Максим нажимал на рычаг колонки, а Софи умывалась, периодически смешно отпрыгивая, чтобы не промочить ноги.
- Я тоже умоюсь, пожалуй, - сказал Максим, улыбаясь. Почему-то ему всё время хотелось улыбаться, и он не боялся выглядеть глупо перед Софи.
- Давай, я подержу рычаг, - с энтузиазмом предложила Софи.
- Да я и сам могу...
- Нет, давай я! - настойчиво сказала она и почти повисла на рычаге, чтобы опустить его. Вода пошла, и Максим с удовольствием плескался, фыркая и смеясь.
Как это совместное умывание было непохоже на один вечерний приём душа... Словно из другой жизни. Максиму казалось, что он очищается от всего сомнительного и неправильного, что с ним произошло. А ведь до этого момента он не ставил под сомнение правильность своего поступка. Почему же сейчас он так мечтает о том, чтобы Софи никогда не узнала о его кратковременной связи с Лерой?
Они прошли больше половины пути, когда Максим заметил у небольшой рощицы поваленное дерево и решил сделать привал. Конечно, Софи не жаловалась и шагала бодро, но Максиму не хотелось, чтобы она слишком уставала. Они допили воду из бутылки, которая лежала в рюкзачке у Софи. Максим сорвал травинку и начал её по привычке задумчиво грызть.
- Как тебе работа вожатого? - совсем осмелев и освоившись, спросила Софи. - Не разочаровался в выбранной профессии?
- Ни в коем случае. Наоборот, убедился в правильности выбора. Меня всё устраивает.
- Какой ты молодец! У нас половина тех, кто приехал, твёрдо заявили: только не дети. А я тебя поддерживаю. Не знаю, буду ли работать именно в школе, у меня может твёрдости характера не хватить, но точно буду работать с детьми.
- Почему думаешь, что не хватит твёрдости характера?
- Я трусиха, а дети это чувствуют. Есть ведь много смежных педагогических профессий: репетиторы, гувернёры, педагоги дополнительного образования. Есть частные школы, частные детские сады, образовательные центры. Думаю, я буду работать в какой-то из этих сфер.
- А мне бы хотелось работать тренером в спортивной школе, - сказал Максим, который никогда ни с кем не делился своими планами, даже с близкими друзьями.
- Замечательная идея! - с жаром поддержала его Софи и уже знакомым Максиму движением заправила за ухо ореховую прядь. - У тебя получится. Ты сильный, смелый и не боишься брать на себя ответственность.
- Откуда ты знаешь? - Максим сам себе боялся признаться в том, что ему приятно это слышать. Очень. Очень!
- Видела, как ты общаешься с воспитанниками. Видела тебя сегодня в соревнованиях. Ты умеешь делиться энтузиазмом и положительной энергией с окружающими людьми.
- А кто тебя назвал Софи? - без перехода спросил Максим, решив, что хватит слушать похвалы, а то он совсем вознесётся.
- Дедушка. В честь своей любимой актрисы Софи Лорен, хотя я совсем не похожа на неё, ни капельки, - поняв, что Максим переключился на её персону, Софи опять смутилась, её маленькие уши порозовели.
Максим смотрел на розовое ухо, украшенное круглой золотой серьгой. Смотрел, глаз не мог отвести. Он вдруг почувствовал странное головокружение, а в груди защемило. Что за новости?!
- А как зовут твоего брата? Твоих родителей? Кошек и собаку? - Максим нарочно закидывал Софи вопросами, чтобы она случайно не заметила, в каком он состоянии.
- Ты помнишь? Я так рада! Знаешь, я ведь была уверена, что... - Софи замолчала.
«...что мне дела до тебя нет. Что я и думать о тебе забыл. Правильно думала. Я тоже так думал», - мысленно закончил её фразу Максим.
- Маму зовут Люба, папу - Саша, брата - тоже Саша. Собаку зовут Туман, а котов Барсик, он же Барс, и Тихон, он же Тишка. А твоих родителей как зовут?
- Моих родителей зовут Светлана Дмитриевна и Пётр Петрович. Они приёмные родители, но воспитывали меня с четырёх лет. Родных родителей я не помню, совсем.
Почему он это сказал? Зачем? Никогда и ни с кем не делился, и вот на тебе! - выложил такое девчонке, которую едва знает.
Софи серьёзно смотрела на него. Она не стала плакать, смешно шмыгать носом и говорить про комок в горле, как ожидал Максим. Только тихо спросила:
- Ты чувствуешь боль? Одиночество?
- Нет, никогда, - Максим энергично покачал головой. - И страха не чувствую, и сожаления.
Увидев реакцию Софи, Максим понял, что ей можно рассказать всё, всю правду, которая хранилась всегда лишь в его сердце. С Софи можно поделиться. Её не будет это отпугивать или тяготить.
Слушая рассказ о воспоминаниях Максима, его тяжёлых снах и пережитом, Софи положила голову на его плечо. Она не плакала, не перебивала, слушала очень внимательно. В её жесте не было никакой подоплёки, ничего двусмысленного; только внимание и сопереживание.
Вдыхая дурманящий запах её ореховых волос, Максим говорил и говорил, не мог остановиться. Рассказывая, он камень за камнем разбирал стену, с детства плотно окружавшую его душу. Потом вдруг замолчал и перевёл дух. Софи подняла голову с его плеча. Глаза у неё были абсолютно сухие, но блестели странным, лихорадочным блеском.
- Ты удивительный человек, Максим, - серьёзно, без тени лести заговорила она. - Таких, как ты, больше нет. Ты очень сильный. И по-настоящему заботливый. Пожалуйста, не передумывай становиться тренером, ты очень нужен детям.
- Я не передумаю. Обещаю.
Второй канал «Ундина Марина» - здесь вы сможете ознакомиться с историями и рассказами, не подпадающими под формат канала «Мира Айрон». Подписывайтесь, чтобы не пропустить ежедневные рассказы «В наше время такого не было. Невыдуманные истории».
Поднявшись с дерева, они продолжили путь, но не успели ещё дойти до конца рощицы, когда Софи вдруг радостно взвизгнула. Максим не сразу понял, что стало причиной столь бурного выражения восторга, но вскоре увидел ярко-красные «огоньки», которыми была усеяна небольшая полянка.
- Земляника! - сказала Софи так, словно увидела нечто фантастическое.
Она молнией кинулась к поляне и начала быстро собирать ягоды: часть в ладошку, а часть прямо в рот. Губы её быстро стали ярко-красными, но Софи этот факт вообще не волновал. Максим, которому было лень рыться в траве, подошёл и, стоя рядом, наблюдал за тем, как суетилась Софи. Она опять напоминала смешную маленькую птицу.
- Хочешь ягод, Максим?
- Чтобы у меня стала такая же пятнистая физиономия, как у тебя? Хочу, - рассмеялся он в ответ. - Но мне слишком лень.
Софи подошла к нему и протянула горсть ягод. Они не помялись, лежали на ладони Софи целые и невредимые. Софи ждала, когда Максим подставит свою ладонь, чтобы пересыпать землянику, но Максим, взяв Софи за запястье, начал собирать ягоды губами.
Софи, смущённо улыбаясь, молча смотрела на него, и Максим впервые не смог разгадать выражение её глаз. Обхватив Софи за плечи, он поцеловал её прямо в земляничные губы, и понял, что хочет целовать ещё и ещё.
- Сонечка, - прошептал он. - Сонечка...
Она совсем не сопротивлялась, хотя Максим ясно понимал: он первый, кто целует эти губы. И это понимание лишало его остатков разума, делало уязвимым.
«Так вот оно какое, - счастье? Оказывается, оно и вправду существует. Почему же я боялся его?».