Внимание думающей публики неожиданно привлекла книга социологов Дарона Аджемоглу и Джеймса А. Робинсона «Узкий коридор государства, общества и судьба свободы» [М.: Изд-во АСТ, 2021.- 704 с.]. Это фундаментальное исследование проблем обретения свободы разными народами в разных странах, с погружением в историческое прошлое и глубоким анализом социальной эволюции человечества.
В своем определении свободы (liberte) авторы следуют за философом Джоном Локком (1632-1704), который утверждал, что люди обладают свободой, если «совершенно вольны выполнять действия и распоряжаться своим имуществом и своей личностью, как считают нужным … не спрашивая дозволения и не завися от воли другого человека».
Для утверждения свободы, считают ученые, необходимы воля государства и законы, но они не даруются государством или правящими элитами. Свободу завоевывают рядовые граждане и устремленное к ней общество. Свобода может родиться из хрупкого равновесия сил между государством и гражданским обществом.
Главная идея книги Аджемоглу и Робинсона состоит в том, что для возникновения и утверждения свободы сильными должны быть и государство, и его общество. Сильное государство нужно, чтобы утвердить порядок и законность, защитить население от насилия, предоставить людям широкие общественные услуги, которые позволяли бы рядовым гражданам делать свободным свой жизненный выбор и добиваться своих целей. А сильное и активное общество необходимо для сдерживания чересчур сильного государства и контроля над ним. «Узкий коридор, ведущий к свободе, зажат, с одной стороны, страхом перед деспотическим государством с его репрессиями и жестокостями, а с другой – ужасом перед возникающим в отсутствие государства беззаконием. Именно этот узкий коридор – то место, где государство и общество уравновешивают друг друга» [Аджемоглу Д., Робинсон Д.А. Узкий коридор … – М.: АСТ, 2021, с. 12-13].
Какие же пути на самом деле ведут к свободе?
Поскольку Шведское королевство в ХХ веке продемонстрировало оптимальные образцы единства успешных действий государства и довольно пестрого, но развитого, гражданского общества, то нас, в первую очередь, интересует, какими путями было достигнуто всеобщее согласие населения этой страны.
В Швеции в 1930-е годы сложилась широкая коалиция социал-демократов, профсоюзов, предпринимателей, рабочих, фермеров и крестьян. Объединителем выступила Социал-демократическая рабочая партия Швеции (СДРПШ). После 1938 года расширенная «социал-демократическая» коалиция включила в себя и бизнес-круги, согласившиеся на новую государственную программу построения государства всеобщего благосостояния и повышения заработных плат в обмен на более тесное сотрудничество с рабочими и на обещание снизить количество забастовок.
Ключевым фактором явилось не просто значительное расширение роли и способности шведского государства, но тот факт, что оно происходило одновременно с углублением демократии и усилением контроля со стороны общества, который совершенствовался так же быстро, как и властные способности государства. У этого процесса наблюдалось несколько особенностей. Во-первых, поскольку любое расширение роли государства порождает обеспокоенность по поводу «элитного захвата» государственных институтов власти, в Швеции основным препятствием для такого захвата было то, что весь этот процесс происходил под руководством СДРПШ, партнерами которой были профсоюзы, помогавшие ей контролировать и администрировать систему. «Универсальный характер социальных программ снижал вероятность того, что они станут всего лишь инструментом в руках элиты, и дополнительно способствовал развитию социальной сплоченности и чувства причастности к происходящему среди всего населения, а это в свою очередь мобилизовало общество на их поддержку.
Во-вторых, чтобы снизить беспокойство в связи с увеличением государственного сектора в экономике на основе национализации и экспроприации капитала, Швеция снизила такую вероятность тем, что вовлекла бизнес-сообщество в социал-демократическую коалицию … В этом контексте показательно, что СДРПШ последовательно отказывалась от партнерства с коммунистами и держалась подальше от национализации или открытой экспроприации прибыли и капитала …
В-третьих, расширение государства совпало с углублением демократии. Когда все основные партии Швеции приняли главные положения социальной демократии, у электората появился выбор между различными партиями, предлагавшими различные пути воплощения социал-демократического подхода и отказавшимися от наиболее экстремальных мер…
Наконец, параллельно с этими изменениями также изменялась шведская бюрократия и судебная система…»
Один из основных уроков шведского опыта – это то, что настоящие институциональные нововведения в Швеции, а впоследствии и в других скандинавских странах (Дании и Норвегии), заключались не в становлении более интервенционистского и нацеленного на перераспределение национального дохода государства, но то, что этот процесс проходил под эгидой коалиции, включавшей в себя представителей бизнеса и большинство рабочих, организованных в политически активные профсоюзы, что накладывало ограничения на государство [Аджемоглу Д., Робинсон Д.А. Указ. соч., с. 640-642].
Итак, вывод ясен: шведская (скандинавская) модель устройства общества, так называемый шведский социализм, – это оптимальный современный образец общественного договора; это единение и согласие всех производительных сил государства и его граждан на пути построения общества всеобщего благополучия. Результативность такого общественного договора общеизвестна – это, прежде всего, впечатляющие достижения Швеции, Норвегии и Дании в области социального обеспечения граждан, начиная с членов королевских фамилий до рабочих и пенсионеров, это верховенство законов, перед которыми равны все, и высшие чины, и богачи, и люди среднего достатка, это ощущение свободы и всеобщего равенства (у скандинавов нет ни слишком богатых, ни совсем бедных). Всё это – результат общественного единства и согласия. Это нам понятно. Остаются непонятными некоторые детали, хотя, говорят, именно в деталях скрывается дьявол.
Поскольку объединителем выступила Социал-демократическая рабочая партия Швеции – возникает серия вопросов. Какую программу выдвинула эта партия? Какую модель будущего предложила партия? Как удалось примирить таких антагонистов, как капиталисты и работающие на них пролетарии? В каких точках они добились единства действий для достижения общего благополучия? Не на все вопросы даются ответы в книге. Но о многом мы и сами можем догадаться
Обобщая скандинавский опыт, называемый многими политологами скандинавским социализмом, мы можем выдвинуть такую основополагающую гипотезу: те социально-политические факторы, которые успешно сработали в Швеции, Норвегии и Дании, вероятно, вполне смогут реализоваться и в других странах. И напрашивается такой гипотетический вывод: для того, чтобы приступить к строительству общества всеобщего благополучия со всеми его свободами, необходимо, как минимум, следующее:
(1) стабильность (успешность) социально-экономического развития государства с отлаженным аппаратом управления;
(2) наличие прогрессивной, достаточно популярной партии (или национального движения, фронта), которая стала бы руководящей силой по объединению всех классов и слоев нации: рабочих, бизнесменов, фермеров, крестьян, интеллигенции, пенсионеров, представителей правящего государственного аппарата, военных;
(3) принятие абсолютным большинством населения новой модели развития страны всеобщего благополучия и свободы и
(4) единство действий государства и национального общества в обеспечении жизнеспособности новой модели развития.
Project: Suzhdenia Author: Пернай Николай