Знаменитая ахтынская фотостудия. Большая вывеска, белые буквы на синем фоне. В то время совершенно не заморачивались над дизайном вообще, и вывесок в частности. Просто, без ошибок, и всем понятно, и главное, чтобы издалека было видно. И действительно видно было издалека, да так, что надпись навсегда врезалась в мою память, и наверняка в память каждого, кто в ней побывал. А так как фотостудия была одна на весь район, то и ходили туда фотографироваться абсолютно все, и по любому поводу, который требовал фотоснимков. Ходили туда и те, кому нужны были фото на документы, и те, кто хотел запечатлеть свою семью на фотоплёнке на долгую память в своих обновках. В общем все…
Длинная, железная лестница на второй этаж, выходила на открытый балкон, ограждением которого и служила выше описанная вывеска. Фотостудия была одной из главных достопримечательностей нашего района. К походу туда, готовились, наверное, так же, как в Москве к походу в Большой театр. Люди посещали фотостудию всегда нарядные, в лучших своих одеждах. Поднявшись по железным ступенькам лестницы на балкон, мы попадали в небольшое помещение, где стены были выкрашены, согласно советской традиции, верхняя часть белой извёсткой, а нижняя - толи голубой, толи зелёной краской. Стены были выложены из местного камня, и оштукатурены местной же глиной, поэтому штукатурка была похожа на море в штиль, вся в мелкой ряби. А так как красили стены каждый год, то из-за большого слоя краски, вся поверхность стены была в мелких трещинах. В первом помещении посетитель мог привести себя в порядок, перед тем как быть «запечатлённым на века». Для этого в углу на стене висело небольшое зеркало, в котором можно было разглядеть только верхнею часть своего тела. Возле зеркала лежала расчёска, одна на всех. Приведя себя в порядок, посетитель заходил в святая святых, полутёмное помещение, где и была организована фотозона, одна на все случае жизни. Встречал посетителей приветливый скромный дядя, всегда выходивший из дальнего угла студии, из-за тёмной занавески. Именно там, в недоступном для простого смертного месте, и происходило главное таинство - проявление плёнки и печать самих фотографий. Мне всегда очень хотелось заглянуть за чёрную занавеску, чтобы воочию увидеть то волшебство, с помощью которого «добрый волшебник», превращал «вылетевшую птичку» в наши фотографии. Он приглашал красивых и нарядных посетителей пройти и занять свои места перед объективом фотоаппарата.
Не знаю, как вы, а я его помню одетым в серый костюм и обязательно с кепкой-фуражкой «Реглан» она-же «Аэродром» на голове. Он никогда не снимал головной убор, даже в помещении, в то время практически все мужчины так ходили, признак скромности. Головной убор снимали только дома, в кругу своей семьи.
Посреди комнаты стоял чудо - аппарат. Он подходил к фотоаппарату, и если среди посетителей были дети, то прося посмотреть в объектив, добавляя свою неизменную фразу – «а сейчас вылетит птичка». В детстве я всегда ждала эту птичку, внимательно всматриваясь в манящий тёмный объектив фотоаппарата, всегда наивно полагая, что не успела разглядеть момент, когда же она вылетела. Видимо, взрослые тоже подсознательно вспоминали эту фразу из своего детства, ожидая, что должна вылететь птичка. И, наверное, поэтому почти всегда со старых фотографий на нас смотрят напряжённые, пристально вглядывающиеся в объектив лица. Помню огромные зонты, их было два или три, освещавшие людей и фон позади них. Фотограф включал подсветку непосредственно перед тем как снимал крышку с объектива фотоаппарата, и выключал сразу после этого. Так как жар, исходивший от мощных ламп освещения, чувствовался даже на расстоянии.
Несмотря на то, что фотографии того времени черно-белыми, женщины всегда перед посещением фотостудии, надевали яркую цветную одежду. И хотя на фото, естественно, цвет одежды терялся, но люди, практически безошибочно могли распознать истинный цвет одежды. Не последнюю роль в этой способности наших людей возможно играла торговля и лёгкая промышленность Советского Союза, не отличавшаяся большим разнообразием.
На старых фотографиях людей чаще всего можно увидеть в двух позах: стоя или сидя. Иногда друзья фотографировались в обнимку, положив руку на плечо друг друга. Позировать перед камерой было не принято. В основном все вели себя сдержано. До середины 80-х годов редко у кого в личном пользовании был фотоаппарат.
После того как «птичка вылетала», фотограф писал на клочке бумаге сумму к оплате, размер фото и время исполнения заказа. Обычно можно было приходить за готовыми фото через день два. Мне всегда казалось, что в ожидании проходит целая вечность. Всегда было интересно посмотреть на готовые фотокарточки, что же там получилось, полюбоваться на себя и на своих родных и друзей. Когда подходило время, мы с лёгким трепетом, как на экзамен, шли получать свои фотокарточки. В комнате, где располагалась фотостудия, перед входной дверью, стоял стол выдачи готовых фотографий. Их всегда было много, ведь фотограф занимался и выдачей готовых фотографий. Иногда он разрешал, самим перелистать фотокарточки и найти свои фото. Вот тогда и можно было посмотреть, как вышли на фотографиях знакомые и незнакомые тебе люди. Однако долго рассматривать чужие фотографии мы не могли, не потому что нас ругали, а просто неудобно было перед фотографом, воспитание... И когда наконец находили свои фото, то дух захватывало от радости. В основном результатом всегда все были довольны. Но даже если что-то и не нравилось на снимках, то все винили в этом себя, никому и в голову не приходило обвинять фотографа.
Вот таки и жили…