы. При виде лапши и мяса в ароматном соусе, женщина решила плюнуть на режим.
Хозяин с одобрением наблюдал, как она орудует вилкой.
- А говорила, есть не хочет. Столько времени на ногах.
- Ты всегда питаешься такой не полезной пищей?
- Когда жил не один, конечно, питался правильно. А как стал бобылем, да еще с этими командировками, какое уж тут питание. Что схвачу, то и хорошо. Кому я рассказываю? Ты же все понимаешь, сама в таких условиях. Или у женщин все иначе?
- Не знаю, как у других, а у меня как придется, - призналась Стася. – Только я и в отношениях не слишком хорошей хозяйкой себя показала. По крайне мере, в последних.
- А ты всегда хотела стать следователем? Преступников ловить?
- Наверное, по крайне мере не помню, чтобы у меня были другие стремления. Только на деле я оказалась слишком наивной для подобной работы. Но жизнь научила. Довольно жестоко, но по делу.
- У тебя кто-то умер? – нахмурился Гордин.
- Нет, хотя в какой-то момент мне казалось, что я сама умерла. Меня предали, в юности. Я доверяла человеку как себе. Больше, чем себе.
Капитан нахмурился. Он не стал задавать никаких вопросов, хотя Стася обнаружила, что готова рассказать ему больше, чем кому бы то ни было. Возможно, этому способствовал тяжелый длинный день и почти сутки непрерывного общения. Да и сам Гордин как-то располагал к себе, несмотря на напускную наглость.
- У всех у нас есть какая-то история в прошлом. А раз она в прошлом, то значит не слишком хорошая. А вот впереди, я надеюсь, только отличная. Так и живем.