-Да, точно подмечено, что в психушке заперли тех кто попался, - думала Ольга, метёлкой смахивая снег с тротуарной плитки у магазинчика, в котором работала уж с год. – Крыша у людей с детства едет. Вон, сыночек, в третьем классе уже весь дёрганный стал. А в мои 36 лет не остаётся иллюзий насчёт вменяемости.
Порыв ветра сорвал с сугроба снежную крупу и обильно сыпанул на плитку где Ольга только что убрала. Она мысленно плюнула, пока, на это дело и продолжила мести ещё не тронутый снег перед собою. Небольшой пятачок от ступенек в магазинчик пастельного белья, метра четыре на пять. Вот и весь участок, закреплённый за ней, продавцом-кассиром. Да, казалось бы ерунда. Но, это если как сегодня, всего лишь, метёлкой поработать.
А когда снегопад?
Одно только высокое крыльцо смести: восемь ступенек и верхняя площадка - уже целая операция.
Метёшь метёлкой, а снег цепляется за рифлёную плитку крыльца и тут же с низкого серого неба ещё валит.
Её сменщица и давняя знакомая, три дня назад угодила в больницу с грыжей, надорвавшись на уборке этого пяточка перед магазином.
- Правильно, - она сказала по телефону, после операции. – На кой муниципалитету платить дворникам, за то, где для них бесплатно уберутся барышни-кассиры из магазинов. Не, выглядит всё естественно: чей магазин, те пусть и содержат в чистоте территорию хотя бы возле входа. Но, убирать-то будет не владелец. За уборку он заплатит самый возможный минимум своим сотрудникам. А если в магазине работают одни женщины? Становится очевиден факт: властям чихать на то, что по всей нашей северной стране надрываются многие тысячи хрупких созданий.
Говорила в телефон сменщица из больницы, Ольге, сидящей за кассой в безлюдном магазинчике.
- У них там, во власти-то, наверное, есть пунктик в плане на год, по поводу женщин, - продолжала сменщица. - Телевидению: поздравить женщин с восьмым марта.
Хирургам: вырезать очередные грыжи у надорвавшихся гражданок.
Сменщица усмехнулась в телефон:
- Пока бесплатно. Но, думаю, скоро за лечение выставят цены. И не про нашу зарплату. А тогда, надорвавшуюся работницу станет гуманнее пристрелить, тут же возле выпавшей из рук лопаты, у газонной оградки, как загнанную лошадь.
Сменщица тяжело вздохнула в телефоне:
- На сегодняшний день я стала работником сезонным, летний кассир. В продавцы зимой больше не гожусь, лопатой работать нельзя…
Ольге под самую метлу ветер кинул полиэтиленовый пакет с порванной ручкой и логотипом сети продуктовых магазинов. Она с силой махнула метёлкой, стараясь откинуть пакет, прочь со своего «пяточка». Но, ветер словно издеваясь, зашвырнул его обратно, Ольге за спину, на ступеньки крыльца магазинчика.
Чертыхаясь, Ольга подошла, нагнулась и подняла пакет, застрявший в ступеньках. Отошла через «пяточок» к тротуару и закинула навязчивый пакет в сугроб, не относящийся к её территории.
Возится ещё и с прилетевшим неизвестно откуда мусором ей точно не хотелось.
Вернулась на свой «пяточёк», продолжила мести. До открытия магазина оставалось ещё минут пятнадцать. Она всегда приезжала прилично с запасом по времени. Но порою продолжала убирать снег и после открытия магазинчика.
Как-то она махала лопатой два часа. Снега навалило за ночь немеренно. Да еще метель началась, когда казалось - половина дела уж сделана.
Эта работа конечно не дар небес. Но, куда лучше, чем в поликлинике, где она прежде работала в регистратуре. Те же деньги, только тут без нервотрёпки с конфликтными пациентами и болезней передающихся воздушно-капельным путём. От пациента сотруднику поликлиники, от сотрудника поликлиники ребёнку сотрудника поликлиники.
Последней соломинкой был ремонт, затронувший и регистратуру.
Не, всё сделали красиво, стильно. И видать в дань эстетике решили обойтись без защитных стёкол отделявших больных от персонала поликлиники. После ремонта больные, дождавшись электронной очереди, теперь усаживались на стул, прям напротив неё, через узкий стол регистратора.
Ольга, в очередной раз, заболела уже на четвёртый рабочий день в новой обстановке. Тут же заразила сына, после чего плюнула и уволилась. Благо как раз хорошая знакомая уже дала ей наводку на местечко продавца кассира, где сама работала, с каждым днём приближаясь к вылезшей на животе грыже.
Ольга практически закончила с уборкой. Перекидала лопатой снег, сметённый в кучу. И теперь последние штрихи: сметала с наледи на тротуарной плитке, снежную крупу, что срывал ветер с сугроба за газонным ограждением и швырял туда, где она уж убралась.
Понятное дело, что вскоре опять тут присыплет. Но, её дотошность требовала хотя бы взглядом зафиксировать - дело сделано на совесть.
Сама Ольга не могла взять в толк, зачем требуется так тщательно убирать, до плитки. Там же местами голимый лёд образовался. Утоптанный снег был бы куда безопаснее.
Но, раз она тут работает, раз она приняла такие условия, значит, всё будет как положено.
Эта её дотошность, желание сделать, как полагается, плюс опыт работы в медицинском учреждении, прибавляли ежедневной нервотрёпки и тут, казалось бы, в тихом магазинчике. На двери которого, было объявление: «вход только в маске».
Каждый открывающий дверь, носом утыкался в это объявление, но чуть ли не через одного люди игнорировали требование.
Хоть посетителей обычно немного, всё равно уж не хватало сил упрашивать каждого одеть маску. Взывать к совести, объясняя хотя бы о грозящем ей штрафе, превышающем зарплату, что казалось бы, должен понять всякий.
Но, покупателям зачем-то позарез требовалось высказать продавцу своё эксклюзивное мнение по поводу эффективности масок.
В общем, нервотрёпка, она есть везде, куда не сунься в нашей жизни…
И вот уборка закончена. Ольга с лопатой в одной руке и с метёлкой в другой, направилась к крыльцу магазинчика.
Хоть и труд был не особо велик, спина вспотела, подмокшая майка неприятно липла к телу. Ей не терпелось скорее зайти в магазинчик и снять уже эту тёплую куртку.
И шапку, пока ещё голова не употела.
- Потные волосы, - думала Ольга. – Такого нам не надо. Сидеть за кассой как загнанная мышь.
«Загнанная мышь»…
Ей подумалось, что она подобрала очень подходящие слова, передающие самоощущение одинокой женщины с ребёнком школьником, кредитом и образовавшейся задолжностью по квартплате.
Слова, описавшие образ женщины вынужденной трудится кассиром в тихом магазинчике, где рискует заработать чуть ли не инвалидность. Получать за это копейки, да ещё и радоваться. Мол, какая хорошая работа, относительно спокойная и недалеко от дома.
Ведь действительно, без шуток, эта работа - просто подарок.
Такой вот он, в нашем мире.
Ведь у них в городке реально быстро найти работу только кассиром в сети продуктовых магазинов, а там вообще кранты…
Хотя нет, не вообще!
Вообще кранты это в пункте доставки одного популярнейшего интернет магазина. От названия которого ей теперь становилось дурно.
Устроилась туда ещё до поликлиники.
Продержалась три дня.
Обещанный восьмичасовой рабочий день начинался в 06:30. А заканчивался около полуночи. При этом обед был на ходу урывками. Бесконечное разгребание посылок и мытьё полов.
Нескончаемый поток людей.
И расползающиеся по полу грязные лужи таявшего снега на обуви граждан. Казалось, каждый горожанин заходил в тот пункт доставки по пять раз на дню.
Прибыла машина - помогаем, разгружаем! Запачкался пол – вытираем!
Куча посылок – разгребаем!
На кассе подменить!
Опять машина...
Опять полы…
Три дня, зачем-то стойко держалась Ольга. Хотя надо было бежать в первый же день, ещё до обеда.
Вернувшись, домой около полуночи, после третьего рабочего дня, расплакалась, закрывшись в ванной. Через пару минут взяв себя в руки, скинула одежду, и приняла по-быстрому душ. Затем выяснив, что сын первоклашка поужинал самостоятельно, уложила его спать, и сама вырубилась до утра как убитая.
Затем почти месяц без работы, в надежде, что вот-вот в объявлениях появится сносная вакансия.
И когда уж собралась-таки в продуктовый магазин, появилось предложение трудоустройства в регистратуру поликлиники. Где Ольга проработала два года…
А вообще, в её жизни всякая работа была.
Продавец в обувном магазине, где весь день надо было проводить строго на ногах, которые к вечеру всегда нестерпимо ныли.
Ольга устраивалась на почту, где сугубо женский коллектив шипящим змеиным клубком плевался ядом. И каждая отдельная гадина стремилась ужалить больнее всех. Если бы Ольга решилась остаться там работать, ей бы пришлось убить пару тварей. Нет, почта не была пределом желаний. Пришлось уволится через неделю.
Где-то она работала дольше, где-то меньше. Чаще приходилось по часу ехать в другой город, в областной центр, где выбор трудоустройства был шире.
Да-да, в её жизни была всякая работа. Только вот действительно, по-человечески хорошей, не было.
А ведь изначально у неё вырисовывалось совсем другое будущее.
Вышла замуж в двадцать лет. Её муж Олег уже делавший неплохую карьеру в одной фирмачке, подтолкнул её к решению бросить институт.
Учёба ей давалась нелегко. Душой она явно к экономике не стремилась. И все старания были только ради диплома, который ей точно не пригодится, потому как Олег зарабатывает хорошо, и ей вовсе не обязательно по жизни заниматься нелюбимым делом. Её задача рожать и растить детей.
И Ольга ушла со второго курса.
А вот с рожать и растить не задалось как-то.
Только через семь лет она забеременила. И когда была на третьем месяце, её Олег погиб в автокатастрофе.
И жизнь Ольги изменилась кардинально.
Когда Ольга ступила на первую ступеньку крыльца магазинчика, нервишки от уборки под такие воспоминания были уже несколько взвинчены, а здесь на тебе, свежий окурок на ступеньке, ещё дымится.
Какой-то урод вечно выкидывает из окна хабарики ей на крыльцо.
Ну, не свинья ли?!
Пачку в сутки ей на крыльцо.
Моральный урод, более мягкого слова не подобрать…
И тут ветер, определённо решивший Ольгу окончательно вывести из равновесия, швырнул в неё тот самый пакет с порванной ручкой. Прям на затылок закинул.
Дальше, холодно чирканул по щеке и упал на ступеньки перед ней, прикрыв окурок.
Ольга, стиснув зубы, швырнула под ноги лопату с метёлкой. Нагнулась, взяла уже доставший её пакет вместе с окурком и пошла опять к тротуару за убранным от снега «пяточком».
Ольга сунула, поглубже в сугроб, пакет с зажатым в нём хобариком, и засыпала это дело снегом.
Ей ужасно хотелось громко и грязно выругаться, выпустить из себя бурю распиравшую изнутри.
- Вы что себе позволяете! – Практически взвизгнул раздражённо тщедушный прохожий средних лет.
- Я тебе сейчас глаза выцарапаю, - сквозь зубы выдавила Ольга.
2
Настроение Анатолия было безнадёжно испорчено. Вообще, когда тебе уже сорок, настроение портится куда чаще, чем в былые годы.
Началось всё вечера вечером, после работы. В продуктовом магазине случился досадный инцидент с кассиром. С сопливой девицей в ярком макияже на бледнющем, тощем лице, что делало её похожей на восставшего мертвеца.
Длинная очередь в единственную работающую кассу. Множество покупателей впереди, через одного с тележками набитыми провизией на месяц, не меньше. И Анатолий в хвосте с бутылкой молока да буханкой чёрного хлеба в пластиковой корзине покупателя.
А ему после работы так хотелось побыстрее домой.
Он, повысив голос, чего всегда смущался делать на людях, попросил девушку продавца позвать ещё кого-то ко второй кассе.
Та его проигнорировала, переключив внимание на следующего покупателя. И Анатолий буквально кожей почувствовал внимание к себе окружающих. Они не подавали вида, но конечно все внимательно слушали, да гадали:
«И что дальше?»
Анатолий, постаравшись сделать свой не особо внушительный голос твёрже, повторил:
- А можно ещё кого-то пригласить на свободную кассу?!
Сказал и тут же испугался, что сейчас его опять проигнорят, а он покраснеет, словно сделал что-то стыдное. И тут же действительно почувствовал, что краснеет. Ему захотелось просто исчезнуть. Вот прямо растворится здесь, в ярко освещённом магазине, и оказаться на улице, в стороне от уличных фонарей, в тени заснеженных деревьев.
Через чудовищно длинных пару секунд, кассир сказала, не глядя на Анатолия, кивая на пустующую кассу:
- Она не работает. Там написано.
Эти слова показались Анатолию гвоздями, приколотившими его к «доске позора», которую сейчас установят возле выхода из магазина, рядом с «доской почёта», где красовалась та самая девица за кассой в жутком макияже.
Через паузу, девица добавила:
- Разве не видно?
Добила.
Анатолий уже увидел приклеенный скотчем к простаивающему кассовому аппарату зелёный лист бумаги, который сам по себе должен привлекать внимание. А на том листе крупными буквами надпись: НЕ РАБОТАЕТ.
Как это можно было не заметить?!
Щёки Анатолия пылали. Стало невыносимо жарко в тёплой куртке. Его бросило в пот.
Свободной рукой он принялся расстегнуть молнию на куртке и та, конечно же, не поддавалась. Анатолий беспомощно тянул вниз язычок бегунка, просто оттягивая ворот. Требовалась помощь второй руки, и он потянулся ею к замку молнии, поднимая руку вместе с корзиной, задевшей спину впереди стоявшей дамочки.
А когда та обернулась, смерив употевшего Анатолия коротким взглядом, он испытал такое, что если бы у него была граната - тут же бы дёрнул кольцо самоликвидируясь.
Позорище!
Анатолий еле сдержался, чтобы не сбежать из магазина.
Но, всё же, выстоял очередь.
Чувствовал себя полным дураком. Клял свою невнимательность, утирал ладонью пот со лба.
В его голове, словно жил какой-то чёртик, подталкивающий Анатолия всегда говорить, когда надо молчать и на оборот.
Вечно у него всё получалось невпопад.
И сам он неказист.
Не высок, худ, с жиденькими волосёнками.
Не орёл, в общем.
Так, воробушек, существующий, чтоб орлы себя чувствовали орлами.
Досадно.
Но, разве это порок?
Он просто такой.
Противовес вечно собранным, подтянутым, уверенным. Он неизбежный факт в человеческом обществе. Так уж ему выпало, просто не повезло. Определённый набор генов, плюс окружающие обстоятельства, вот и всё что формирует человека.
Но, ни какого вреда никому от него нет.
Так зачем же все вечно его достают?
Анатолий пришёл домой, желая забыться каким-нибудь сериалом.
Но, приболел его девятилетний сын, Андрюша. И они с женой, конечно, хлопотали возле него.
Тихая добрая женщина, жена его. Хоть в этом ему повезло.
Ночью температура у ребёнка подскочила. А когда достигла 40 градусов, около трёх ночи, Анатолий позвонил в скорую.
Но, по телефону сообщили, что свободных машин сейчас нет. Поинтересовались симптомами, посоветовали лекарства, чтоб сбить температуру. И сказали ждать.
Благо всё необходимое оказалось в домашней аптечки, температуру понизили до 38.
Скорая приехала утром, в десятом часу. Осмотрели Андрюшу, диагностировали грипп, сделали какой-то укол и уехали, рекомендовав вызвать на дом врача.
Родители так и сделали.
С ребёнком осталась жена, а Анатолий отправился на работу.
Ещё часов в восемь он звонил начальнику, предупредить, что задержится, и выслушал в ответ раздражённое ворчание. Мол, всегда у этого Анатолия всё через одно место.
Вот так: всегда и всё.
Ни какой конкретики, просто априори, походя, если Анатолий, так лишний раз носом тыкнуть его не помешает.
Анатолий терзался этой мыслью, спускаясь по ступенькам своего подъезда. И ещё его угнетало то, что он озабочен этим дурацким разговором, когда его ребёнок лежит со вчерашнего вечера с температурой.
И ещё его возмущало то, что в подъезде убирались раз в месяц. Анатолий пнул смятую пачку от сигарет, что валялась тут уж дней десять.
Уборщица – подлая лентяйка.
И в скорой – подлые лентяи.
Начальник – подлец ещё тот.
…И, кассир в жутком макияже – подлая!
Ну да, он конечно невнимателен.
Ну, указала она на то, что касса не работает.
Но зачем понадобилось вкручивать это: разве не видно?!
Поиздеваться, зачем же ещё.
Люди получают удовольствие, доставляя другим неудовольствие.
Подлый Мир!
3
Анатолий шёл по тротуару сунув руки в карманы куртки, ветер дул ему, то в спину, то сбоку хлестал по щеке снегом, срываемым с сугробов.
Впереди он увидел женщину, идущую от магазинчика постельного белья с трепыхающимся на ветру пакетом в руке.
Она перешла пред ним тротуар и сунула пакет с оторванной ручкой в сугроб, поглубже и присыпала его снегом.
Всё!
Достали!
Одолели!
- Вы что себе позволяете! – Воскликнул он.
- Я тебе сейчас глаза выцарапаю, - прошипела незнакомка. Глаза наглые, чуть кривит губы в гадкой ухмылке.
- Из-за таких как вы, живём как в хлеву! – Ещё больше распалился Анатолий. – Все мусорят, никто не убирает! Все ленятся и только денег требуют!
- Да пошёл ты… - Опять прошипела незнакомка на этот раз выпучив глаза, затем развернулась и пошла к магазинчику.
Но, Анатолия уже несло, его прорвало. Всю накопленную злость он обрушил на эту, уходящую от него наглую незнакомку, олицетворяющую сейчас чуть ли не вселенское зло.
- Всем на всё чихать! Даже медицинские работники подобно вам, забивают на свою работу и только ноют о том, как им мало платят!
Ольга послала тщедушного истерика и направилась в свой магазинчик от греха подальше. Она впервые так агрессивно прореагировала на выпады незнакомца. А тот продолжал верещать ей в спину. Приплёл зачем то медиков?
Всё верно, в психушке только те, кто попался.
- Да заткнись ты уже, - где-то удивляясь сама себе, проговорила она, не оборачиваясь, подходя к крыльцу.
Этот полоумный, - в гневе думала Ольга, наклоняясь чтобы подобрать метёлку и лопату. – Здесь мне нервы потреплет, после придёт в поликлинику, поругается, а затем направится в пункт выдачи заказов из интернет магазина. Наследит там, нахамит. Такой гад достанет везде, куда не устройся работать.
- Кому это вы заткнуться сказали?! – Раздался истеричный, вибрирующий голос прямо позади Ольги. Она уже взяла метёлку и, оставив валятся лопату, выпрямилась.
- Вот урод-то, - проговорила Ольга, поворачиваясь к мужчине. И вдруг неожиданно увидела в его руках тот самый пакет с порванной ручкой.
Этот ненормальный вытащил его из сугроба!
- Мусор надо убирать! – Взвизгнул незнакомец и кинул Ольге под ноги злосчастный пакет. – У-би-рать!
Повторил псих по слогам и притопнул ногой. Последнее слово она уже расслышала отдалённо, словно очутилась в глубокой пещере, а мужичонка орал из далёкого далека, от самого входа.
Ольга наблюдала как медленно её рука вскидывает метёлку, наносит тычок кончиком рукоятки в нос незнакомцу.
Затем, увидела как медленно от удара отклоняется назад его голова. Как из носа возникает что-то красное, пока мужичонка, отстраняется словно испугавшись.
Дальше, неловко поскальзывается на наледи, тротуарной плитки. Нелепо взмахивает руками и падает, подкидывая ноги вверх. Ударяется затылком точно о металлический столбик, соединяющий секции газонной оградки. Валится на тщательно выметенный от снега «пяточок».
Видела, как задёргались вдруг конвульсивно ноги мужичонки. Изо рта запузырилась розовая слюна. Один глаз закрыт, другой чуть приоткрыт приобнажая лишь белок.
Ольга выронила метёлку из руки, продолжая стоять не в силах сдвинуться с места и не веря тому, что видит.
А ветер подхватил пакет с логотипом сети продуктовых магазинов, швырнул его на грудь умирающему.
Мужичонка дёрнул последний раз ногой и затих, розовая пена на губах перестала пузырится.
Ольга отстранённа подумала, что пакет сейчас гуманно прикроет лицо покойнику.
Но, очередной порыв ветра подхватил пакет с порванной ручкой и ловко закинув его на верхушку сугроба, крутанув, понёс куда-то по улице. Возможно к следующему магазинчику.
Друзья, подписывайтесь на канал, чтоб не пропустить новые рассказы.
Так же вы можете поддержать автора материально
#рассказ #рассказ из жизни #жизненные рассказы #рассказы о жизни #рассказы про жизнь #современная русская литература #рассказы из моей жизни #рассказы из жизни