Она жила в лесу. Она говорила мне, что не переносит города, что в нём душно и тесно. Серо. Скучно. Пыльно. Мысль о том, что там, за этими домами, точно такие же дома, казалась ей невыносимой. К тому же в городе нет места колдовству.
Я знал, что она не может жить там, где живут все. Знал, что она зачахнет в этой суете, в быте и рутине, что не сможет дышать этим воздухом, не сможет без лесных трав, без тёплой земли, покрытой мхом, без ручьёв и изумрудных елей, без поросшего ряской пруда, больше похожего на болото, без лесного зверья, без заклинаний и древних книг с рунами. Не сможет носить людскую одежду и обувь — она всегда ходила босиком, в тёмной накидке и с тяжёлыми перстнями на тонких белых пальцах.
Каждый вечер я приходил к ней, забираясь в самую чащу леса, уверенный в том, что она придёт. Она всегда приходила. Никогда не опаздывала, не задерживалась ни на минуту, хотя я не был уверен в том, что у неё вообще есть часы. Я знал, что сейчас, уже сейчас, вот-вот она появится, выйдет, мягко и бесшумно ступая по травам и мху, чуть прикасаясь руками к коре деревьев, покрытой словно светящейся изнутри смолой. На ней, как и всегда, будут бусы из высушенных рябиновых ягод, в гриве спутанных, пышных и непокорных тёмных кудрявых волос запутаются листья и будет играть ветер, тёмная накидка будет стелиться за ней по земле, по тонким веткам и сучьям, по выступающим из земли корням деревьев, увитым диким плющом…
Иногда её голову украшал венок из лесных цветов, иногда они были просто вплетены в её длинные кудри. Глаза её были отражением леса: казалось, все оттенки зелёного собрались в глубине этих глаз — от старых и мрачных малахитовых елей до жизнерадостных и молодых солнечно-зелёных берёз. Бездонная чернота зрачков манила, притягивала, заставляла меня каждый вечер выходить из дома и бежать прочь из города, бежать в лес, который был живым существом, который видел нас, который знал о каждом нашем слове и движении, который дышал — мерно, спокойно и величественно, как дышит спящий большой зверь…
Я знал, что тону. Знал, что погибаю. Что всё это меня до добра не доведёт. Знал, что связался с ведьмой. Знал и каждый раз шёл к ней. Для меня уже не было обратного пути. Я знал, что уже не могу без неё, как не могу и без леса. Я привык к этому царственному дыханию, к многовековым деревьям, к тёплому ветру, шумевшему их кронами, к запаху земляники, к ставшим знакомыми и родными узеньким тропинкам, по которым иногда пробегали лисы, к уханью сов, к журчанию ручья, бегущего среди деревьев…
Я потерял себя. Я пропал в этом лесу, заблудился в нём, хотя каждую ночь возвращался к себе домой. Я не знал, где мой дом — там, в городе, или здесь, в лесу. Я блуждал по своей душе, как по лесной чаще, я чувствовал себя бездомным, потерянным, забывшимся и забытым. Везде, куда бы я ни посмотрел, везде я видел её глаза — ярко-зелёные, почти изумрудные, раскосые, внимательные, таинственные, чарующие, словно шептавшие заклинания…
Она казалась мне нереальной, потусторонней, неземной. Призраком. Иллюзией. Фантазией. Наваждением.
И вот однажды она не пришла. Я просто пришёл в лес, туда, где мы встречались, а её — нет. Я сразу понял, что это конец. Понял, что она не придёт. Она никогда не задерживалась. Ни на одно мгновение.
Я искал её. Я шёл по лесу, не разбирая дороги, спотыкаясь и оглядываясь. Я кричал её имя. Лес смотрел на меня, шелестел листвой, что-то шептал. Теперь он дышал взволнованно, беспокойно, тревожно, словно его могучая грудь вздымалась трепетно и смятенно. На этот раз лес встретил меня сумрачной, напряжённой, тягостной тишиной, в которой будто что-то скрывалось, что-то пряталось. Словно лес был так же растерян, как и я.
Я шёл. Я бежал… Под ногами трещали ветки, кругом мелькали кустики черники, папоротники, белый клевер, кислица, затем под ногами заалела брусника… Рядом шумела ветвями рябина, возвышались старые дубы с корявыми узловатыми ветками, росли молодые ёлочки…
Но нигде не было её. Нигде. Я звал её, кричал, пока не сорвал голос, но она не пришла. Она, смысл моей жизни, моя любовь, самое прекрасное, что я видел, - она не пришла ко мне.
Я потерял себя. Но это было ничто по сравнению с тем, что я испытал, потеряв её. Я стоял один посреди леса — единственного, кто мог разделить моё горе, рвущее всё то светлое, тёплое, солнечно-медовое, янтарное, необъяснимое — всё то, что я совсем недавно, но так давно называл счастьем.
Понравился рассказ? Подписывайся, ставь лайк и пиши комментарий!
#проза #рассказ