Не много ли оценки для одного человека?) Если оценивать себя не только по своим результатам, но и по клиентским, можно выгореть в короткие сроки. Помогающему специалисту важно освоить и прокачать сочувствие к себе, отпустив контроль за дееспособным совершеннолетним клиентом, оставляя ему его ответственность.
Моя удовлетворенность от работы наступает, когда заканчивается рабочий день и я иду к своей семье.
Я тоже человек, мне безусловно важно видеть результат, меня это вдохновляет. Бывает, что мы заканчиваем работу, заканчиваем психотерапию, и спустя какое-то время у нас остается то, что мы называем бустерные сессии. Они становятся все реже и реже, но мне важно поддерживать контакты с моими пациентами, потому что мне интересно, как складывается их жизнь. Поэтому если говорить о том, что является для меня оценкой, – это безусловно рекомендации пациентов, это когда они возвращаются, когда они делятся [своими успехами]. И эта оценка тоже, конечно же, вещь очень субъективная, но дофамин, который мы получаем, в том числе, когда видим результат, когда мы к нему идем – он, конечно, дает вдохновение на то, чтобы развиваться, на то, чтобы изучать новое.
Было бы очень самонадеянно сказать, что наступает полная удовлетворенность, ведь мы тоже ошибаемся, от нас тоже, бывает, уходят пациенты, они прерывают психотерапию, мы можем сталкиваться с какими-то неприятностями в работе, например, вспышки агрессии, какие-то негативные комментарии.
Конечно, обратная связь от пациентов, обратная связь от твоего супервизора – это очень нужная штука. Потому что самое страшное в супервизии – это показать кусочек своей сессии. Ведь таким образом супервизор будет тебя оценивать, а мы как существа социальные, безусловно, боимся или тревожимся из-за этой оценки. Но эта обратная связь – это точка роста. Брать от нее полезное и отсеивать то, что не полезно, то, что ранит, и то, что не приведет тебя ни к чему, кроме как к негативным чувствам, которые ты, как любой человек, можешь выплеснуть на пациента, на близких, на родственников и так далее.
Опять говорю про очень долгий и глубокий психоаналитический подход, там изменения происходят очень медленно, незаметно. И я, к сожалению, очень редко получаю удовлетворение от своей работы. Крайне редко я могу сказать: “Вот, молодец, помогла человеку что-то проработать! Вот, молодец, какую-то проблему пациент решил”. Получается, что работаешь, работаешь, работаешь, а мы топчемся на одном месте и нет никакого движения. Конечно, это может выматывать психотерапевтов, мы тоже люди, нам тоже хочется видеть результат, получать удовлетворение. И чтобы не выгорать, чтобы выживать в этом всем, когда как будто ничего не происходит, у нас есть личный анализ, наши психологи-аналитики, к которым мы ходим.
Например, в моем случае, чтобы иметь возможность работать полноценно, не нести проблемы и выгорание домой, и вообще как-то жить, не быть постоянно истощенной, мой личный анализ сейчас 4 раза в неделю, уже пятый год. Я понимаю, что это много времени, много денег, но моя психика – это мой инструмент, и это первое, о чем я должна заботиться. Без этого выгорание наступит очень быстро и работать будет невозможно, помогать будет невозможно, поэтому это обязательно.
Кроме того, есть 1-2 супервизии каждую неделю, это тоже обязательная часть работы. Когда появляется это ощущение, что ты топчешься на месте или не понимаешь, что происходит, идешь к более опытному психологу и разбираешь какую-то ситуацию, кейс какого-то пациента, чтобы понять, что там происходит.
Про редкие случаи, когда я испытывала удовлетворение – я могу, например, посмотреть в ретроспективе назад, когда человек пришел ко мне, например, два года назад, в каком он был состоянии – депрессивном, подавленном, может, личная жизнь в руинах, растерянность в работе, или просто в целом человеку плохо, он толком и не обозначил из-за чего, просто плохо. И когда мы на данный момент продолжаем работать уже два года, и работа еще не окончена, но оглядываясь назад, я понимаю, что сейчас человек состоит в каких-то удовлетворяющих его отношениях или он в принципе вообще не мог быть в отношениях, а сейчас он в отношениях.
В целом удовлетворение ощущается редко, мало, поэтому чаще я ищу его где-то в других местах, где я могу получить какой-то результат, чтобы хоть как-то себя поддерживать тем, что я тоже могу делать то, что приносит результат.
Еще довольно часто бывает, что у психотерапевта и пациента разная оценка результата. Довольно часто, особенно в длительной терапии, люди около 80% всего времени обесценивают терапию, и процентов 20 времени у них бывает просвет, когда они понимают пользу. Но несмотря на это, они продолжают ходить, и это тоже интересная динамика. Если он ходит, значит, все-таки что-то получает, это ему нужно, но он не может это оценить.
Бывает такое, что человек вообще не может оценивать то хорошее, что он получает или что ему дают. Он просто не может, не развит аппарат, эго. Но он продолжает ходить, потому что понимает бессознательно, что он в этом нуждается.
Об оценке сложно говорить, потому что психолог может только по прошествию трех лет видеть динамику, и это уже хороший результат. Например, человек вообще не мог устанавливать контакты, отношения на работе, где угодно. И тут через 3 года терапевт видит, что у человека, может, не семья появилась, но он хотя бы не прыгает с места на место на работе, что появились какие-то друзья, или он начал по-другому взаимодействовать с окружающими, или начал выдерживать то, что раньше не выдерживал. И для терапевта это уже динамика, это результат. Потому что раньше он видел совсем не развитое эго, не способное на такие вещи. А сам человек может это не отслеживать, потому что у человека критерии другие. Например, критерий человека – счастливая семья и трое детей, работа такая, чтоб купить ламборджини. Если человек оценивает такими категориями, он не всегда может увидеть, что качество его жизни немножко изменилось. Понятно, что кардинальные изменения в принципе, наверное, невозможны после психотерапии, они очень медленные. А если возможны, то в очень долгой перспективе. Поэтому эти результаты могут еще очень по-разному оцениваться.
Либо обратная ситуация – человек считает, что у него появились отношения и для него это класс, победа, прекрасный результат, а терапевт, например, не может это оценивать как прекрасный результат, потому что он видит, что в этих отношениях опять повторяется динамика, которая была. То есть человек все равно еще что-то не проработал, не доработал, не восстановил какую-то часть эго, и скорее всего будет какой-то повтор сценария. Конечно, психолог не озвучивает это пациенту, но человек ходит довольный, говорит, что ему помогает. Терапевт ему отвечает: “Ну, хорошо” и продолжает работать. И ждем, смотрим, чем это дальше будет продолжаться. Поэтому бывает, что психотерапевт и пациент по-разному оценивают результат работы.
Удовлетворенность в принципе есть от того, что ты чувствуешь, что можешь помочь, поддержать, разделить те эмоции, ощущения, которые испытывает человек и может быть самостоятельно не справляется. Я стараюсь не оценивать себя по результату, с которым приходит клиент. Хотя в начале карьеры оценивала и оценки были не всегда хорошие, но в этом мне помогают мои супервизоры, т.к. каждый психолог в идеале должен ходить и заниматься со своим супервизором, со своим психологом, с тем, чтобы разбирать свои чувства, эмоции, триггеры, сложные вопросы, которые возникают в момент психотерапии.
Поэтому я скорее даю возможность психотерапевту задать мне вопрос по поводу моей работы, чтобы я ее не оценила, а проанализировала, насколько мы продвинулись или зашли в тупик, что я при этом чувствую. Потому что само удовлетворение, это взятие этой ответственности именно в той мере, в которой не стоило бы брать, поэтому мнение должно быть нейтральное и безоценочное даже к себе, но при этом должен быть все время анализ. Проанализировать, что получилось, что не получилось. Но, конечно, мы все люди и, единственное, что я могу сказать это то, что я выдыхаю и есть ощущение такой какой-то легкости, что груз с плечей спадает, когда я вижу или слышу результат, к которому клиент шел.
А как у вас обстоят дела с удовольствием от результата?