В далеком 1930-м году вышла работа испанского философа Ортеги-и Гассета «Восстание масс». Вышла, чтобы на долгие десятилетия стать культовой. А теперь еще и снова актуальной.
Впервые о «Восстании масс» в СССР услышали в период Перестройки, когда в одном из толстых ежемесячных журналов (представьте, люди того периода выписывали и читали толстенные журналы типа «Нового мира», и совсем без картинок) вышел серьёзный обзор. Автор анализа не совсем понял главную идею Ортеги, зациклившись на уравнивании коммунизма и фашизма, но лёд тронулся.
Итак, что такое масса? Слово автору:
«Толпа - понятие количественное и визуальное: множество. Переведем его, не искажая, на язык социологии. И получим "массу". Меньшинство - совокупность лиц, выделенных особо; масса - не выделенных ничем. Речь, следовательно, идет не только и не столько о "рабочей массе". Масса - это средний человек. Таким образом, чисто количественное определение - "многие" - переходит в качественное. Масса - это совместное качество, ничейное и отчуждаемое, это человек в той мере, в какой он не отличается от остальных и повторяет общий тип»
Таким образом, с точки зрения политической, люди делятся всего на два вида: на тех, кто требует от себя многого и сам на себя взваливает тяготы и обязательства, и на тех, кто не требует ничего и для кого жить - это плыть по течению, оставаясь таким, какой ни на есть, не силясь перерасти себя. Последние и образуют «массу».
Борьба между этими двумя разновидностями человека и является той самой борьбой и единством противоположностей, что движут человеческий мир и составляют его подлинную суть. (на всякий случай - деление это не совпадает ни с классовыми, ни с национальными границами).
Современный мир характеризуется стремительным ростом влияния массы. Мало того, что она растёт количественно, она становится «свободнее» - больше свободного времени, необременительный труд, фактическое отсутствие угрозы голодной смерти – все эти факторы позволяют массе «поднять свой взор выше корыта» и замахнуться на господство в сегодняшнем человеческом обществе.
И это господство осуществить. И горе тому, кто попал под ее власть:
«Масса настолько всесильна, что свела на нет саму возможность оппозиции. Это бесспорные хозяева страны, и нелегко найти в истории пример подобного всевластия. Признаки ее господства очевидны: государство, правительство живут сегодняшним днем. Они не распахнуты будущему, не представляют его ясно и открыто, не кладут начало чему-то новому, уже различимому в перспективе. Словом, они живут без жизненной программы. Не знают, куда идут, потому что не идут никуда, не выбирая и не прокладывая дорог»
Не пробовали человека массы убедить даже в самом очевидном? Не удивляйтесь, что попытки эти бесплодны.
«Сегодня у среднего человека самые неукоснительные представления обо всем, что творится и должно твориться во вселенной. Поэтому он разучился слушать. Зачем, если все ответы он находит в самом себе? Нет никакого смысла выслушивать, и, напротив, куда естественнее судить, решать, изрекать приговор. Не осталось такой общественной проблемы, куда бы он не встревал, повсюду оставаясь глухим и слепым и всюду навязывая свои "взгляды"»
Увы, знакомая картина.
И не стоит сетовать на отсутствие идеологии (есть еще такие идеалисты). Её отсутствие есть следствие господства массы:
«Выдвигать идею означает верить, что она разумна и справедлива, а тем самым верить в разум и справедливость, в мир умопостигаемых истин. Суждение и есть обращение к этой инстанции, признание ее, подчинение ее законам и приговорам, а значит, и убеждение, что лучшая форма сосуществования - диалог, где столкновение доводов выверяет правоту наших идей. Но массовый человек, втянутый в обсуждение, теряется, инстинктивно противится этой высшей инстанции и необходимости уважать то, что выходит за его пределы. Отсюда и последний европейский клич: "Хватит дискуссий!"»
Помните Грызлова из «Единой России» с его шедевром – «Парламент не место для дискуссий!» - вот она, правящая масса. Масса - кто бы подумал при виде ее однородной скученности! - не желает уживаться ни с кем, кроме себя. Всё, что не масса, она ненавидит смертно.
Дополнительный штрих к портрету человека массы – это неблагодарность. Он пользуется плодами цивилизации, но считает это само собой разумеющимся. Те основы, на которых держится цивилизованный мир и которые позволяют ему создавать те самые блага (не только материальные, разумеется) для него не существуют. К политическим и социальным вопросам человек массы приступает с таким набором допотопных понятий, какой годился в дело двести лет назад и для смягчения трудностей в двести раз легче.
И самое страшное – это огосударствлённая масса.
В нормальном обществе масса не действует сама по себе. Это ее суть. В обществе сегодняшнем масса есть действующая сила. Вот это изменение роли массы Ортега и называет ее восстанием.
А восставший требует власти. И увы, сегодня ее получает. Массовый человек делает и государство подобным себе – он видит в государстве безликую силу, а поскольку и себя ощущает безликим, то считает его своим.
А чем больше «своего», тем лучше. Огромное безмозглое сильное и агрессивное государство – и цель, и инструмент массы. Масса действует самовольно, сама по себе, через безликий механизм государства.
А дальше Ортега-и Гассет рисует неизбежный финал такого «сильного государства массы»:
«Такое государство удушит окончательно всякую социальную самодеятельность, и никакие новые семена уже не взойдут. Общество вынудят жить для государства, человека - для государственной машины. И поскольку это всего лишь машина, исправность и состояние которой зависят от живой силы окружения, в конце концов государство, высосав из общества все соки, выдохнется, зачахнет и умрет самой мертвенной из смертей - ржавой смертью механизма».
Это писалось в далеком 1930-м и реально может показаться, что всё это в прошлом. В прошлом Европы – наверное, да.
Но не в прошлом России. Данилевский был прав, указывая, что нет единой человеческой цивилизации и нет единого времени – у всех значимых народов своё время.
Россия, будучи технически современным государством, в области развития общественного сознания отстает почти на сто лет. Вот сейчас выкормив свою «массу» оно доросло до осознания примата государства массы.
Тогда как весь мир и помнить-то забыл, что это такое, Россия дает этому явлению новый импульс, причем в еще более неадекватной реальности форме.
Финал предрешен, но на пути к финалу новое государство массы способно натворить немало бед.