Итак, дорогие читатели, сегодня я распсиховалась, увидев утром свой гонорар, закрыла канал Укус Клио, так что пока если и буду писать - то только сюда. Надолго ли меня хватит - не знаю.
Затем, я как обычно, залезла покопаться в архивы, и нашла в историческом русском журнале записки некоей игуменьи Митрофании, чье светское имя мне показалось знакомым.
Действительно - я недавно о ней читала, в рубрике - знаменитые аферисты России.
Эта дама была происхождением из древнего (прослеживается с 13 века) рода Остзейского дворянства, некоторые члены которого находились со времен Петра на российской службе.
Все они были военными и именно в этой роли служили Российской империи.
Ее дед верой и правдой служил Екатерине Второй. Ее отец и дядя покрыли себя славой в эпоху Наполеоновских войн.
По матери она принадлежала роду Зубовых. Это был старинный русский дворянский род - не особенно известный, но и не из последних. Род возвысился, когда один из его представителей, брат деда нашей героини стал фаворитом стареющей Екатерины Второй.
Дмитрий Зубов был единственным из братьев Зубовых, который не интересовался политикой и не участвовал в убийстве Павла Первого. Зато он их всех пережил и благодаря этому заметно разбогател на наследстве. Впрочем - это не помешало ему под конец жизни остаться практически нищим, из-за склонности к финансовым спекуляциям.
Если поскрести еще немного, то в роду нашей монахини можно найти и Трубецких, и Вяземских, и Раевских, и даже Врангелей...
В общем, это я к тому, что происхождение у нее было знатное, и положение от рождения привилегированное.
Ее родители находились максимально близко к императорской семье, были ею обласканы, и игуменья Митрофания, в миру баронесса Прасковья Григорьевна Розен (1825-1899 гг.) в общем - то по определению никогда никакой нужды не знала.
Однако карьера ее отца, расцветшая при Александре Первом внезапно свернулась при Николае. Розен находился на Кавказе, в его ведении были огромные территории, в том числе Грузии и Армении, и трудясь день и ночь, и достигнув при этом существенных успехов, он, по неясной причине, впал в немилость у ранее довольного его деятельностью Николая, сильно потерял в должности, от расстройства был парализован и скоро умер.
Причиной этой перемены в своих записках Митрофания называет доносы завистников ее отца, но скорее всего это случилось из - за вопиющих злоупотреблений князя Дадиани, который был мужем одной из ее сестер и, прикрываясь высоким положением тестя, потерял берега. В итоге генерал всего этого не выдержал. У него остались жена и 6 детей, которых император не оставил без своей заботы, и, в частности, младшая дочь Прасковья, была устроена ко двору фрейлиной. Жизнь ее с этих пор проходила в светских балах и раутах, а любимыми занятиями стали верховая езда и рисование. О замужестве она думала, но не мечтала, хотя все остальные братья и сестры организовали семьи, и все у них было хорошо.
Однажды она пришла после верховой прогулки и застала в доме странствующую монахиню, которая собирала подаяние на иконостас в храме своего монастыря. И тут девушка, сама не понимая как, пообещала, что лично напишет им иконостас и оформит его как должно в драгоценные оклады, чем немало поразила родственников, поскольку таких средств у них в семье не наблюдалось.
После этого она начала писать иконы, общаться со священнослужителями, а светская ее жизнь свернулась. Обещание свое она, кстати, выполнила - но со временем.
Так, постепенно, она прониклась религиозной жизнью, и через несколько лет бывшая светская дама решила уйти в монастырь - так ей нравилась жизнь, которая там открывалась. Она стала человеком очень верующим.
Далее она приняла постриг, занялась иконописью очень плотно, отдала на нужды монастыря полученное немалое наследство, и через несколько лет была назначена игуменьей в монастыре в Серпухове.
Развернулась она на новом месте очень широко - заново отстроила ряд корпусов, взялась опекать только появившихся тогда в России сестер милосердия, в общем - показала себя с наилучшей стороны человеком очень активным.
Эта - то активность ее и подвела. Ее многочисленные планы по строительству и благоустройству требовали все больше денег, а денег становилось, наоборот, все меньше, потому что даже те, которые имелись игуменья вкладывала неудачно, ибо коммерсант она была никакой.
В итоге она пошла по неправильной дорожке, и стала получать деньги по фальшивым векселям. Ну то есть подделывала на них чужие подписи. Да и вообще накрутила таких финансовых афер, что странно их автором видеть человека церковного. Коммерческая ее деятельность тоже имела слишком неуместный для святой обители размах - матушка даже оружием приторговывала. В общем - в погоне за деньгами не брезговала, как оказалось, вообще ничем, причем во все эти схемы было вовлечено много народу, в том числе и совершенно неправославного, например - куча еврейских дельцов.
Собственно, ее разоблачили, и все, что она с такой энергией создавала в своей жизни - рухнуло.
Ее судили, приговорили к ссылке в Сибирь, но вместо Сибири, благодаря влиятельным покровителям, она поехала, наоборот, на юг. То Ставрополь, то Полтава, то вообще - Иерусалим. Естественно - все по монастырям. Правда, уже рядовой монахиней. Она опять стала писать иконы, и, в общем, жила приятной спокойной жизнью, что, возможно, для человека ее склада было и мучительно.
Ну и все. Конец истории. Обращаю ваше внимание только на тот факт, что лично для себя она не старалась. Она монастыри строила и здания для общин сестер милосердия. Все - людям и во имя высокой цели.
