Сейчас можно расслабиться - напишу для вас пост о самой громкой и ожидаемой лично мной музыкальной (пусть и не оперной, но балетной) премьере сезона.
Бомба сия бабахнет на сцене МАМТа имени Станиславского и Немировича - Данченко 22 октября, и бабахнет крепко!
Режиссёр кто?
А Богомолов.
И не кидайтесь в меня тапками и калошами или что там у кого есть - более тонкого визуализатора существующих в обществе пороков, гадостей, режиссера, которому нужна не менее эстетская и думающая публика, сейчас в стране нет, а Богомолов есть и он уж точно не «ставит», он весело и цинично играет в театр, со стебом над «Театром классическим», но делает это тонко и уважительно.
Цинизм, судари мои, это лучше, чем торт с розочками из просроченного крема из маргарина.
А визуализация - ну если попа есть в натуре, глупо отрицать наличие самого этого слова.
Балет этот изначально не шёл по «золотому пути» балетной Музыки (что странно, музыка там - убедитесь сами в ютюбе - хиты хитами).
В сотрудничестве с режиссёром Сергеем Радловым и драматургом Адрианом Пиотровским, Прокофьев создал драматическую основу балета и сочинил к нему музыку в 1935 году.
Самый расцвет соцреализма, 37 год ещё не начался, и это совершеннейший советский романтизм (не путать с соцреализмом), великолепный в своей искренности и чистоте мелодий.
Они написали сценарий в четыре акта со счастливым концом: главные герои остаются жить.
Эта редакция балета, однако, так и не дошла до постановки.
В начале 1936 года «Правда» осудила два произведения Дмитрия Шостаковича в статьях «Сумбур вместо музыки» и «Балетная фальшь».
Эти статьи испугали композиторов и изменили творческую атмосферу в Советском Союзе. Прокофьев и его соавторы изменили сценарий и вынужденно ввели традиционный трагический конец.
Премьера состоялась через несколько лет. Изначальный договор с Кировским театром выполнен не был, и заказ на балет перешёл к Большому театру, который тоже отменил постановку после кампании 1936 году. В конце концов, премьера состоялась за границей в декабре 1938 года, в Брно в отсутствие композитора. Балетмейстер Леонид Лавровский поставил советскую премьеру в январе 1940 года после грандиозного успеха постановки в Брно. Несмотря на возражения Прокофьева, Лавровский значительно изменил партитуру балета. Спектакль был удостоен Сталинской премии.
Такая вот издевка над Прокофьевым, да.
И вот МАМТ ставит этот балет совершенно стильно, авангардно (не ругайтесь на слово - Прокофьеву такой подход бы точно понравился), в изначальной редакции с хорошим концом.
Балет «Ромео и Джульетта» в режиссуре Богомолова - на мой взгляд, главная премьера наступающего сезона, тонкая и хлесткая, жесткая и местами сентиментальная.
Скажу страшное: любая театральная постановка должна прежде всего не соответствовать чистоте классической формы, а отражать содержание времени, так уж с театра «Глобус» повелось (если не с «Метаморфоз» Овидия).
Это я к слову.
Только что вернулась после премьеры заглавного балета на сцене Стасика в совершенно зачарованном состоянии: музыка русского авангарда, шедевр Прокофьева, музыка триумфа воли над свергнутой властью то и дело озаряется оттенками мысли о том, что Дракон-то жив и уже приступил к воспроизводству себя и дело скоро закончится новым матёрым Драконом, как обычно.
На фоне такой вот музыкальной декорации и великолепной, местами нервной, местами дерганой современной хореографии (да, премьер труппы Смилевски в роли олигарха Капулетти выше похвал) Богомолов рассказывает историю не про веронские семьи, а про нас самих.
Ромео в представлении Богомолова - довольно смелый молодой парень из средней семьи, его родная сестра погибла при невыясненных обстоятельствах на фабрике олигарха Капулетти, а сам парень успел посидеть в тюрьме. О причинах не сообщается.
Ромео успел принять участие в уличных протестах (ну аллюзия тут ясна), но ареста избежал и вместо цугундера оказывается с другом - торговцем кокаином на Чёрном Балу в доме означенного олигарха Капулетти (закрытом престижном светском мероприятии).
Бал этот - роскошная визуализация действительности: женщины все в мужских фраках, мужчины - в женских юбках. Ничего не напоминает?
Лишь некоторым персонажам Богомолов оставляет традиционную одежду:
Синьоре Капулетти, светской львице, на деле - пустышке, не заслуживающей даже полноценной мужской роли, Тибальду (ставшему главным жандармом Золотого Города и с удовольствием расправляющемуся с несогласными, честному в своей жестокости) и самому Ромео, который озвучивает мысль о том, что самый красивый костюм - это само тело.
Заглавные герои тайно женятся, далее сюжет хрестоматийный, не считая того, что Джульетта после сна не находит Ромео рядом (пацан удрал, думая, что Джульетта умерла в страхе быть обвинённым в убийстве).
Джульетта после этого выходит замуж за аристократа, родственника герцога, и уходит за занавес, сливаясь с олигархическим семейством и блестящим ПапА и пустышкой (но оооочень красивой женщиной) мамА.
Вообще мир этого спектакля четко делит персонажей на Мы (заглавные партии, люди с улицы, которых разгоняет полиция, зачинщик уличных протестов, севший в тюрьму) и Они (весь этот джаз во главе с папА Капулетти).
Джульетта из Мы постепенно перемещается в Они (не могу кое-о чем не подумать аллюзорно, но…. Не факт.).
Богомолов - пессимист даёт публике понять, что право выбора имеется, но скорее в категорию Они.
Что ж, нечего на Богомолова пенять, он просто зеркало.
Блестящая игра в игру, игра в театр (хотя настоящий театр, по мнению режиссера, не на сцене, а на улице и во властных кабинетах, а главное - в головах зрителей), блестящий мир аллюзий, подсознательных образов, аллегорий.
Да, Богомолов каждые пять минут как бы интересуется у публики в зале, не возмущена ли она умозрительным зеркалом на сцене, не стыдно ли ей, как Джульетте, просто плыть по жизни, «как папа скажет», не хочет ли публика побороться?
Тонко и хлёстко, как удар розгой.
Пронзительно и в лоб.
Но - тем не менее - с возможностью покопаться в собственных мозгах: эту честь Богомолов оставляет каждому из нас, показывая нам же со стороны.
#богомолов #адвокатотдыхает #proтеатр #мамт #ромеоиджульетта #мамт #богомолов
