Глава 25
Шеф-повар ресторана «Мармеладофф» Михаил Борщов никак не мог похвастать безмятежными детством и юностью. Не то чтобы всё шло совсем уж наперекосяк, по крайней мере сначала… Но проблем хватало. Родители его поженились по большой любви, но он не мог не понимать, что кроме любви причиной была и внепланово наметившаяся его, Мишина, персона. Родив в восемнадцать лет, мама-студентка передала его своей матери, потому что семья единогласно решила: студентке надо бы доучиться. К тому же молодое семейство тогда обитало в крохотной комнате общежития, выделенного папе, когда он был ещё не женат, а бабушка жила в просторной благоустроенной двушке. Против жизни с родителями отец возражал категорически. Так он остался на работе, мама на учёбе, а Миша у бабушки, тут же на радостях сделавшейся домохозяйкой. Да и до этого она работала всего-то в кондитерской – не особенно престижное место, чтобы опасаться его потерять. Конечно, с мамой он виделся и даже иногда проводил время и с отцом, но выращивали его всё-таки бабушка и дед. Растёт не совсем то, что надо бы – Мишин папа начал понимать это через четыре года, когда его жена доучилась, командование обеспечило его квартирой побольше, и они решили завести второго ребёнка. Теперь свободного времени у мамы образовалось достаточно, и родители забрали Мишу себе. Бабушка, у которой время тоже было, а работы как раз никакой, сопротивлялась, но папа победил. Бабушка превратилась в приезжающую няню для Миши и новорождённой Кати, а папа получил возможность видеть сына ежедневно и наконец-то к нему присмотрелся. Выяснилось, что Миша папе не особенно симпатичен – из-за его, Мишиных, интересов. Папе хотелось бы, чтобы сын любил утреннюю зарядку, кроссы, подтягивание на турнике, футбол и фильмы про войну. Сын же предпочитал смотреть мультики или наблюдать в окно за кошками, живущими во дворе, не брезговал поиграть с соседками в куклы и даже, почему-то к особенному ужасу папы, уже умел варить суп. Сначала папа попытался перевоспитать то, что ему досталось, но особенно не преуспел. Марш-броскам по пересеченной местности Миша по-прежнему предпочитал выпечку пирожков с бабушкой и возню с маленькой сестрёнкой.
Потом Катька подросла, и папины терзания слегка поутихли. Катька порой вела себя как настоящий пацан из папиных фантазий. Отношения Миши и папы развивались волнообразно – то переходили в открытый конфликт, то ограничивались вялым недовольством друг другом. Миша никак не мог взять в толк, почему на него, такого, в общем-то, хорошего, отец глядит чаще всего с неприязнью. Окончательный и масштабный взрыв случился, когда Миша окончил школу. Принеся домой аттестат, он сообщил родителям, что намерен сделаться поваром. Не простым поваром в городской столовке, а крутым. И мечты его простираются аж до собственной сети ресторанов. Конечно, это будет ещё нескоро, но пора начинать движение к цели. Папа орал так, что Миша думал – оглохнет. И заключил отец свою речь неожиданно – Михаил Валерьевич ему больше не сын. Выросло чёрт знает что, недостойное жить в его семье и носить фамилию Пушкарёв. И вообще… папа давно подозревает, что Миша – гей. Сказано было, конечно, не так, а нецензурно. Миша, с ориентацией у которого был полный порядок – влюблялся он исключительно в девушек, – страшно обиделся, схватил свой паспорт и заявил родителю, что раз так, то и жить он тут не намерен, и фамилию очень даже может поменять. Сейчас это не проблема. Назовётся хоть Ивановым, хоть Сидоровым. Сидоровым он, конечно, не назвался, остыв и подумав, что проще сменить фамилию на бабушкину, она же мамина девичья. Папа орал вслед, что ничего Миша не сделает, поскольку ни на что, кроме книжек и манной каши, в жизни не способен. А Миша сделал. Сменил фамилию на Борщов и переехал к бабушке. Больше всех переживала Катька, но потом всё как-то улеглось – с мамой и сестрой Миша ведь не ссорился и продолжал охотно общаться. Просто теперь у него словно не было отца. Когда Миша доучился и нашёл себе первую работу, умер дед, а бабушка собралась и уехала в Тверь – ухаживать за своей уже совсем старенькой мамой. Теперь он жил один в бабушкиной квартире, занимал уже очень престижное для двадцати семи лет место шеф-повара в новом ресторане, и это у него было благодаря не папиной помощи, а собственному стремлению всего добиться, работоспособности и настоящему таланту. Ну ещё немного помогла его девушка – сестра крупного банкира и рекламщица по образованию. Именно она утрясла сложности с первыми кредитами, помогла найти спонсоров и сделать рекламную компанию. Отец обо всех этих тонкостях не знал, а теперь, когда обзавёлся ещё одним сыном, наверное, этим и не интересовался. Какая разница, кто как продвигается к мечте стать королём манных каш. У него есть Коленька. Коленьке можно было или сочувствовать, если он вдруг тоже чего-то там не оправдает, или завидовать, если увлечения отца ему будут близки. Поздний, да ещё такой, как нужно, ребёнок. Его папа непременно будет обожать! Катя оптимизма Мишиного не разделяла и, кажется, считала, что отца сделать абсолютно счастливым уже нереально. Одного Коли на это не хватит. Вот если бы они все трое были такими, как казалось папе правильным… А так… один повар, вторая девчонка… Гармония уже недостижима. Что ж, Катьке было виднее – всё-таки, как ни забавно, больше всех на папу похожа именно она и понимает его лучше всех тоже она. Самая логичная, самая умная, самая сдержанная. Прибавить к этому девичье обаяние, креативные и дипломатические способности… В глазах Миши сестра Катька была если не идеалом, то чем-то к нему приближённым. Как говорится, будь не родственницей – влюбился бы и женился… Что там происходит у Катьки в личной жизни сейчас, он, разумеется, не знал. Но заинтересовался, как только она притащила в ресторан двоих мужчин. Сама при этом выглядела так, словно их покойная бабушка Пушкарёва сошла с фотопортрета, висящего у папы в кабинете. Ожила и явилась в его ресторан. Что тоже было бы удивительно – папины претензии к Мише эта особа разделяла и Катьку любила куда больше…
Из Катиных костюмированных посиделок на его территории Миша сделал вывод – эти двое, которых она якобы привела обмывать успешный совет директоров, интересовали её не только в рабочем смысле. Кто-то из них понравился сестре серьёзней. На этом он остановился. Фантазировать на пустом месте было бессмысленно, а свободного времени у них с Катькой мало, к тому же Миша знал – когда-нибудь сестра выкроит часок-другой, они встретятся, вот тогда он и будет посвящён в подробности. Конечно, если не выйдет так, что Катькин интерес к объекту пропадёт сам собой. Тогда и говорить не о чем.
Появление в его ресторане одного из парочки сестрицыных знакомых – а именно блондина – Мишу не удивило. То, что он явился, было более чем логично. Ему здесь понравилось. Пришёл он с девушкой, одетой для вечера в приличном заведении слишком просто и легкомысленно. И Миша подумал – наверняка объект Катиного интереса – тот второй, брюнет в очках. Обслуживая их в тот вечер, Миша никаких мелочей не подмечал, ничего угадать не старался, так что предварительной картины в голове не имел, но теперь сложилось. В разговоре перед визитом Катя упоминала Андрея, вот тот очкарик и был Андрей, а этот тип к ней не имеет отношения, он ходит с девушкой в открытом топике. Через секунду память подкинула и имя блондина – Роман. Ещё через секунду Миша уже думал о своей девушке Алёне и о том, что всё-таки пора бы им пожениться. Предложение он сделал давно, и она согласилась, но никак не находилось момента, чтобы они оба были не так сильно загружены работой. Теперь Мише казалось, что вот-вот, финальный рывок, он ещё немного поработает без отдыха и можно будет поставить штамп в паспорт и устроить себе медовый месяц подальше от Москвы…
– Михаил, вас там зовут, – официант подошёл, когда Миша и думать о Катькиных сослуживцах забыл.
Вышел в зал, размышляя – неужели претензии? Но звал его этот самый Роман из конторы сестры. Позвал и объявил, что жаждет побеседовать наедине. Буквально пару минут. Лучше – на воздухе. Миша удивился, но виду не подал. Почему бы и не побеседовать с клиентом. Девушка осталась поглощать десерт, а они вышли на улицу через технический выход. Роман достал сигарету, Миша отказался.
– Итак, Михаил, я к вам по деликатному делу.
Пуская дым и очевидно подбирая слова, а не заранее заготовив всю речь от и до, Роман поведал, что он является вице-президентом компании, вступающей в мега-ответственный период своего развития.
– А хорошо известная вам Екатерина Валерьевна становится там кроме меня второй… правой рукой президента.
Миша хмыкнул, представив президента с двумя правыми руками в придачу к одной левой. А Роман заключил:
– Вот я и пытаюсь выяснить у окружения наших перспективных сотрудников, что и как. Их личностные и деловые качества. Особенности, изюминки… Всё, чего не пишут в анкетах и резюме.
А, вот оно что, ну тогда понятно. Миша с готовностью улыбнулся. Катька – хороший выбор для любой компании. Даже в самый ответственный для неё момент. Вот только напоминать, что она ему сестра, не стоит, блондин и так в курсе, раз пришёл именно к нему, а лишнее повторение может натолкнуть на мысль о предвзятости.
– Катя прекрасный экономист, – начал Миша. Перечислять достоинства сестры он мог легко и долго…
Но Роман вскоре прервал его:
– Стоп. А… недостатки у этого божества есть?
И Миша снова подумал – нельзя создать впечатление, будто он хвалит Катьку только по личным мотивам. Да и недостатки её… уж точно не парализуют работу их модного дома.
– Есть, – уверенно покивал он. – Только вряд ли это отразится на её трудовой деятельности. Впрочем, скрывать мне нечего. Божество не умеет готовить. Особенно по утрам, когда оно ещё не вполне проснулось. Положить колбасу на хлеб – максимум. Яичницу непременно спалит. Днём, в сознании, может ещё варить пельмени, картошку, сосиски и прочий набор, которым обычно питаются не девушки, а парни-холостяки.
Роман глядел на него заинтересовано. Куда более, чем во время оглашения Катькиных достоинств. Но Миша всё-таки решил, что Катьке сейчас не вредит.
– Ещё у неё своеобразное понимание порядка. В порядке обычно рабочий стол и всё, что связано с учёбой или делами. И – идеально заправленная постель. Всё остальное пространство она отдаёт беспорядку. Я думаю, это способ уравновесить две стороны личности. Идеального исполнителя и смелого творца. Но, Роман, у вас в компании будет только Катин стол, так что никто не пострадает. Там всё будет отлично.
Роман тоже покивал – мол, хорошо, услышал всё, что хотел. И сказал:
– Ресторанчик весьма… мне понравился.
– Приходите ещё.
– Последний вопрос. Катерина… Своим имиджем… тоже уравновешивает ту, вторую, идеальную сторону?
Миша вспомнил Катю в бабушкином образе. Но как ответить – не сообразил. Катька такой прекрасной ходила на работу? Раз-другой? Несколько раз? Зачем? В каких ситуациях? Нет, тут он устраняется.
– А это у Катерины и спросите. Извините, пора бежать.
На бегу он сформулировал для себя итог беседы – Кате нравится трёхрукий трудоголик Андрей, а Роман то ли за его спиной, то ли по его указанию проверяет сведения о сотрудниках, на которых компания делает ставки на новом этапе развития. И то и другое хорошо. Карьера – замечательно. Симпатия к руководителю? Да тоже не беда, вдруг чего и выйдет. Мама, конечно, сейчас занята Коленькой и поэтому внуков не требует, но это вопрос нескольких лет. Потом она захочет стать и бабушкой, это же так естественно. И Миша с Катей непременно переведут её в новый статус.