Глава 31
– Плохая примета – встретить женщину с пустой головой, – Рома вошёл в свой кабинет, где за его столом сейчас располагался президент компании – копался в нужных ему бумагах.
– Вроде в примете было про ведро, – сказал Андрей. – Но я понимаю, что ты столкнулся с нашей Викторией.
– Да нет, – тяжело вздохнул Рома, – я про Машу. Представляешь, заявила, мол, хочет стать для меня чем-то большим, чем любовницей раз в неделю. А мне нужно это большее? Тёток такое никогда не интересует. А главное, когда с ними только начинаешь общаться, кажется – нормальные, вменяемые особи. Потом бац – и все поголовно сходят с ума.
– В этом есть и твоя заслуга.
– Вот не надо, я сразу всех предупреждаю. Каждая собака знает, как я люблю свободу.
Рома открыл шкафчик и полез за ряд папок, за которыми у него была спрятана бутылка коньяка. Обычно он доливал коньяк в кофе, но сейчас не грех и просто отхлебнуть. С Тропинкиной ему было хорошо, и отношения в текущем формате он мог бы ещё некоторое время поддерживать. Нет, надо же было ей всё отравить именно в сегодняшний обеденный перерыв.
– Уволить её, что ли, – наливая пару глотков и Палычу, ещё тяжелее вздохнул Рома.
– Ага, размечтался. Давай ещё уволим всех моделей, с которыми кто-то из нас когда-то спал. А на подиум будем выпускать женсовет и уборщиц. Да вот и женсовет уже… не весь.
– Да я так, – махнул рукой Рома, – просто меня это выбило из колеи.
– Хочешь, утешу?
– Каким образом?
Палыч нырнул куда-то под стол и достал оттуда пакет. В пакете угадывалась коробка.
– Смотри, какой бриллиант я раскопал сегодня в игрушечном магазине.
Рома усмехнулся. Ну в игрушечном-то магазине друг что забыл?
– Хотел купить Кате зайца. Или кота. Что-нибудь плюшевое, – сообщил Андрей, извлекая из пакета коробку, – а тут она!
Рома взял куклу в руки.
– Мда… надо же…
Небольшая куколка для современности выглядела странно – круглые очки, косички, старомодный беретик, костюмчик и сумочка через плечо. Действительно, словно кто-то увидел в метро Пушкарёву, да был так поражён, что смастерил игрушку по образу и подобию. Может быть, конечно, это была кукла-учительница. Или кукла-библиотекарь. Или единица из линии «костюмы советской эпохи». Но такое душераздирающее сходство…
– Похожа, да? – друг радостно сиял и ждал одобрения своей эксклюзивной покупки. – Вот и я сначала оторопел. А потом схватил, чтобы не опоздать.
– Похожа, – кивнул Рома. – А ты не боишься?
– Чего?
– Да того, что Катенька получит эту куколку, обрадуется и вернётся на прежние позиции. Или ты все её платьица успел сжечь? Ну так барахолки никто не отменял, а там чего только нет. Новые привычки, они, знаешь ли, годами закрепляются, а вот к старым вернуться – элементарно.
– На барахолках есть всё. Ты прав. Вплоть до кокошников, – загадочно пробормотал Палыч, ещё раз полюбовался на куклу и упрятал её обратно в пакет. А сам тоже глотнул коньяка. – Ромка, давно хотел тебе сказать, да всё некогда было. То, как Катя выглядела… В общем, это происходило под моим чутким руководством.
Расположившись в кресле для посетителей и задрав на стол ноги, Рома собирался пить и расслабляться, а чтобы осмыслить сказанное другом, следовало, наоборот, напрячься. И это не получалось. Чуткое руководство – это в каком смысле?
– Не понял.
– Это не Катина одежда. – Ещё загадочней сообщил Андрей. – То есть её. Но не совсем. Её бабушки.
– Ни секунды не сомневаюсь, что «Беннетон» и «Зара» такое не шьют.
– Слушай, не перебивай.
Определённо, пары-тройки глотков коньяка для усвоения такого рода новостей Роме было мало. Жданов вдохновенно нёс чушь о том, как Катя Пушкарёва посоветовала ему сразить семейство наповал и оградить тем себя от их посягательств на личную жизнь. Как он согласился и как было непросто играть жениха такой вот страшненькой невесты.
– Словно на минном поле. А вдруг кто чего где ляпнет. А вдруг просочится в прессу? Я даже тебе не решился сказать правду! Ну вот, Малиновский… Играли мы, играли, да я взял и влюбился. А теперь вроде как ухаживаю, вот только времени на это практически нет.
– Да и она, – всё-таки вмешался Рома, – кажется, любит другого.
– Она любит меня, – горячо возразил Андрей, – просто всё происходит очень быстро, и нам нужно… с этим освоиться.
– Жданов, ты в кого такой наивный? – поднявшись и взяв бутылку, Рома плеснул себе ещё и подлил и Андрею, хотя тот и не допил из своего стакана. – Тебе детским садом руководить, а ты в большой бизнес влез.
Роме было обидно – от него утаили важное, он из кожи вон выскакивал, нанимал стриптизёра, вступал с Кирой в заговор, а у Андрея тем временем было всё в порядке, и никакая страшила его не окручивала. Но кроме обиды в нём крепла уверенность – не так проста эта ситуация. Не может быть.
– Ты же привёл барышню-актрису в компанию, посадил на место своей помощницы. Да ей жизненно важно тут закрепиться. Вон мне Тропинкина тоже в любви признавалась и, заметь, за куда меньшие дивиденды. Что с меня взять, я её даже личным помощником не сделал. А модели, которые поголовно нас любят как раз перед большими показами? Не помню, чтобы ты на это когда-нибудь вёлся. А тут вообще очевидный случай – девица умеет качественно играть. Так, что ей верят.
– Заткнись, Малиновский, – Жданов отставил коньяк, ухватил свой пакет и нужные документы и решительно направился к двери. – И хватит пить на рабочем месте. Подумаешь, Тропинкина его вывела из равновесия. Давай лучше, займись чем-нибудь полезным.
– В компании крайне важный этап, – пробормотал Рома ему вслед обычную президентскую мантру.
А высунувшись из дверей, тут же эти двери и захлопнул – к Шурочке зачем-то притащилась Тропинкина. Почему её нельзя отправить хотя бы в небольшой отпуск? Сходила же в отпуск Светлана Фёдоровна. Вернулась только вчера. Андрей был этому рад, а Рома – не очень. Клочкова, тут же изгнанная из приёмной, проводила время преимущественно в баре или Кирином кабинете, ожидая, куда её теперь определят. Жданов от решения проблемы самоустранился, перепоручив это сестре. Сестра, кажется, до сих пор ничего не придумала. А по взглядам Вики в его сторону Рома мог безошибочно определить – Вика метит в его помощники. Или ещё лучше – в любовницы. Нашла самоубийцу. Всё-таки женщины повышенно, чрезмерно коварны. Беда, что и без них жить получается разве что у малышей, старцев и друзей Милко…
Когда Роме позвонила модель Анечка, он уже отбросил мысли о бабах и даже занялся, как ему и советовал друг, важным делом. Нужно было составить новую систему бонусов для реализации прошлых коллекций – простимулировать старых покупателей перед продажей новой линии и привлечь ещё не охваченных. Пускать на распродажи свои творения Милко не давал, увидев ценник со скидкой даже в 30%, начинал истерить, так что приходилось выкручиваться и предоставлять эти скидки хитрее – бонусами и баллами. Всё для комфорта нежной психики творца. Ведь, чёрт побери, он действительно признан и одарён. И за него нужно держаться.
– Анечка, солнце моё, – начал Рома заготовленную заранее и для всех рыбок одинаковую речь. Дескать, прости, дорогая, ты для нас сейчас слишком хороша. Андрюша потратился на железки, и по подиуму плавают треска и камбала классом попроще. Но вот через полгодика у тебя будут все шансы!
– Рома, мне не нужна работа, – перебила его Анечка, – по крайней мере пока. У меня контракт с «Фонтаной». А нужно нам срочно встретиться, и поверь, это в твоих интересах. Настолько, что ты сейчас даже приедешь ко мне домой. Конечно, я могу позвать и Андрея. Но он всё-таки президент. Наверняка занят.
Подъезжая к дому Анечки, Рома ломал голову – зря ли он сорвался из офиса и это просто женские уловки, или не зря. Но того, что увидит у Анечки, он и не ожидал. Анечка, облачённая в легкомысленный халатик, флиртовать с Ромой вовсе не собиралась. А сразу проводила за компьютер. На мониторе Рома узрел папку, подписанную буквами «ZL».
– Открывай, – велела Анечка. – Кстати, может, тебе кофе сварить?
– Кофе… – растерянно пробормотал Рома… – можно. С коньячком, пожалуйста. Но это… это ж коллекция Милко!
– И как ты догадался, – усмехнулась Анечка. – Там в левом углу ещё папка. Коллекция «Фонтаны». Первые снимки. Я там очень хороша. Ты сравни.
И ушла на кухню. Рома открыл обе папки. Да, коллекция «Зималетто» была представлена только эскизами, а у «Фонтаны» – уже промо-фото. Но…
– Свихнуться можно. Кто-то украл и скопировал нашу коллекцию?
– Ну нет, – Анечка вернулась с кофе. – Модельер «Фонтаны» немного переработал итальянскую коллекцию прошлого сезона. Ты знаешь, у него с креативом туго. А Милко… Милко придумал всё сам. Просто он отлично ухватил тенденции…
– Какая разница, – взорвался Рома. – Коллекции подобны, и если «Фонтана» выпустит свою раньше, чем мы…
– Поэтому я тебя и позвала, – Анечка положила руку ему на плечо. – Ты же никому не скажешь? Просто Хмелин – редкостный хам и самодур. И если выбирать, кто получит бо́льшую прибыль, то я выберу вас с Андрюшей. К тому же…
– Когда у тебя кончится контракт с «Фонтаной», мы тут же тебя примем, – поклялся Рома. – Лицом коллекции и… в штат. Будешь у нас постоянно. Обещаю. Обеспечим тебя работой на всю твою оставшуюся жизнь. Но откуда у тебя вообще вот эта папочка?
– Скопировала у хама и самодура, – ответила Анечка, – у него в кабинете.
Зачем бы ей находиться у Хмелина, да так, чтобы была возможность проникнуть и в компьютер, Рома уточнять не стал. И очевидно, да и интересно сейчас другое.
– А у него она откуда?
– Дорогой, – вздохнула Анечка, – это уж ты выясняй сам. Но думаю, кто-то из «Зималетто» работает на «Фонтану». А какие ещё могут быть варианты?
Проглотив кофе залпом и почти не ощутив вкуса, Рома целомудренно поцеловал Анечку в щёку. Полученная информация требовала срочного осмысления. В «Зималетто» – шпион. Предатель. И, кажется, кто он – Рома догадывается…